Прежде чем говорить о способах тушения пожаров, следует хотя бы вкратце познакомиться с организаци­ей охраны лесов от пожаров и структурой лесопожарных служб.

Охрана лесов от пожаров на территории государ­ственного лесного фонда возложена у нас на госу­дарственную лесную охрану. Непосредственно на ме­стах — это лесхозы и подчиненные им лесничества с незначительным штатом участковых техников и лес­ников. В зависимости от района на одного лесника приходится от 1,5—3 до 30—50 тысяч гектаров лесной площади, а в особо удаленных районах и больше. Лесная охрана выполняет все работы в закрепленных за нею лесах, и в том числе охраняет их от пожаров.

В многолесных районах, где лесная охрана особенно малочисленна и потому не может справить­ся с лесопожарной службой самостоятельно, помощь ей на договорных началах оказывают авиационные базы охраны лесов, состоящие из оперативных авиаот­делений. Авиабазы арендуют самолеты и вертолеты у гражданского воздушного флота. На 16 авиабазах, об­служивающих леса Европейского Севера страны, Ура­ла, Сибири и Дальнего Востока, в настоящее время на­считывается 360 оперативных отделений, охраняющих лес на площади более 700 миллионов гектаров и по­путно до 50 миллионов гектаров оленьих пастбищ. Это так называемая зона авиационной охраны лесов от пожаров, где авиация не только обнаруживает очаги загораний, но и доставляет людей и средства пожаро­тушения. Более того, работники авиаохраны в закреп­ленных за ними районах ведут противопожарную про­паганду и уполномочены, наряду с работниками го­сударственной лесной охраны, применять санкции к нарушителям правил пожарной безопасности.

Площадь лесов, приходящихся на зону чисто на­земной охраны их от пожаров, значительно меньше — около 100 миллионов гектаров. Кроме того, силы наземной охраны ликвидируют пожары на части пло­щади, охваченной воздушным патрулированием.

Вполне понятно, что границы между зонами с раз­ными видами пожарной охраны лесов не остаются постоянными. По мере хозяйственного освоения и за­селения новых территорий площадь зоны наземной охраны возрастает. В то же время, часть лесов в наи­более удаленных районах нашей страны остается все еще не охраняемой от огня.

Обнаружение пожаров с воздуха осуществляет лет­чик-наблюдатель, а тушат его пожарные — парашю­тисты и десантники,— доставляемые к месту пожара на самолетах или вертолетах. В зоне наземной охра­ны лесов тушение пожаров организуют лесные пред­приятия разных рангов, включая леспромхозы и лесо­пункты, но главным образом специально создаваемые при лесхозах и лесничествах пожарно-химические станции (ПХС). К тушению особо крупных пожаров, как уже отмечалось, привлекается население.

Привлечение для тушения крупных лесных пожаров населения, а также автотранспорта и другой техники, принадлежащей различным учреждениям и предприя­тиям, осуществляется согласно заранее разработанным планам, утверждаемым местными Советами народных депутатов. Для координации действий всех организаций, привлекаемых для борьбы с лесными пожарами, при исполкомах районных (городских), областных и краевых Советов народных депутатов создаются спе­циальные комиссии во главе с первым заместителем председателя соответствующего исполкома. А при ко­миссиях, в особо опасные периоды,— штабы по борь­бе с лесными пожарами.

Непосредственное руководство тушением крупных лесных пожаров осуществляют обычно наиболее опыт­ные лица из числа руководящих работников лесного хозяйства, а в некоторых случаях — партийные и со­ветские работники.

Общая схема тушения чрезвычайно проста. Как только возник пожар, его важно сразу же обнару­жить и как можно быстрее доставить к нему группу лесных пожарных. Если на обнаружение и доставку пожарных затрачивается не более одного часа, в те­чение которого площадь пожара в безветренную по­году не выходит обычно за пределы 0,1 гектара, то справиться с ним не трудно. Именно таких показате­лей по средней площади пожара добиваются некото­рые лесхозы в лесостепной полосе, где служба обна­ружения поставлена, как правило, хорошо, а транс­портная доступность лесных участков значительно выше, чем в тайге.

Вероятность возникновения пожаров в лесу име­ет очень большие колебания во времени. Зимой лес­ные пожары бывают у нас только на Дальнем Восто­ке, в бесснежные зимы, то есть крайне редко. Летом, в периоды дождей, пожарная опасность в лесу сни­жается до нуля, но зато во время сильных засух чи­сло пожаров может возрасти в сотни, а их площа­ди — в тысячи раз. Именно это свойство лесных по­жаров чрезвычайно осложняет борьбу с ними.

Так, если при планировании сил и средств пожа­ротушения ориентироваться на средний уровень гори­мости, то в засушливые периоды мы окажемся не в состоянии справиться со вспышкой пожаров. Но если Количество сил и средств пожаротушения будет рассчитано на максимальный уровень горимости, то ох­рана лесов от пожаров окажется экономически неце­лесообразной, так как крупные вспышки бывают редко. Каков же оптимальный уровень затрат на по­жарную охрану лесов с точки зрения экономики?

Расходы на охрану лесов от пожаров относятся к числу непроизводительных. Они оправданы лишь в том случае, если компенсируются адекватным сни­жением ущерба. Следовательно, расходы можно уве­личивать до тех пор, пока общая сумма расходов и ущерба будет снижаться. Легко подсчитать, что наименьшей она становится при равенстве расходов и ущерба. Но как определить ущерб?

