Koran
Russian
На жаль, цей запис доступний тільки на
Russian.
К сожалению, эта запись доступна только на
Russian.
Внимание! В тексте содержатся элементы коммунистической пропаганды! Текст 1974 года!
Представление мусульман о Коране
Основной источник вероучения ислама — Коран. Мусульмане считают Коран «богооткровенной» книгой. По преданию, Коран частями в течение двадцати двух лет был передан аллахом пророку Мухаммеду через ангела Джебраиля. Ниспосланные всевышним поучения и наставления Мухаммед пересказывал во время своих проповедей слушателям. В Коране это отражено в следующей форме: «Скажи: «Ниспослал его дух святой от твоего господа во истине, чтобы утвердить тех, которые уверовали, на прямой путь, и радостную весть для мусульман»».
По убеждению большинства мусульман, Коран существовал предвечно. Оригинал этой «священной» книги, имеющей такое же значение для поклоняющихся аллаху, как Библия для иудеев и христиан, якобы хранится под престолом всевышнего. Это представление вызвано к жизни стремлением поддержать авторитет Корана, упрочить веру в его святость.
В наставлении для верующих, изданном на татарском языке духовным управлением мусульман европейской части СССР и Сибири, о значении Корана сказано следующее: «Мусульмане должны знать, что Коран есть священная и правдивая книга, посланная нам аллахом через его посланника — нашего пророка Мухаммеда… Все то, что есть в Коране,— божие слова… Вера, условия исповедания, заповеди, обряды, советы, наставления, пути, ведущие к счастливой жизни на земле и на том свете, правила поведения мусульман, жизнеописания пророков, сведения о древних народах, вопросы, касающиеся взаимоотношений мусульман различных стран, отношения мусульман к другим народам, сведения о светопреставлении, загробной жизни, рае, аде — все это нашло освещение в Коране.
Изложенный на арабском языке священный Коран сохранился без малейшего изменения со времени Мухаммеда… до наших дней и останется таким же в будущем».
Но если признать богодухновенность, непогрешимость Корана, то как можно ответить на вопрос, почему в «священной» книге столь примитивны представления о мироздании? Как ответить на вопрос, почему так наивны географические и этнографические представления? И таких вопросов по прочтении Корана можно поставить немало. Но ислам предписывает мусульманам принимать «истины», содержащиеся в нем, на веру. Последователи ислама не должны сомневаться ни в одной его строке, они обязаны верить слепо, безотчетно, ибо всякое сомнение объявляется грехом.
Мусульманское духовенство утверждает, что Коран — «самая великая и самая мудрая» из всех книг. Она будто бы содержит «все знания, все истины». Чтение Корана считается богоугодным делом и проводится в торжественной обстановке. За чтение Корана в доме верующего духовные лица берут «садака» или «шукрсадака», т. е. определенную мзду деньгами, угощением либо в иной форме. Все важные начинания и события в своей жизни мусульманин непременно «освящает» чтением Корана. В мусульманских странах все общественные мероприятия начинаются с чтения Корана, выдержки из «священной» книги произносятся дикторами перед началом ежедневных радиопередач. На Коране присягают в суде, дают клятвы. Мусульманин, даже не умеющий читать, старается обзавестись экземпляром «священной» книги, которая, в его представлении, обладает свойством охранять дом от всяких бед и несчастий. Даже клочок бумаги, кожи или ткани с текстами из Корана якобы приобретает силу талисмана. Лекари «милостью аллаха» нередко «лечат» своих страдающих недугами пациентов тем, что дают им пить воду, в которой вымочены кусочки бумаги с изречениями из Корана. Вот какие «чудодейственные» свойства приписываются этой «великой» книге!
Историческая наука о Коране
Исследования, проведенные учеными различных стран, показали, что представление о том, будто Коран в том самом виде, в каком его чтят верующие и поныне, был завещан им Мухаммедом, далеко от истины. Неопровержимо доказано, что самые старые из сохранившихся рукописей с текстом Корана относятся к концу VII или началу VIII в., т. е. были написаны спустя много десятилетий после смерти пророка. При жизни Мухаммеда единой книги Корана еще не существовало.
Характер стиля, множество противоречий в текстах, отсутствие четкого плана в расположении материала говорят о сложном и длительном процессе составления этой книги. До того, как назрела необходимость во введении единых законов в халифатском государстве и унификации богослужения, не было единого свода религиозных текстов в виде Корана. Как отмечают арабские историки, при халифе Османе (он правил с 644 по 656 г.) была предпринята одна из первых попыток составления единого для всех мусульман кодекса по религиозным и правовым вопросам.
Во избежание расколов и разногласий в мусульманской общине Осман приказал собрать все имевшиеся сборники изречений и проповедей, с тем чтобы составить единый текст. Эта работа была поручена группе лиц во главе с Зейдом ибн Сабитом, который, по преданию, был в юности секретарем Мухаммеда.
Однако, как пишет Л. Климович, «текст Корана, ставший каноническим, дополнялся и подвергался изменениям и при делении входящих в него материалов на главы (суры) и стихи (аяты), а особенно тогда, когда в нем были проставлены диактрические, т. е. различительные, значки, чтобы отличить одну арабскую букву от других, графически изображаемых одинаково с ней. Последнее имело место не ранее 702 г.» (Л. Климович. Ислам. М, 1965, стр. 44).
