Сорокопуд жулан

For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

Специфическое поведение птиц, относящихся к семей­ству сорокопутовых, не раз привлекало внимание любите­лей и ученых. В качестве примера назовем жулана (La­nius collurio). Как и другие сорокопуты, он охотится на крупных насекомых — майских и прочих жуков, а также ловит при случае небольших птенцов, мелких мышей и ящериц. Жулан не может сразу проглотить свою относи­тельно крупную добычу. Он несет ее в клюве и ищет де­рево или кустарник, например боярышник, у которого есть длинные колючки. Быстрыми и ловкими движениями жу­лан накалывает жертву на колючку (рис. 14), а затем от­рывает от нее по кусочку и проглатывает.

Сорокопут-жулан с наколотым им майским жуком

Причины такого поведения получили объяснение в следующем эксперименте. Посаженных в клетку молодых жуланов кормили сначала маленькими кусочками мяса, а затем более крупными. Крупные куски они долго таскали по клетке, так как не могли сразу же проглотить их. Мясо терлось по жердочкам и прутьям клетки, повисало на ост­рых выступах решетки, на развилках сухого дерева, кото­рое стояло в клетке. Обнаружив наколовшиеся куски мяса, птица начинает отрывать от него кусочки и проглатывать их. Благодаря опыту, который приобретает молодой жу­лан, таская мясо, он все чаще направляет свои движения туда, где есть острые выступы, а они в природе прежде всего (по не только) представлены колючками и шипами. В развитии этого поведения явно видна врожденная по­следовательность движений. Сначала, когда птенцы про­сто терли куски мяса, их движения еще не имели ясно вы­раженной цели и не приводили к нужному результату. Птица научается выделять объекты, и это вознаграждает ее действия. Совершенно очевидно, что мы встречаемся здесь с раздражителем, который появился в процессе научения птицы, а также с врожденным действием птицы.

Последнее возвращает нас к наследственной координа­ции. В нервной системе птицы должна быть такая функ­циональная область, которая управляет определенными действиями мышц. Поэтому при наблюдении за инстинк­тивным поведением складывается впечатление, что живот­ное что-то толкает, вынуждает вести себя именно так, а не иначе. Недаром старые зоопсихологи называли инстинк­тивное поведение вынужденным. У жулана, как, впрочем, и у других животных, оно сначала не имеет цели; ее жи­вотное приобретает только благодаря опыту. Известный знаток птиц Оскар Хейнрот прекрасно понимал разницу между инстинктивными действиями птиц и осмысленны­ми действиями людей. Объясняя поведение жуланов, он писал: «Если есть побуждение, то опыт направляет его на соответствующие предметы, и поведение изменяется, в то время как человек, который поставил перед собой цель, стремится, погрузившись в размышления, найти путь к ее достижению». Под побуждением здесь понимается то же самое, что мы называем ныне инстинктивным действием. Животное с самого начала выполняет это действие, не зная, какой результат или тем более пользу принесет такое пове­дение, но вскоре обнаруживает все это и уже не забывает.

Итак, теперь мы уже совершенно ясно представляем, что существуют такие врожденные формы поведения, при которых вызывающие их раздражители появляются бла­годаря опыту, приобретаемому в процессе научения. На­учение же основано на образовании временных связей.

Колючка не является для жуланов безусловно дейст­вующим раздражителем: это следует хотя бы из того, что птицы используют для накалывания добычи даже колю­чую проволоку, а уж она-то — продукт человеческой дея­тельности. Жулан приобретает в этом случае такой же опыт, как и в колючих зарослях его естественных мест оби­тания.

Но хватит о врожденном поведении. Займемся теперь поведением, приобретенным в процессе научения, которое мы рассмотрим на одном очень интересном примере.

• ← Риючі оси
• Дельфіни →