Растущий лес у нас официально цены не имеет. Попенная плата, которая взимается при рубке леса,— это, по сути дела, дифференциальная рента, то есть только часть стоимости леса. Определить стоимость естественного леса непосредственно мы не можем, так как он вырос без затрат человеческого труда. Но можно оценить леса по их так называемой восстано­вительной стоимости, то есть по затратам труда и средств на восстановление леса в случае уничтожения его пожаром. Стоимость создания одного гектара лесных культур, включая уход за ними до времени смыкания (то есть до 6—8-летнего возраста) состав­ляет около 200 рублей. По мере взросления насажде­ния стоимость его, естественно, увеличивается (из расчета не менее трех процентов в год) и к возрасту спелости достигнет примерно 1200 рублей на один гектар. Но по мере взросления леса увеличивается и его устойчивость против пожаров: усредненная ве­личина послепожарного отпада снижается со 100 про­центов в молодняках до 15—20 процентов в спелом лесу. Таким образом, усредненная величина ущерба остается практически постоянной — на уровне 200 руб­лей на 1 гектар. Разумеется, в заповедных, курорт­ных и других особо ценных лесах усредненная вели­чина ущерба от пожаров во много раз выше. Так, в пригородных лесах денежная оценка полезностей леса по подсчетам профессора С. В. Белова, состав­ляет около 1300 рублей на 1 гектар в год.

Расходы на лесопожарную охрану у нас относи­тельно невелики: 8—10 копеек на 1 гектар в год (в США 80 центов, или, в переводе на наши деньги, около рубля). Если принять среднюю горимость наших лесов в 0,1 процента их площади в год, то ущерб от пожаров, отнесенный ко всей лесной площади, соста­вит не менее 20 копеек на 1 гектар. Следовательно, расходы на охрану, исходя из реальной стоимости леса, нужно увеличить не менее чем в два раза. Од­нако увеличения сил и средств лесопожарной охраны даже в два раза явно недостаточно для того, чтобы успешно справляться со вспышками пожаров, когда их число возрастает в десятки и сотни раз. Что же, спрашивается, делать?

Решение этой проблемы может быть достигнуто двумя путями: во-первых, привлечением к тушению лесных пожаров местного населения и нелесопожарных организаций и, во-вторых, маневрированием си­лами лесопожарной охраны в пределах того или ино­го крупного региона или даже в масштабах всей страны. Оба эти пути используются уже теперь и в общем дают хорошие результаты.

Борьба с крупным лесным пожаром — это насто­ящий бой со стихией, бой трудный и достаточно опас­ный. Как всякий бой, он требует от бойцов не толь­ко высокой организованности, но и железной дисци­плины. Поэтому в последнее время в подавлении мас­совых вспышек лесных пожаров все чаще принимают участие формирования гражданской обороны. Это очень отрадное явление, потому что прежде на туше­ние пожаров направлялись зачастую плохо обучен­ные и случайные люди. Совсем другое дело, если на пожар прибывает дисциплинированное подразделение гражданской обороны во главе со своими команди­рами. Бойцы такого подразделения уже имеют, как правило, опыт борьбы с пожарами, они оснащены необходимым инструментом и знают, что их пригла­сили не на пикник. Высокая эффективность исполь­зования подразделений гражданской обороны для тушения лесных пожаров неоднократно доказана на деле.

Эффективное маневрирование, то есть перебро­ска сил и средств пожаротушения из одного района в другой (в основном, конечно, по воздуху) возмож­ны потому, что засухи со вспышками пожаров происходят нерегулярно, охватывая то большие, то мень­шие территории. Они как бы кочуют по земной по­верхности, причем территории с засушливой погодой непременно перемежаются областями с нормальным или даже избыточным увлажнением.

По данным Министерства лесного хозяйства РСФСР, из 25 областей, краев и автономных респуб­лик, обслуживаемых в нашей стране авиалесоохра­ной, высокая горимость за 1966—1975 годы наблюда­лась в среднем в 3—5 годах, в то время как низкая в 6 и более, то есть в два раза больше. При этом высо­кая горимость в пределах одной области наблюдалась от одного до трех раз, а низкая — от двух до пяти раз в десятилетие. В результате высокая и средняя пожарная опасность в одних областях ежегодно как бы нейтрализовалась низкой пожарной опасностью в других. К тому же высокая пожарная опасность в разных областях возникала в разные сезоны пожаро­опасного периода. Потому-то сибирские авиабазы смогли в 1972 году оказать существенную помощь при тушении лесных пожаров в европейской части страны, а при тушении пожаров в Забайкалье и Хабаровском крае в 1976 году представилась возможность исполь­зовать летательные аппараты и пожарных из Красно­ярской, Иркутской, Якутской и других авиабаз.

Оперативному маневрированию мешает порой ве­домственная разобщенность лесопожарной охраны. Очевидно целесообразно ее специализировать на базе объединения всех авиационных и наземных сил. Это обеспечило бы не только высокий технический и организационный уровень всей охраны, но и эф­фективный контроль со стороны лесхозов и управле­ний лесного хозяйства.

Совершенно очевидно, что успех борьбы со вспышками лесных пожаров был бы практически обеспечен, если бы удалось заранее предвидеть, ког­да и в каких районах возникнут сильные засухи, а где их не будет. Тогда можно было бы заранее стя­гивать силы лесопожарной охраны в угрожаемые районы и принимать все необходимые меры по пред­отвращению и тушению пожаров своевременно.

Засуха, как и всякое другое природное явление, возникает не случайно. Она обусловлена целым ря­дом природных факторов, изучив взаимодействие которых мы смогли бы составить точные прогнозы. Но механизм возникновения засух еще неясен. В последние годы стали искать связь многих явле­ний на Земле с космическими факторами, в частно­сти с различными циклами солнечной активности и с количеством пятен на Солнце (так называемые «числа Вольфа»). Была, разумеется, рассчитана кор­реляция и для засух. Она оказалась недостоверной, что вполне объяснимо, так как засушливые периоды охватывают не всю Землю сразу, а лишь ее отдель­ные районы, причем каждый год разные. Количество солнечной энергии, поступающей на Землю, год от года почти не меняется, поэтому общее количество испарившейся воды и общее количество выпавших на Землю осадков остается постоянным. Следова­тельно, если в каком-либо месте осадков в течение года выпадет меньше, то в другом, наоборот, больше.