Ученые полагают, что так называемый «османовский список», который мусульманские богословы выдают за первоначальный, появился не ранее чем через полстолетия после смерти халифа Османа. Видимо, в какой-то степени в нем использованы проповеди Мухаммеда, его изречения и высказывания. Но стиль изложения, сумбурность многих сур и аятов убеждают нас в том, что никак нельзя полагать, будто Коран последовательно передает поучения пророка верующим. Находившийся в распоряжении составителей материал, по всей вероятности, подвергался обработке с учетом изменении, происшедших после смерти Мухаммеда. И вполне оправдано утверждение исламоведов, которые считают, что религиозно-догматические, мифологические и законодательные материалы Корана распадаются на несколько групп, из которых одни явно принадлежат к более древнему, а другие — к более позднему периоду. К этому выводу исследователи, в частности, приходят на основании анализа стиля Корана, в котором, как отмечает, например, Л. Климович, нет единства. Отсутствие единства стиля разных частей Корана явно указывает на то, что тексты этой книги были написаны в разное время.
Уже одно это свидетельствует о несостоятельности утверждений мусульманских богословов об «извечности» и «богодухновенности» Корана. Все книги имеют свою судьбу. Судьба Корана, его история и содержание неопровержимо показывают, что эта «священная» книга, как и другие религиозные писания, создана людьми и нет никаких оснований говорить о ее сверхъестественном характере.
Содержание Корана
Коран разделен на 114 глав (сур). Каждая из них состоит из аятов. Слово «аят» означает «знамение», «чудо». Суры различны по размеру и расположены в книге беспорядочно, без логической связи, вне зависимости от содержания. Сплошь и рядом в одной суре, а порой даже в аяте речь идет о совершенно не связанных между собой вещах. Принцип расположения глав носит довольно странный характер. Главы расположены в книге в зависимости от их размера. Самые длинные суры помещены в начале, короткие — в конце Корана. Впрочем, и этот принцип систематизации материала последовательно не выдержан.
Исследуя Коран, ученые вовсе не считают его сплошным набором нелепостей и небылиц. Он содержит, хотя и весьма скудные, этнографические сведения о жизни и быте арабов, об их культуре. Представляет интерес описание в этой книге древних обычаев, эпизодов борьбы с язычеством, пережитками патриархально-общинного строя и т. п. Из текста Корана как древнего литературного памятника лингвисты черпают много полезных сведений для изучения словарного состава и грамматики арабского языка.
В целом Коран содержит очень немного исторических сведений. Но и те, что есть, создают впечатление, будто аллах принимал близко к сердцу в основном лишь мекканские и мединские дела, был занят только судьбой общины Мухаммеда. А это еще один весомый аргумент, свидетельствующий о том, что Коран имеет земное происхождение, что его возникновение обусловлено конкретными социальными и экономическими процессами, имевшими место в определенной части Аравии. События тех дней нашли отражение в сурах Корана. Исламоведы полагают, например, что в 1—5-м аятах 30-й суры идет речь о поражении византийских войск в Сирии, которая была захвачена персами в 611—614 гг., а 8-я сура описывает события, известные под названием «сражения у колодцев» (Это сражение произошло в 624 г. между отрядом мединских мусульман и мекканцами-язычниками. Напав на мекканский караван, сторонники Мухаммеда захватили богатую добычу. В суре высказываются соображения о порядке дележа военных трофеев). О напряженных отношениях между Меккой и Мединой, возникших из-за политических и религиозных распрей, по-видимому, говорится и в 67-м аяте 29-й суры.
В Коране есть указания, касающиеся регламентации торговли, имущественных, семейно-брачных отношений, приведены некоторые моральные предписания, обязательные для мусульманина. Но главная его тема — утверждение религиозных принципов, предписания, касающиеся обязанностей верующих по отношению к аллаху.
Коран о мироздании
Мусульманское представление о мироздании не отличается оригинальностью. Мы находим в Коране множество фантастических и нелепых домыслов об устройстве и происхождении Вселенной, возникших под влиянием библейских и талмудических взглядов, приправленных мифами, бытовавшими среди арабов. Бросается в глаза, что даже по сравнению с уровнем астрономической науки того времени все, что говорит Коран о Вселенной, является очень наивным.
Коран учит, что аллах сотворил мир в шесть дней: в первый день были сотворены небеса; во второй — солнце, луна, звезды и ветер; в третий — твари, живущие на земле и в морях, а также ангелы, обитающие на семи небесах, и воздух. В четвертый день аллах сотворил воду и всем тварям назначил пищу, в этот же день по его повелению потекли реки. В пятый день был сотворен рай. И только в шестой — первые люди: Адам и Ева. К субботе все дела были завершены, в мире царил порядок и ничем не нарушаемая гармония.
Таким образом, Коран объявляет мир божественным творением, представляя в качестве творца всемогущего аллаха.