Применяя так называемый биоэкологический ме­тод, основанный на учете связи законов роста де­ревьев и законов размещения планет в солнечной системе, В. Г. Нестеров опубликовал прогноз пого­ды на 1976—1980 годы. Согласно этому прогнозу, 1976-й год должен был характеризоваться переме­щением засушливой погоды по европейской части страны от Балтики до Волги и благоприятными условиями погоды в Сибири и на Дальнем Востоке. Прогноз этот в какой-то мере оправдался лишь для Сибири.

Несмотря на трудности долгосрочного прогнози­рования погоды оно, безусловно, будет совершен­ствоваться, а его достоверность повышаться. Придет время, когда долгосрочное прогнозирование погоды станет оказывать серьезные услуги не только служ­бе охраны лесов от пожаров, но и сельскому хо­зяйству.

Большую роль в правильной организации ма­неврирования может сыграть лесопожарное райони­рование. Засухи в каждом районе бывают, как пра­вило, в определенное время теплого сезона: в За­байкалье — весной, на юге Дальнего Востока — осенью, в северотаежных лесах — в середине лета, а в южной тайге — во второй его половине. Да и са­ми пожароопасные сезоны начинаются и заканчи­ваются в разное время, что позволило И. С. Меле­хову разделить всю лесную территорию страны на ряд лесопожарных поясов. Поэтому, не дожидаясь метеопрогнозов, можно заранее предусмотреть целе­сообразную переброску сил из одного района в другой.

В отличие от землетрясений, наводнений и ура­ганов засуха развивается постепенно. Для того чтобы началась вспышка лесных пожаров, необходимо 3—4 недели бездождевой солнечной погоды. За та­кое время, пользуясь современными видами транс­порта, можно вполне свободно, то есть даже без особой спешки стянуть резервы в угрожаемый рай­он. В связи с этим очень большое значение приоб­ретает правильная оценка пожарной опасности по условиям погоды.

Оценка пожарной опасности погоды производит­ся по лесопожарному показателю засухи. Самый известный из лесопожарных показателей — комплекс­ный показатель горимости В. Г. Нестерова. Правда, название показателя нельзя признать удачным, по­скольку горимость лесов зависит не только от степе­ни засухи, но также от количества источников огня в лесу и характера самих лесов. Но суть дела от этого не меняется.

Комплексный показатель определяется ежеднев­но по метеоданным, измеренным в 13—15 часов дня, то есть в самое теплое время суток. Он пред­ставляет собой сумму произведений температуры на дефицит влажности воздуха, выражаемый через раз­ность температур воздуха и точки росы. Суммирова­ние произведений начинается с момента выпадения последнего дождя более 3-х миллиметров и завер­шается при выпадении следующего дождя более 3-х миллиметров, а затем начинается вновь. По ве­личине показателя определяется класс пожарной опасности погоды: I (самый низкий) — при величи­не показателя менее 300 единиц; II — при 301—1000; III — при 1001—4000; IV — при 4001—10000 и, на­конец, V (чрезвычайная опасность) — при показателе 10 001 единица и более. Класс пожарной опасности по условиям погоды регламентирует действия всехлесопожарных служб в отношении наблюдения, па­трулирования и готовности к тушению пожаров.

Лесопожарный показатель засухи Нестерова нельзя считать совершенным: он не учитывает гигро­скопичности лесного горючего, не может приме­няться при отрицательных температурах воздуха весной и осенью. Но главным «камнем преткновения» для всех существующих показателей засухи являет­ся недостаточно точный или, вернее, неполный учет осадков в связи с их неравномерным распределе­нием по территории того или иного района.

В качестве выхода из этого положения предла­гается создание густой сети простейших метеопунк­тов непосредственно при конторах лесхозов и лесни­честв. Дело это в общем нехитрое, но требует опре­деленной настойчивости и внимания. Лучше всего, видимо, иметь простейший прибор, который показывал бы величину лесопожарного значения засухи в любой момент в готовом виде, как часы показывают время или барометр давление воздуха.

Между прочим, такой прибор уже разработан. Это — указатель степени пожарной опасности для леса, известный под названием УСП. Прибор пред­ставляет собой простую, но довольно оригинальную конструкцию из двух стеклянных сообщающихся сосудов с воронками для сбора осадков и для их испарения. На сосудах нанесены шкалы с величина­ми лесопожарного показателя засухи до 13 000 еди­ниц. Отсчет по этим шкалам берется по уровню во­ды сначала в малом, а затем, по мере увеличения показателя засухи, в большом сосуде. Прибор уста­навливается на улице наподобие осадкомера (на столбе высотой 1,8 метра) и не нуждается в каком-либо уходе. Как показали испытания, точность при­бора вполне достаточна и дело теперь лишь за его массовым изготовлением и обеспечением им всех подразделений лесопожарной службы.

В США давно уже используется нечто подобное, а именно наборы стандартных деревянных брусоч­ков, по весу которых устанавливается степень пожарной опасности погоды для леса. Правда, сейчас в Национальной системе США по определению по­жарной опасности данные этих брусочков сущест­венно дополняются метеорологическими показателя­ми, а также наблюдениями за развитием травяной растительности.

Как уже отмечалось, по классу пожарной опас­ности погоды определяют, когда следует начинать наблюдения за лесами и как часто осматривать лес­ную территорию с воздуха, чтобы своевременно об­наруживать возникающие лесные пожары. Таким образом, выделение классов пожарной опасности имеет большое практическое значение. Кроме того, на основе этих классов осуществляется информация населения о пожарной опасности в лесу. При IV—V классах пожарной опасности посещение лесов людьми или строго контролируется или временно прекра­щается.

Основой дозорно-сторожевой противопожарной службы в лесах издавна были пожарно-наблюда-тельные вышки. Одна пожарная вышка высотой 25—30 метров обеспечивает возможность обнаруже­ния дыма от начинающегося пожара за 20—25 кило­метров. В среднем на одну пожарную вышку долж­но приходиться около 20 тысяч гектаров лесной пло­щади, хотя в зависимости от местных условий эта норма может изменяться.

В тех случаях, когда в лесничестве имеется толь­ко одна вышка (при небольшой площади лесничест­ва это допустимо), то место пожара определяют по видимым ориентирам. Если же вышек несколько, то его можно определить совершенно точно, путем за­сечек на плане азимутальных направлений на пожар с каждой вышки. Особенно хорошие результаты по­лучаются при наличии засечек с трех вышек, но можно обойтись, конечно, и двумя.

Сооружение пожарно-наблюдательных вышек де­ло не простое и своими силами лесхозу не всегда удается с ним справиться. И тут неизбежно прихо­дится делать ставку на авиацию. Однако, своевре­менное обнаружение пожаров с воздуха даже при двухкратном патрулировании в день — дело доволь­но трудное. Опоздания в обнаружении очага — явления, к сожалению, частые. На наш взгляд больший эффект дает вышечная служба. Так, в ленточных бо­рах Алтая, где в общей сложности насчитывается свыше 90 пожарных вышек, расположенных на рас­стоянии 12—15 километров одна от другой, эти выш­ки обеспечивают своевременное обнаружение пожа­ров без участия авиации. Но при этом надо иметь в виду, что одним из непременных условий эффектив­ности использования пожарно-наблюдательных вы­шек и мачт является их обеспечение связью. Време­на, когда о пожарах извещали сигнальными рожка­ми и колокольным звоном, давно прошли. Без теле­фона и рации современная пожарная вышка мертва и посылать на нее наблюдателя не имеет никакого смысла.

Хочется помечтать о том недалеком времени, ког­да вместо человека на вышке будет находиться ка­кое-то неодушевленное, но тем не менее всевидящее око, способное не только обнаруживать пожары, но и сообщать о них куда полагается. Нужно сказать, что научная мысль в этом направлении работает уже давно, и в общем небезуспешно. Так, в Кали­форнии еще в 50-х годах были проведены опыты по использованию для обнаружения лесных пожаров телевизионной установки. Результаты оказались об­надеживающими. Реальная возможность использо­вания телевидения для обнаружения пожаров была подтверждена позднее в Польше и у нас в пригород­ных лесах Ленинграда и в Псковской области. С по­мощью телевизионной камеры типа ПТУ-2М, уста­новленной на обычной пожарной мачте ПНМ-2, на­дежно выявлялись лесные пожары в радиусе до 7 ки­лометров. Но такой диапозон обнаружения явно недо­статочен. Потребовалось бы слишком много мачт и вышек. В этом направлении изобретателям пожар­ного телеглаза еще предстоит немало поработать.

Другой способ обнаружения лесных пожаров — с помощью инфракрасной техники — основан на ре­гистрации теплового излучения.

В Канаде и США разработаны портативные ИК — системы, пригодные для обнаружения очагов пожаров не только с самолетов, но и непосредствен­но в лесу. Как показала проверка этого способа у нас, использование инфракрасной техники на само­летах позволяет выявлять даже незначительные оча­ги лесных пожаров в виде костров, а также контуры крупных пожаров при задымлении. Другое назначе­ние этого способа — выявление скрытых очагов огня на торфяных болотах.

Кроме наблюдения с пожарных вышек и мачт в зоне наземной охраны лесов широко используется также наземное патрулирование на мотоциклах и автомашинах группами по 3—5 человек, а в горных условиях — на лошадях. При наличии водных путей патрулирование осуществляют также на моторных лодках и катерах.

Выявляя нарушителей правил пожарной безопас­ности в лесах, патрули в то же время принимают ме­ры для ликвидации загораний, а в случае невозмож­ности справиться с пожаром своими силами сооб­щают о нем в контору лесничества, лесхоз или не­посредственно на пожарно-химическую станцию.

Маршруты наземного патрулирования определя­ются заранее в оперативных планах противопожарных мероприятий по каждому лесничеству и лесхозу. Общая протяженность таких маршрутов в целом по некоторым крупным областям достигает не­скольких тысяч километров. Наземное патрулирова­ние нередко проводится и в районах, охваченных авиапатрулированием. При таком сочетании очаги загораний обнаруживаются наиболее успешно. Осо­бенно важное значение приобретает наземное патру­лирование в зонах авиационной охраны лесов, если, пожар развивается при сильном ветре, когда вылет патрульных самолетов не допускается. То же самое можно сказать о периодах сильного задымления местности во время крупных пожаров.

Кроме работников лесной охраны и временных пожарных сторожей к патрулированию широко при­влекается общественность: внештатные инспекторы по охране леса, члены добровольных пожарных дру­жин, «зеленые патрули», механизированные отряды предприятий, а также народные дружинники и в не­обходимых случаях работники милиции. Только при­влечение общественности позволяет добиваться вы­сокой эффективности наземного патрулирования в зонах массового отдыха и других интенсивно посе­щаемых населением лесных массивах.