Небо и земля, по Корану, первоначально представляли собой одну нераздельную массу вроде пара или дыма. «Разве не видели те, которые не веровали, что небеса и земля были соединены, а мы их разделили и сделали из воды всякую вещь живую?» (21, 31). Поднявшись на небеса, которые были подобны дыму, аллах сказал, обращаясь к земле и небу: «Приходите добровольно или невольно». На что те ответили: «Мы приходим добровольно». Заметим к слову, что некоторые современные мусульманские богословы, стремясь примирить религиозную веру и научные знания, делают попытки истолковать эти стихи Корана как иносказательное описание «божественного закона всемирного тяготения».
Семь небес (небо состоит из семи «этажей») были созданы аллахом, как повествует Коран, в два дня. Он расположил небеса друг над другом в виде твердых сводов, в которых нет ни малейшей трещины. Солнце же и луну укрепил на нижнем своде для того лишь, чтобы украсить небеса. Затем он разостлал землю под ногами людей и сделал се неподвижной (27, 62), скрепив горами, чтобы она не колебалась.
Вся эта фантастическая картина, которую мы находим на страницах Корана, отразила примитивные представления, существовавшие у арабов много столетий назад. Сейчас даже у малообразованных людей они не могут не вызвать сомнения. Но ведь Коран объявляется «богодухновенной» книгой, содержащей в себе «вечные» истины. И мусульманское духовенство требует от всех приверженцев ислама принимать на веру то, что написано в Коране, хотя подобные представления противоречат научной картине мира. В последнее время представители мусульманской теологии все чаще предпринимают попытки истолкования аятов Корана таким образом, чтобы придать им видимость научности. Берется, к примеру, 8-й аят 55-й суры «Милосердный»: «И устанавливайте вес справедливо и не уменьшайте весов!» О чем он говорит? До сих пор не было двух мнений. Аллах предписывает отпускать товар по весу, точно отмеренному, запрещает обман. «Нет,— говорит современный богослов (См. ст. проф. богословия Мухаммеда Ваджид Али в октябрьском номере «The Islamic Review» за 1964 г.),— вы обедняете смысл божественной фразы. В ней сформулированы самые фундаментальные законы природы — законы сохранения, в которых говорится о неуничтожимости материи и движения, взаимосвязь между массой и энергией, специфика превращения одной формы движения в другую». Насколько правомерна такая интерпретация приведенного аята, пусть судит читатель.
Иногда богословы пытаются оправдать нелепость суждений о мире, содержащихся в Коране, тем, что аллах будто бы исходил из уровня знаний той эпохи и приспособил свою книгу к пониманию тогдашних жителей Аравии.
Где искать счастье?
С древнейших времен люди мечтали о счастье. И конечно, религия, всегда претендовавшая на роль «науки жизни», не могла пройти мимо этого вопроса, не дав людям ответ, где искать счастье. Коран, на котором основывается мусульманская религия, на этот вопрос отвечает так: «золотой век» человечества уже позади. Было время, когда безгрешные Адам и Ева наслаждались блаженством рая, где «можно не голодать», и «не быть нагим», не жаждать и «не страдать от зноя» (20, 116—117). Однако это время прошло навсегда. Нет и не будет больше «золотого века» на земле. И нечего мечтать о счастье в земной жизни. «Знайте,— поучает Коран,— что жизнь ближайшая — забава и игра, и красование, и похвальба среди вас, и состязание во множестве имущества и детей…» (57, 19); она проходит быстро, «увядает», как пожелтевшая солома, ибо представляет собой «только пользование обманчивое» (57, 20). Поэтому не нужно обольщаться жизнью ближайшей, нет смысла искать счастье на земле. Не нужно печалиться и огорчаться по поводу жизненных невзгод, как не нужно радоваться тому хорошему, что к вам пришло, так как «ничто не постигает из событий на земле или в ваших душах, без того чтобы его не было в писании раньше, чем мы (аллах) создадим это» (57, 22).
Итак, прошлое необратимо, настоящее безрадостно и эфемерно. Счастье же человек может обрести только в загробной жизни, только в раю. Добиться его можно лишь безропотным повиновением аллаху, молитвами и постами.
Согласно этим представлениям, счастья невозможно добиться самоотверженным трудом и борьбой за переустройство общества на справедливой основе. Ведь человек, как учит ислам, слаб, немощен, и никакие его усилия не могут изменить условий жизни, определенных аллахом. Людям остается лишь уповать на милость божью. Удостаиваются же ее не все, а только те, «которые уверовали в аллаха и его посланников, они праведники… им — награда…» (57, 18). Будьте усердны в молитвах, следуйте заветам божьим, провозглашает Коран, и тогда вы можете надеяться на воздаяние в загробном мире (Современное духовенство, учитывая настроения верующих пытается толковать ряд положений Корана как утверждение возможности счастья и на земле при условии следования по пути ислама).
Однако Коран вовсе не призывает верующих к полной бездеятельности. Человек должен трудиться. Так определил аллах. Но трудиться не ради приобретения благ, необходимых для жизни, не для того, чтобы добиться счастья, а ради того, чтобы избежать наказания после смерти и получить «великую прибыль», т. е. райское блаженство. Именно для этого «пусть, труждаются труждающиеся» — поучает Коран (37,59).