Авиационное патрулирование лесной территории было организовано в нашей стране сравнительно недавно — в конце 30-х годов. Тем не менее к нача­лу Великой Отечественной войны им было охвачено более 100 миллионов гектаров лесной площади. Сей­час же представить пожарную охрану наших лесов без авиации просто немыслимо.

Для воздушного патрулирования обычно исполь­зуется самолет Ан-2, на борту которого кроме пило­та и летчика-наблюдателя может находиться до 8 парашютистов-пожарных. Это позволяет совмещать патрулирование с тушением. Сбросив парашютистов на обнаруженные пожары, самолет выполняет в дальнейшем уже чисто патрульные функции. Общая протяженность патрульного полета для самолетов Ан-2 не превышает 600 километров, а для легких вертолетов — 400 километров. При большом числе пожаров протяженность маршрутов, естественно, со­кращается.

Реже патрулирование проводят на легких верто­летах Ми-1 и Ми-2.

При обнаружении лесного пожара летчик сооб­щает о нем по радио в оперативное авиаотделение, а в зоне наземной охраны лесов — в лесхоз или лес­промхоз, на территории которого обнаружен пожар. Если же радиосвязи с лесхозом нет, летчик сбрасы­вает вымпел с донесением о пожаре в ближайшем от него поселке или в пункте сбора донесений, орга­низуемом обычно при лесных конторах. В донесении указывается место пожара и дается его характери­стика (примерная площадь, сила, направление дви­жения и т. д.). Получив такое донесение, лесничий «ли другой работник лесной охраны организует тушение пожара в соответствии с его видом и нали­чием средств тушения.

В зависимости от условий видимости патрулиро­вание проводится с высоты 600—1200 метров. При этом осматривается полоса шириной до 50 километ­ров. С учетом времени, затрачиваемого на осмотр обнаруженных пожаров, выброску парашютистов и сбрасывание вымпела, за один патрульный полет может быть осмотрена территория площадью до 3 миллионов гектаров.

Знание текущей метеообстановки, а также кратко­срочных и месячных прогнозов, которые теперь составляются гидрометеослужбой уже более или менее достоверно, позволяет осуществлять противопожар­ную охрану лесов более организованно и целеу­стремленно. Кроме того, оно позволяет экономить в отдельные периоды затраты на авиапатрулирование и, как уже говорилось, маневрировать имеющимся количеством летательных аппаратов на значитель­ных территориях.

И все-таки в прогнозировании пожарной опасно­сти в лесах еще много неясного. Одна из причин этого — чрезвычайное разнообразие местных усло­вий, не всегда учитываемых при прогнозировании.

Какую помощь в обнаружении лесных пожаров могут оказать космические средства? В Ленинград­ском научно-исследовательском институте лесного хозяйства этот вопрос изучался специально. Вывод неутешительный: обнаруживать лесные пожары в момент их возникновения со спутников не удает­ся. Но зато с них можно наблюдать за развитием крупных лесных пожаров, что особенно важно в периоды штормовых ветров, когда патрульные са­молеты не летают. Со спутников хорошо видны как сопровождаемые пожарами грозовые фронты, так и ресурсные облака, которые можно использовать для искусственного вызывания осадков. Кроме того, со спутников легко следить за ходом таяния снега весной, то есть точно определять наступление пожа­роопасного сезона в каждом районе. Имеются пред­посылки учитывать со спутников распределение осадков по территории.

Технический прогресс в деле обнаружения лес­ных пожаров развивается по пути наиболее полно­го использования возможностей авиации. Заслуги «трудяги» Ан-2 в этом деле хорошо известны. Но скоро на смену ему придут скоростные самолеты без парашютистов на борту. Задача их экипажей — быстро обнаруживать лесные пожары и сообщать их координаты на базу, а в случае крупных оча­гов — передавать на базу их контуры. Пожарных же будут доставлять на скоростных вертолетах Ми-2 и Ми-8.

Во всем ли правилен такой путь развития авиа­охраны?

Создание парашютной службы позволило совме­стить патрулирование с доставкой пожарных, что резко повысило эффективность авиаохраны. Но уз­ким местом такой схемы до сих пор остается воз­вращение пожарных. После тушения пожара они должны подготовить посадочную площадку и ждать вертолета. А не то (бывает и такое) добираться до базы пешком. Поэтому напрашивается мысль, что прогресс в авиаохране должен идти по пути максимального сближения во времени: патрулиро­вания, доставки пожарных и их возвращения. Для осуществления такой схемы нужен летательный ап­парат иного типа, который позволил бы еще больше усовершенствовать, а главное упростить технологию обнаружения и тушения пожаров. Аппарат должен быть достаточно дешевым, совершенно безопасным в полете, простым в управлении и способным при­земляться в любой точке леса. Подобный летатель­ный аппарат можно сконструировать, если взять за основу имеющиеся проекты термодирижаблей, ис­пользующих в качестве горячего воздуха выхлоп­ные газы собственного двигателя. Для лесоохраны необходимо разработать модель небольшого высо­команевренного термодирижабля (грузоподъемно­стью от 300 до 1000 килограммов и с крейсерской скоростью около 60 км/час), который правильнее было бы назвать термолетом.

Вполне понятно, что в условиях таежного бездоро­жья термолеты стали бы широко использоваться не только для патрулирования, но и для других нужд лесного хозяйства. С целью максимального удешев­ления, на них можно поставить газогенераторные установки и использовать в качестве топлива дрова.

Весной 1975 года в Канаде выпустили серию ма­лых гелиевых дирижаблей марки КЭД-I (длина 40 метров, грузоподъемность 850 килограмм), пред­назначенных для обнаружения и тушения лесных пожаров. Проект такого же дирижабля разработа­ли специалисты американской фирмы «Гудир Аэро­спейс».

Рассмотрим теперь вкратце средства и способы тушения лесных пожаров. Как мы уже знаем из предыдущей главы, процесс горения возможен толь­ко при наличии «тройственного союза»: горючее — кислород — тепло. Устранение хотя бы одного из членов этого «союза», или, как теперь принято го­ворить, системы, ведет к прекращению горения. На этом и основаны все способы тушения.

Источником тепла на пожаре является сама зо­на горения. Когда при горении образуется мало уг­лей, главным поставщиком тепла становится пламя. Его можно оторвать от горючего, то есть сбить, например, воздушной струей (так мы задуваем све­чу или керосиновую лампу), звуковой волной или просто механическим ударом (веткой, метлой, ло­патой). Но если при горении образуется много уг­лей, сбивание пламени помогает мало, так как ос­новной аккумулятор тепла — угли. Для того чтобы прекратить горение, их надо охладить, например водой. Теплоемкость воды очень велика, кроме того она, охлаждая угли, испаряется и вытесняет из зо­ны горения кислород.

Кислород можно устранить не только путем вы­теснения его каким-либо газом, но и поставив на его пути механическую преграду, к примеру засы­пать зону горения грунтом. Точно так же загорев­шийся предмет можно потушить, плотно накрыв его куском какой-либо ткани.

Но наибольшее число приемов пожаротушения связано с устранением из «тройственного союза» горючего. Горючий материал в лесу можно удалить физически, сняв весь напочвенный покров до мине­рального грунта лопатой, плугом, грунтометом, буль­дозером, взрывом и т. д. Можно заранее уничто­жить горючий материал путем его выжигания на месте. И наконец, можно превратить горючий ма­териал в негорючее тело, повышая его влажность (намачивание и опрыскивание), уплотняя его струк­туру (затаптывание), отделяя его от источника теп­ла какой-либо механической преградой (слоем грун­та, бентонита, бишофита) или уничтожая его го­рючесть каким-нибудь активным химикатом (инги­битором) или катализатором.

В настоящее время наиболее распространенны­ми способами тушения лесных пожаров являются захлестывание кромки, тушение грунтом, водой, хи­микатами, а также удаление горючих материалов с помощью отжига, взрыва или механическими средствами.

Самый распространенный, доступный и простой способ остановки пожара — захлестывание огня на кромке. Для захлестывания чаще всего используют­ся зеленые ветки и молодые деревца (лучше хвойных пород). При захлестывании огонь именно захлесты­вают, то есть бьют по горящей кромке резкими скользящими ударами, стараясь не только сбивать пламя, но одновременно и сметать угли на вы­горевшую площадь.

Несмотря на всю свою примитивность, этот спо­соб при слабых низовых пожарах оказывается до­статочно эффективным. Группа из трех-пяти чело­век при некотором навыке может погасить кромку низового пожара на протяжении до 1000 метров за 40—60 минут. Главное при этом — быстрота и чет­кость организации работы. Вполне понятно, что наи­лучшие результаты этот способ дает при беглых ни­зовых пожарах, когда огонь идет по поверхности покрова, не заглубляясь в подстилку.

В некоторых лесхозах для тушения пожаров та­ким способом изготовляют специальные метлы из расплетенных нитей металлического троса. При поль­зовании такими метлами, особенно на легких ка­менистых почвах, одновременно со сбиванием пла­мени достигается минерализация почвы, обеспечи­вающая локализацию пожара. Метлы оказались настолько удачны, что их стали применять даже по­жарные оперативных авиаотделений.

Следующий по значению способ — тушение грун­том, потому что грунт как и зеленые ветви, в лесу всегда под рукой. Наиболее надежным и практиче­ски безотказным инструментом при таком способе тушения пожаров остается обыкновенная железная лопата. Особенно хороши для работы в лесу сапер­ные лопаты, отличающиеся повышенной прочностью.

С помощью лопат, на легких песчаных почвах, можно тушить низовые пожары даже средней силы. Попадая на кромку пожара, грунт не только сбивает пламя, но и прекращает горение, охлаждая горючие материалы и лишая их свободного доступа воздуха В густо населенных районах, где всегда есть возмож­ность бросить на тушение пожара 20—30 человек, лопаты зачастую решают исход поединка с огнем без участия каких-либо других средств.

Достоинства лопаты при борьбе с пожарами бы­ли оценены давно. В дореволюционных инструкциях каждому леснику, уходящему в обход, вменялось в обязанность непременно брать с собой лопату как своего рода личное оружие. Лопатами, естественно, вооружаются и современные моторизованные патру­ли или механизированные отряды. Да и как можно без лопат? Без лопат нельзя. Каждый, кому прихо­дилось тушить лесные пожары, знает это по собст­венному опыту.

Что же касается тракторных грунтомеров, поз­воляющих тушить кромку как низовых, так и верховых пожаров на расстоянии до 30 метров, то широ­кого распространения в практике они пока не полу­чили. И не только потому, что успешная их работа может быть обеспечена лишь вредкостойных дре­востоях, но и потому, что в непосредственной близо­сти от кромки пожара использование этих машин не­безопасно. Поэтому в будущем они, видимо, найдут применение в основном для создания заградитель­ных и опорных полос в безопасном удалении от фрон­та пожара.

Тушение водой — это способ, который с большим успехом использует против пожаров сама природа: все вспышки крупных пожаров завершаются облож­ными дождями. Вода является прекрасным огнетушащим средством, но в отличие от грунта, ее прихо­дится доставлять к пожару, и порой — издалека.