Призыв трудиться, не требуя достаточного вознаграждения за труд, всегда устраивал эксплуататоров. А ведь ислам возник как религия классового общества и освятил устои эксплуататорского строя. Он объявил вечной и незыблемой частную собственность. «Мы,— заявляет в Коране аллах,— разделили среди них (т. е. людей) их пропитание в жизни ближней и возвысили одних степенями над другими, чтобы одни из них брали других в услужение» (43, 31). За покушение на частную собственность Коран предусматривает жесточайшие наказания в этом и загробном мире.
От мусульманских проповедников часто можно услышать, будто ислам всегда подчеркивал равенство людей: «Все равны перед аллахом, мы все рабы царя небесного». Но в то же время Коран предписывает бедным и угнетенным не только быть рабами господа, но и покорными слугами власть имущих: «аллах дал вам преимущество одним пред другими в жизненном уделе. Но те, которым дано преимущество, не вернут своей доли тем, кем овладела их десница (т. е. тем, кто вынужден работать на хозяина.— Р. М.), чтобы они оказались в этом равными» (16, 73).
Вот с какими поучениями выступает Коран, столь ревностно убеждающий верующих не обращать внимания на земные блага в ожидании небесных. Да, трудовой люд, согласно Корану, не должен стремиться к земным благам. Но «священная» книга мусульман твердит совсем иное, когда речь заходит о «сильных мира сего», заботящихся о земном благополучии ничуть не меньше, чем о загробном счастье. Коран вполне определенно занимает позицию защиты интересов господствующих классов. «И не простирай своих глаз на то,— провозглашает он именем аллаха,— чем мы наделили некоторые пары их — расцветом жизни здешней…» (20, 131).
Социальные поучения Корана долгие века были серьезным препятствием на пути развития классового самосознания угнетенных. Они уводили их от насущных задач по социальному преобразованию общества, по улучшению жизни на земле на ложный путь поисков счастья на небесах. Реальный путь к счастью заменялся иллюзорным. И поныне «откровения» Корана, как бы ни пытались их истолковывать применительно к современности, сохраняют свой смысл, заставляя верующих искать счастье там, где его нет.
Коран о свободе воли
Свободен ли человек в своих поступках, побуждениях? Может ли он свободно, т. е. сознательно, принимать решения, делать выбор между злом и добром? В Коране нет однозначного ответа на эти вопросы. Ряд положений «священной» книги мусульман может быть прямо истолкован как полное отрицание свободы воли человека. «Поистине, то, что вам обещано, наступит, и вы это не в состоянии ослабить!» (6, 134). «Не постигнет нас никогда ничто, кроме того, что начертал нам аллах» (9, 51). «Я не владею для самого себя ни пользой, ни вредом, если того не пожелает аллах» (7, 188).
Эти и подобные стихи Корана говорят о том, что человек бессилен делать самостоятельный выбор между добром и злом. Выбор за него делает бог, так как только аллах «кого желает… того сбивает с пути, а кого желает, того помещает на прямой дороге» (6,39). Фатальное отношение к судьбе выражается в глубоко укоренившейся в сознании мусульман формуле: «На все воля аллаха!» Не случайно К. Маркс отмечал, что фатализм составляет стержень мусульманства. Идея фатальности, предопределенности всего, что происходит с человеком в жизни, всегда воспитывала верующих в духе покорности земным владыкам, заставляла бедноту безропотно нести тяжкое бремя эксплуатации.
Однако в Коране можно найти и иные высказывания. В них говорится об ответственности человека за свои поступки и возможности выбора пути, т. е. утверждается нечто противоположное тому, что декларировалось в вышеприведенных стихах Корана. «…Не следуй за страстью, а то она сведет тебя с пути аллаха!» (38, 25). Их «… мы вели прямым путем, но они полюбили слепоту вместо прямого пути…» (41,16). «Всякий поступает по своему подобию» (17, 86). «Кто хочет, пусть верует, а кто хочет, пусть не верует» (18, 28). «Что постигло тебя из хорошего, то — от аллаха, а что постигло из дурного, то — от самого себя» (4, 81) и др.
Мусульманские богословы и философы различных школ много спорили о том, как же окончательно решается вопрос о свободе воли в мусульманстве. Ведь Коран открывает широкий простор для самых различных толкований, вплоть до самых противоречивых, допуская даже абсолютно взаимоисключающие утверждения. Эти споры продолжаются и сейчас. На практике же дело обстояло так: трудовой люд, беднота, эксплуатируемые должны были отвечать за свое поведение и поступки перед сильными мира сего. Но когда трудящиеся сетовали на тяжелую свою долю, духовенство и земные правители разводили руками: такова, дескать, воля всевышнего, предопределившего судьбы людей. Выражая недоумение простых людей по поводу капризов аллаха, знаменитый поэт Востока писал: «Возникла и зла и добра череда — по воле аллаха. За что же нам громы и пламя Суда — по воле аллаха?» (Омар Хайям. Рубайят. Душанбе, 1965, стр. 96).
Даже противоречивость Корана использовалась для оправдания эксплуатации, для оправдания произвола угнетателей.