Воду подают по шлангам с помощью мотопомп или носят в ранцевых опрыскивателях, если пожар возник поблизости от водоема; воду привозят в авто­цистернах и даже сбрасывают в специальных контей­нерах с вертолетов. Иногда вертолеты оборудуются специальными подвесками для забора воды из водо­емов и сливания ее на горящий лес без опасного сни­жения над пожаром. Такие вертолеты уже давно применяются в Канаде. Они использовались в ку­рортных лесах Франции по берегам Бискайского за­лива и у нас на Крымском побережье.

За рубежом (в США и Канаде) довольно широко применяются самолеты — «летающие танкеры», ко­торые с бреющего полета могут выливать перед кромкой лесного пожара воду или растворы химика­тов. В Канаде «летающие танкеры» создаются на базе гидропланов, в США имеются их сухопутные варианты. С целью удешевления, под «летающие танкеры» обычно оборудуют морально устаревшие военные самолеты. Вполне понятно, что «летающие Танкеры» выгодно использовать только при наличии достаточного количества озер или аэродромов, когда расстояние от пожара до места заправки не превы­шает 5—10 минут полета. У нас много озер на севе­ро-западе РСФСР, но гидропланы и летающие лодки используются слабо. Была попытка создания «летаю­щего танкера» на базе Ан-2В (гидроварианта Ан-2), но дело пока ограничилось лишь опытным образцом.

Там, где озер и аэродромов мало, авиация все же может содействовать доставке на пожар воды, используя несколько необычный прием, а именно искусственное вызывание осадков.

Многочисленными опытами, проведенными в по­следние годы Ленинградским научно-исследователь­ским институтом лесного хозяйства совместно с Глав­ной геофизической обсерваторией им. Воейкова, ус­тановлено, что при значительной вертикальной мощ­ности (2—4 километра) переохлажденного кучевого облака можно вызвать выпадение из него дождя, за­сеяв его специальными кристаллообразующими ре­агентами (обычно йодистым свинцом или сернистой медью). Засев производится из самолетов с помо­щью специальных пиропатронов, посылаемых из обыкновенной ракетницы в верхнюю часть облака, где температура на 6—8 градусов ниже нуля. Попа­дая в облако, патроны сгорают, выделяя громадное количество ядер кристаллизации, которые быстро распределяются по всей толще переохлажденной ча­сти облака, причем 10—15 граммов реагентов (со­держание одного патрона) хватает на засев 8—10 кубических километров облачной массы. Кристаллики льда, образующиеся вокруг ядер кристаллизации, опускаются вниз под тяжестью собственного веса и, попадая в теплую часть облака, превращаются в во­дяные капли. Выпадение дождя происходит обычно спустя. 12—15 минут после засева облака. При дви­жущихся облаках обстреливаются те из них, которые могут подойти к месту пожара именно за это время.

В тех случаях, когда в качестве реагента исполь­зуется сернистая медь, засев облака может быть про­изведен путем сбрасывания в него сверху специаль­ных контейнеров со взрывным механизмом дистан­ционного действия или путем распыления реагента из самолета при проходе его непосредственно через верхнюю часть облака.

Первые опыты по тушению лесных пожаров ис­кусственно вызванными осадками были проведены в нашей стране в 1968 году в Хабаровском крае. Прав­да, они оказались не совсем удачными, потому что в большинстве случаев искусственно вызванные дожди не попадали в зону горения или были чрезмер­но слабыми.

В следующем году (на территории Якутии и Крас­ноярского края) результаты оказались уже лучше — здесь методом «дождевания» было потушено около 80 пожаров на площади 97 тысяч гектаров. Интен­сивность искусственно вызванных осадков составила при этом 3—12 миллиметров, а протяженность их выпадения достигала 25 километров. Точность «на­ведения» искусственно вызванных осадков на место лесного пожара оказалась достаточно высокой (53 процента). Это было уже большой победой.

В последующие три года (1970—1972) способ туше­ния лесных пожаров искусственно вызываемыми осадками был внедрен на площади 35 миллионов гектаров, причем по 1974 год включительно этим спо­собом было потушено 184 пожара на площади около 460 тысяч гектаров.

Как оценить описанный способ в денежном вы­ражении? Конечно, пиропатрон с несколькими грам­мами химиката стоит копейки. Но к пиропатрону требуется такое существенное «прилагательное», как самолет. Причем самолет должен быть достаточно мощным, с высоким «потолком» полета, например Ил-14 или Ан-24 (Ан-2 уже не подходит). На таких са­молетах нужно довольно долго летать, высматри­вая подходящее ресурсное облачко, направляющееся прямо к пожару. В результате получаемый таким способом дождик обходится недешево.

Досаднее всего то, что даже в жаркую пору над каждым квадратным метром поверхности «висит» в воздухе не меньше тонны невидимой воды. А нам нуж­ны какие-то жалкие полпроцента от этого богатства. Как их взять?

Когда-то, еще в 30-х годах, у нас проводились опы­ты по «высеванию» с самолетов порошка хлористого кальция. Этот дешевый отход содового производства обладает исключительной гигроскопичностью. Каж­дая его крупинка, пролетая сквозь толщу воздуха, жадно поглощает пары воды и падает на землю уже в виде капли раствора. Причем такая капля не вы­сыхает, а наоборот увеличивается в размерах.

Упомянутые опыты проводились с целью найти средство для рассеивания тумана над аэродромом. Но поскольку хлористый кальций способствует кор­розии металлов, в том числе и тех, которые приме­няются в самолетах, от опытов пришлось отказаться. Непригоден хлористый кальций и для «дождевания» полей — он обжигает растения. Но когда речь идет о лесном пожаре, все эти ограничения отпадают. По­этому было бы полезно возобновить опыты с хлори­стым кальцием, хотя они и сложны в техническом плане.