Противоречивость Корана
Противоречивость положений Корана о свободе воли — не единственная в «священной» книге мусульман. Выдающийся арабский философ IX в. Аль Кинди писал, что Коран «полон противоречий, одна сентенция в нем уничтожает другую, а целое младенчески слабо». Сами богословы насчитали более двухсот противоречивых мест в «небесной» книге. Ограничимся в качестве примера некоторыми из них. Коран провозглашает: «Нет принуждения в религии» (2, 257); «Зови к пути господа с мудростью и хорошим увещанием…» (16, 126). В этих сурах говорится о веротерпимости, снисходительном отношении к инаковерующим. Но вот другая сура, и в ней выражена совершенно иная мысль, начисто исключающая веротерпимость: «Сражайтесь с теми, кто не верует в аллаха… пока они не дадут откупа своей рукой, будучи униженными» (9,29).
Есть суры, благословляющие вооруженную борьбу «на пути аллаха». Этими сурами обосновывался призыв к джихаду — «священной войне за веру». Фактически «священная» война велась не за веру, а за захват халифатом новых земель, новых богатств. Инаковерующие же могли сохранить свою веру при условии уплаты в казну халифата определенного денежного или натурального налога.
Противоречивое отношение Корана к иноверцам объясняется тем, что предводители мусульманской общины в разное время по-разному определяли свое отношение к христианам и иудеям. В одну и ту же пятую суру вошли тексты, где иудеям и христианам наравне с мусульманами обещается награда на небесах (5, 73), где говорится о дружбе мусульман и христиан и вражде иудеев к мусульманам (5, 85) и где приверженцам ислама предписывается не брать себе в качестве друзей ни иудеев, ни христиан (5, 56) (В наше время, когда сознанием масс овладели идеи мира и дружбы между народами, духовенство чаше всего упоминает те стихи, где говорится о дружбе и веротерпимости).
Верующих всегда смущали эти противоречивые предписания: почему в божественной книге, в которой каждая строчка дается как заповедь на вечные времена, одно указание отменяет другое, выдаваемое за добро и благо на одной странице, на другой определяется как величайшее зло? В связи с этим возник специальный раздел в мусульманской теологии — насих, в котором разъясняется, какие стихи Корана следует считать мансух, т. е. отмененными (конечно, самим аллахом), а какие — отменяющими. Эта «наука» об отменяющем и отмененном опирается на аят, где приводятся якобы принадлежащие аллаху слова: «Всякий раз, как мы отменяем стих или заставляем его забыть, мы приводим лучший, чем он, или похожий на него» (2, 100). Если верить преданиям, Мухаммед, когда его уличали в противоречиях, говорил, будто аллах вместо старого указания дал ему во время сна другое, которое и следует принимать как истинное.
Мусульманская теология при всех ее ухищрениях, конечно, не может объяснить причин противоречивости «книги откровений». Ведь объяснить эти причины можно лишь на пути объективных исследований, научной критики Корана и идеологии ислама в целом.
Противоречивые суждения Корана касаются самых существенных сторон мусульманского вероучения. Например, по Корану, всякое писание имеет предел, т. е. срок своего действия (13,38), и посылается оно одному определенному народу (14, 4). Здесь явное противоречие с претензиями этой книги на вечность содержащихся в ней истин. Противоречивы даже суждения Корана, относящиеся к сотворению мира, человека и воскресению из мертвых. То он утверждает, что аллах создал небеса и землю в шесть дней (7, 52), то уверяет, что земля и семь небес были сотворены в два дня (41,8—11). «Земля создана прежде неба»,— говорится в некоторых сурах (2, 27; 41, 8), а в других — прямо противоположное (79, 27—33).
О сотворении человека говорится в Коране часто и каждый раз по-разному: аллах создал человека из «праха» (3, 52; 22, 5 и др.); из «эссенции и глины» (23, 12); из «глины» (7, 11); из «звучащей глины, как гончарная» (55, 13); из «пристающей (т. е. липкой) глины» (37, 11) и т. д.
Сознание человека связывается в Коране то с душой, то с сердцем. На вопрос, когда наступает для человека «загробная жизнь», даются тоже разные ответы. Одни стихи Корана говорят о воскресении души человека сразу же после смерти (3, 163—165), а другие — будто умершие лишь после дня всеобщего воскресения и «страшного суда» получат «направление» в обетованные пределы. Воскреснуть до этого они не смогут, ибо «за ними — преграда до того дня, как они будут воскрешены» (23, 102).
Противоречия Корана, одно из названий которого гордо звучит «Аль-Фуркан», что в буквальном переводе означает «Различитель истины от лжи», создают немало хлопот для его апологетов. Ведь противоречивость Корана — веское доказательство земного характера книги. Она доказывает, что «священная» книга мусульман написана не одним автором, а многими и в разное время. Кроме того, в ней нашли свое отражение далеко не совпадающие, а подчас прямо противоположные интересы различных социальных групп, последовавших за Мухаммедом. Лейтмотив его проповедей — освящение привилегий имущих, «благородных», сословий. Но в них временами звучат и нотки, осуждающие корыстолюбие, жадность, жестокосердие и другие пороки притеснителей бедного люда. Обездоленные, естественно, хотели, чтобы аллах был на их стороне, и верили, что обличительные слова по адресу богачей действительно исходят от него. Нередко народные восстания Востока опирались на эти аяты Корана.
Утверждения о «богодухновенности» Корана не менее убедительно опровергает и «отмена» некоторых его положений, замена их другими. Но вместе с тем противоречивость Корана представляет и определенные «удобства» для тех, кому нужно согласовывать «откровения» с новыми явлениями жизни, выпячивать из «скрижали аллаха» то, что легче истолковывать в желательном для духовенства направлении.
Попытки примирения Корана с наукой
Коран — сложная для понимания верующих книга. Многие ее положения звучат двусмысленно. Одни предписания противоречат другим. Все это вызвало необходимость «разъяснять» верующим «истинный» смысл стихов Корана. Большое значение в исламе приобрело богословское толкование «откровений» — тафсир (арабск. «тафсир» означает «разъяснение», «толкование»).
Уже более тысячи лет назад усилиями многих богословов были написаны обширные комментарии и разъяснения к «священной» книге мусульман. В наше время толкование Корана приобрело в глазах мусульманских богословов еще большее значение, ибо широкое распространение научно-технических знаний, подъем культурного уровня населения серьезно пошатнули веру в «откровения». Не случайно изучение тафсира в странах, где ислам является государственной религией, входит в программу учебных заведений.
У прежних и нынешних толкователей Корана одна цель — согласовать тексты Корана с условиями своего времени и тем самым укрепить веру в «откровения» аллаха. Однако методы различны. Если раньше богословы полностью игнорировали науку, растворяли в религии накопленные человечеством знания, если раньше теология решительно обрушивалась на все научные открытия, которые подрывали устои ислама, то ныне положение изменилось. Духовенство старается не вспоминать о тех временах, когда передовые мыслители подвергались преследованиям, пыткам, самым жестоким наказаниям.
Что ж, это можно понять. В наш век наука добилась выдающихся достижений. Применение в мирных целях атомной энергии, успехи в исследовании космического пространства, открытия современной биологии, медицины и других наук высоко подняли авторитет научного знания в глазах простых людей, в том числе и верующих. В быт трудящихся все шире внедряются достижения техники. Даже на далеких отрогах Алтайских гор, в степях Казахстана и Киргизии чабаны давно уже не расстаются с транзисторами, пользуются велосипедами и мотоциклами, к их услугам вертолеты и самолеты. Ушли безвозвратно в прошлое времена, когда муллы предавали анафеме радиофикацию деревни (В этой связи интересен случай, имевший место в 30-х годах. Муэдзин одной из деревень поехал в духовное управление в Уфу с жалобой на муллу, который завел у себя радиоприемник, но, переступив порог здания духовного управления, пришел в сильное замешательство, так как увидел на стене репродуктор) и проклинали электрические лампочки как «бесовский свет, огонь джиннов». История ислама знает и худшие примеры. За высказывания противоречащих Корану мыслей был подвергнут пытке ученый Аль-Джайхани, был распят на воротах Дамаска Абу-Марвани ад-Димашки, в 922 г. в Багдаде по приговору мусульманского духовенства был казнен как еретик Мансур, учение которого противоречило Корану. Подвергся преследованиям Аль-Фараби (870—950 гг.) за высказывание мысли о зависимости души от тела; трижды был вынужден покидать родину знаменитый ученый Бируни (973—1048 гг.), подвергался гонениям Омар Хайям (1040—1123 гг.), немало притеснений и козней претерпел от духовенства обвиненный в ереси Ибн-Сина (980—1037 гг.). За дерзкие стихи, направленные против Корана и служителей культа, в 1417 г. был зверски умерщвлен азербайджанский поэт Насими: с него живого содрали кожу. Выдающегося узбекского ученого и поэта Алишера Навои (1441— 1501 гг.) преследовали всю жизнь. Подосланные властями и духовенством наемные убийцы неоднократно угрожали ему. И в более позднее время ученые и просветители народов, находящихся под духовным гнетом ислама, подвергались гонениям со стороны духовенства. Достаточно упомянуть о татарских просветителях Кайюме Насыри, Фатихе Амирхане, Габдулле Тукае, башкирско-татарском писателе Маджите Гафури, азербайджанском философе и ученом Мирзе-Фатали Ахундове, узбекском просветителе и поэте Хамзе и др. Ныне религиозные деятели уже не могут открыто выступать против науки. Мусульманское духовенство и богословы, как правило, стараются доказать непротиворечивость научного знания и религии. Они нашли для этой цели «подходящую» суру Корана, где сказано будто бы о пользе учебы, о том, что якобы сам аллах благословляет стремление человека к знаниям:
«Читай! Во имя Господа твоего, который сотворил — сотворил человека из сгустка. Читай! И Господь твой щедрейший, который научил каламом (т. е. тростниковым пером.— Р. М.), научил человека тому, чего он не знал» (96, 1—5).
В действительности в этой суре говорится о том, как Джебраиль принес Мухаммеду Коран и заставлял его читать «священную» книгу. Это не смущает современных мусульманских богословов, которые усиленно ищут пути для примирения знания и веры, науки и религии.
Сейчас нередко можно услышать из уст представителей мусульманского духовенства высказывания подобные тому, с которым выступил в московской мечети Имам-хатыб Камаретдин Салихов. Он заявил: «Наша религия всегда уважала науку и говорила о ее необходимости для развития человеческого ума и его творческих способностей. Советский спутник Земли создан такими же людьми, как все мы с вами. Разница только в том, что создатели спутника развивали свой ум с детства. Аллах покровительствовал им… Он всегда призывает развивать ум постоянными размышлениями и предостерегает от нанесения ему вреда бездеятельностью… Для ислама самым нужным делом являются учение, письменность, накопление знаний».
Когда мусульманское духовенство пытается «примирить» науку и религию, то оно бывает не особенно щепетильным в обращении со «священной» книгой. Так, тот же служитель ислама, слова которого мы привели, в своей проповеди говорил: «Аллах в стихе 6-м суры «Запрещение» предлагает родителям давать ребенку общее развитие ума с целью оберегать его в будущем от всяких трудностей жизни…» Буквальный же перевод шестого стиха этой суры гласит: «О вы, которые уверовали! Охраняйте свои души и свои семьи от огня, растопкой для которого — люди и камни. Над ними — ангелы, грубые, сильные — не ослушиваются аллаха в том, что он приказал, и делают то, что им приказано».
Такое произвольное обращение с текстом «священного» писания характерно для современных проповедников. Они исходят из того, что подавляющее большинство верующих не знает Корана. Это позволяет духовенству оберегать в глазах непосвященных авторитет «ниспосланной аллахом» книги «вечной и неиссякаемой мудрости» и в то же время использовать Коран для подтверждения любого своего высказывания.
Служители ислама заявляют, что мусульманская «священная» книга открыта для тех, кто безоговорочно верит в нее, и «закрыта» для тех, кто подходит к ней без веры. Да, Коран предназначен для тех, кто пропитан духом религиозности, кто подготовлен для восприятия мусульманских догм. Но при всем этом нелепости Корана, явно противоречащие здравому смыслу, сейчас видны даже самым отсталым людям. Духовенство понимает это и, чтобы спасти престиж Корана, постоянно твердит о необходимости отличать форму выражений, употребляемых в этой книге, от их содержания. Служители ислама утверждают, будто сокрытые в «священной» книге «величайшие ценности и глубочайшие мысли» открываются только для истинно верующих, только им, и никому больше, дано проникнуть через внешнюю оболочку начертанных в Коране слов в недра божественной мудрости.
В чем же состоит мудрость, которая «превосходит человеческие знания этих и будущих веков»? Мусульманскому духовенству волей-неволей приходится отвечать на этот вопрос. И здесь служители ислама сталкиваются с непреодолимыми трудностями. Ведь в данном случае невозможно уйти от сопоставления «откровений» Корана с научными данными. Прежде всего, духовенству приходится признать, что благодаря научным знаниям человек расширяет свою власть над природой, ставит себе на службу ее неисчерпаемые богатства. Наука шаг за шагом раскрывает все новые тайны окружающего мира, вооружает человека все более глубокими знаниями. Хорошо понимая это, мусульманское духовенство утверждает, что «нет таких открытий и изобретений, которые бы не были предсказаны в Коране».
Египетский богослов Абд-ар-Разак Нуфль заявляет, будто религия всегда шла и идет впереди науки. Пытаясь доказать превосходство Корана над наукой, мусульманский богослов проводит параллели между довольно туманными изречениями, почерпнутыми из «священной» книги, и современными научными выводами. Так, стихи Корана: «И небо мы (т. е. аллах) воздвигли руками, и ведь мы — расширители» (51, 47) —он толкует как указание Корана на наличие недавно открытых астрономами звездных ассоциаций, удаляющихся от нашей Галактики. А такие, например, стихи, как «И солнце течет к местопребыванию своему. Таково установление Славного, Мудрого» (36, 38); «И месяц мы установили по стоянкам, пока он не делается точно старая пальмовая ветвь» (36, 39); «Солнцу не надлежит догонять месяц, и ночь не опередит день, и каждый плавает по своду» (36, 40), а также некоторые другие, по словам Абд-ар-Разака Нуфля, свидетельствуют о том, что в Коране говорится о геоцентри ческой картине мира, согласно которой Земля вращается вокруг своей оси и одновременно движется по орбите вокруг Солнца. Мусульманский богослов заявляет, что Коран на тысячу лет опередил науку (Абд-ар-Разак Нуфль. Бог и современная наука (на арабском языке). Каир, 1957, стр. 168).
Подобным же образом толкуется миф о сотворении человека из глины. В Коране есть слова: «Он сотворил человека из звучащей глины, как гончарная» (55, 13); «Он — тот, кто сотворил вас из глины…» (6,2). Нуфль говорит, что здесь нет противоречий с современными научными представлениями о происхождении человека. Ведь наука, по его словам, намного позже Корана открыла, что организм человека состоит из тех же химических элементов, которые содержит земля (Там же, стр. 180). Вот, оказывается, что можно при желании вычитать в Коране!
Но это еще не все. Профессор Каирского университета Мухаммед аль-Финди в выпущенной им книге «Аяты Корана о космосе» слова: «И мы коснулись неба и нашли, что оно наполнено стражами могучими и светочами» (72, 8) — расшифровывает как указание аллаха на опасность, которой могут подвергнуться космонавты во время космических полетов от метеоритов, блуждающих в мировом пространстве (Мухаммед аль-Финди. Аяты Kopaiu о космосе. Каир, 1961, стр. 65). Подобное утверждение вряд ли нуждается в комментариях.
Некоторые другие современные толкователи Корана прибегают к не менее наивным выводам. Слова: «Посмотри на своего осла… посмотри на кости, как мы их поднимаем, а потом одеваем мясом» (2, 261) — они, нисколько не смущаясь, трактуют как указание на необходимость изучения анатомии. При этом, естественно, делается ссылка на символичность «откровений» Корана. А подобные ссылки позволяют делать любые выводы. Один из мусульманских богословов писал, например, будто Коран ясно указывал еще задолго до изобретения микроскопа на существование бактерий. Микробы, по его представлению, это джинны, о которых в священной книге сказано, что они невидимы для человеческого глаза, но часто являются причиной болезней и иных несчастий.
На основании такого рода произвольных суждений богословы приходят к утверждению, будто Коран «значительно выше всех наук». Ведь его «истины» вечны. Научные же понятия устаревают, меняются, они относительны. Коран же всегда прав. Но почему тогда о предвосхищениях Кораном научных открытий богословы говорят всегда после, а не до их свершения? Почему не было совершено в истории науки ни одного открытия по указаниям Корана?
Один из видных мусульманских реформаторов прошлого века, Абд-ар-Рахман аль-Кавакиби (1849—1902 гг.), отвечал на эти вопросы так: большинство научных открытий предвосхищено Кораном, в «священной» книге есть прямые или косвенные указания на них. Но «они до сих пор оставались под покровом тайны только для того, чтобы являть чудо Корана, свидетельствовать, что он есть слово господа — никто как господь не ведает сокровенное» (Абд-ар-Рахман аль-Кавакиби. Природа деспотизма и гибель порабощения. М., 1964, стр. 22).
Итак, получается, что «чудо» Корана, его истина является только тогда, когда люди уже сами сотворили это «чудо», опираясь на свой разум. Слишком уж уязвима подобная аргументация: много ли пользы от таких чудес, которые не помогают ни объяснить прошлое, ни предвидеть будущее. Не случайно мусульманские теологи ищут более убедительные аргументы для защиты утверждения о вечности «истин» Корана, «многие из которых,— как пишет индийский мусульманский богослов Hyp Ахмад,— были подтверждены через 14 столетий» («The Islamic Review», June 1966, p. 28). Некоторые богословы предпочитают говорить о том, что, мол, вообще неразумно искать в Коране ответы на все вопросы, выдвигаемые жизнью и наукой. Бывший главный муфтий Египта, ректор богословского университета «Аль-Азхар» шейх Мухаммед Шалтут в своих выступлениях не раз указывал, что многие проблемы Коран оставляет на усмотрение людей, т. е. аллах одарил людей способностью мыслить и предпринимать активные действия (В беседе с автором этих строк в 1961 г. Мухаммед Шалтут сказал, что Коран «велит человеку дерзать, открывать новое». В факте полета человека в космос он усмотрел «провидение аллаха, пожелавшего приподнять краешек завесы над Вселенной с тем, чтобы атеисты-коммунисты познали величие божьих творений и убедились воочию в своем ничтожестве по сравнению с бескрайним могуществом всевышнего»). Миссия же Корана состоит в указании правильного пути для поисков научной истины.
Мусульманские богословы ныне все чаще заявляют о том, что сферы науки и религии различны. А раз так, то бессмысленно противопоставление научного знания религии. Пусть, мол, и наука и богословие занимаются своими делами, не вмешиваясь в чужие. При этом, однако, «руководящая» роль естественно должна остаться за религией. На IV Пакистанском философском конгрессе в Дакке в феврале 1957 г. пакистанский религиозный философ К. Джамиль выдвинул тезис о том, что «наука и религия не противоречат друг другу, они сотрудничают», так как истины науки и религии относятся к различным сферам познания. В то время как наука открывает законы естественного мира, религиозное познание постигает потустороннее, «сверхъестественное», что недоступно ученым. «Высшее знание», постижение мира в целом, по мнению этого богослова, удел людей «святых», одаренных способностью особого «внутреннего созерцания», постижения «чуда». Итог рассуждений К. Джамиля таков: религия выше науки и должна «вести ее за руку».
Подобные взгляды не являются оригинальными. Их можно найти в настоящее время и у православных, и у католических, и у протестантских теологов. Что ж, выбор средств для защиты религии от натиска науки не слишком велик. Поэтому и приходится пользоваться уже испробованными.
Но все старания мусульманского духовенства примирить мусульманские представления с наукой оказываются тщетными. Принципы, методы и цели науки и религии прямо противоположны. И как бы ни пытались служители ислама преодолеть эту противоположность, их попытки обречены на провал.