Однако вернемся из «заоблачных высот» снова на нашу землю. Раз надежда на рукотворный дождь пока что мала, а водоемы не всегда оказываются по­близости от пожара, нужно подумать, как экономнее расходовать ту воду, которая у нас есть. И надо ска­зать, в этом направлении достигнуто уже многое.

Лесные горючие материалы, особенно подстилка и торф, когда сильно высохнут, плохо смачиваются водой. Отсюда один из путей экономии воды — по­вышение ее смачивающих свойств. С этой целью в воду добавляют различные «смачиватели», напри­мер сульфанол или моющие средства типа «Аст­ра» (150—200 граммов на 20 литров воды). Во­ду с добавкой химикатов такого рода называют обычно «мокрой». По сравнению с обычной водой эффективность ее значительно выше, а расход мень­ше. Хорошие результаты «мокрая» вода дает при ту­шении подземных пожаров в тех случаях, когда ее вводят непосредственно в зону горения с помощью специальных щупов, или торфяных стволов-пик. При обработке кромки подземного пожара торфяными стволами путем последовательного переноса их вдоль кромки на расстояние 50—70 сантиметров расход во­ды на тушение пожара уменьшается в три раза, а возможность возобновления горения почти исключа­ется.

Напочвенный покров, смоченный даже «мокрой» водой, быстро высыхает под лучами солнца. Чтобы замедлить высыхание, в воду можно добавлять гиг­роскопические вещества, например тот же хлористый кальций. Добиться замедления испарения влаги с покрова можно и другим путем, а именно, сделав ее желеобразной. С этой целью к воде добавляют не­которые сорта глины (бентонит) или алгинат нат­рия. Понятно, что «густая» вода непригодна для за­рядки ранцевых опрыскивателей, ее выливают на огонь с «летающих танкеров».

Заменить воду при тушении пожаров какими-ли­бо химикатами полностью, конечно, невозможно. Предел их эффективности предопределен физичес­кими основами тушения. Химикаты легко гасят пла­мя в зоне горения, но они не в состоянии потушить угли. По данным Г. П. Телицына, гашение углей пред­ставляет собой чисто физический процесс их охлажде­ния. Удельная теплоемкость углей очень велика и лучшее вещество для их охлаждения — вода. Правда, случаются пожары, при которых угли почти не обра­зуются — беглые низовые. Но кромка у них легко захлестываетсяи тратить на ее погашение химикаты не имеет смысла.

В использовании химикатов можно пойти по ино­му пути: совсем не гасить пламя и угли, а обраба­тывать только горючие материалы перед кромкой пожара, делая их негорючими. При этом мы получим выигрыш в эффективности, и немалый. Ведь на под­готовку горючего при низовых пожарах тратится не более 10 процентов энергии. А компенсировать де­сять процентов гораздо легче, чем сразу все сто.

Но и тут возможности химикатов не беспредель­ны. Дело в том, что для получения высокого эффек­та химикат, каким бы сильным он ни был, необходи­мо распределить по поверхности горючего равномер­но. Сделать это можно лишь смешав химикат с каким-либо наполнителем, например с той же водой, и вести обработку полосы водным раствором хими­ката. Но вода, если она есть, хороша в таких слу­чаях и сама по себе.

Эффективность химикатов можно повысить и дру­гим путем — используя их в газообразном состоянии. Занимая объем почти в тысячу раз больше, чем твер­дое или жидкое вещество, газ может быть равномер­но распределен на очень большой площади. А для того, чтобы газ не рассеивался, его заключают в обо­лочки, пузырьки и применяют в виде так называе­мой многократной пены. Существенный недостаток пены — ее малая стойкость. Пенный вал, образуемый на поверхности почвы с помощью ручного пенного генератора, держится не больше 10—15 минут. Пу­зырьки с газом лопаются, газ (фреон) рассеивается в воздухе и обработанная полоса вскоре высыхает. Поэтому применение пены в настоящее время огра­ничено.

Значительно более перспективен в этом отноше­нии пятипроцентный раствор бишофита — дешевого природного минерала, в состав которого наряду с другими антипиренами входит хлористый магний. После высыхания раствора на поверхности горючих материалов остается тонкая пленка этого химиката, препятствующая их воспламенению, которая дер­жится до дождя.

Что касается огнегасящих порошков, то они в лесо­пожарной охране пока не применяются. Основная при­чина тому — отсутствие порошковых огнетушителей.

Где должны применяться химикаты и всяческие добавки к воде в первую очередь? Очевидно, там, где приходится экономить каждый литр воды, достав­ленной на пожар специализированным транспортом или даже на собственных плечах пожарных. Однако пожарные применяют химикаты не очень охотно. По­жарным часто приходится освежаться струей холод­ной воды из опрыскивателя, утолять той же водой жажду. Раствором химиката этого, конечно, не сделаешь.

Рассмотрим способ тушения пожаров путем уда­ления или уничтожения горючего лесного покрова. Безусловно, и здесь во многих случаях не обойтись без лопаты, которая выручает лесных пожарных как никакой другой инструмент. До сих пор ручные грунтометы и покровосдиратели не могут победить в соревновании лопату: они тяжелы, не очень удобны в обращении, недостаточно надежны.

Для минерализации грунта в удалении от фронта пожара или в порядке предохранительной меры ши­роко применяются тракторные плуги. Трактористы на быстроходных колесных тракторах лихо опахивают пожарища в чистых ленточных борах Алтая, но в дремучей, захламленной тайге много не напашешь. Единственная машина, которая способна расчистить там трассу и проложить минерализованную положу — это тяжелый бульдозер. Он и по чащобе пройдет, и пень мимоходом вывернет, и вскарабкается на сопку. Хорошая, надежная машина бульдозер, но тяжело­вата. Для ее доставки нужен трайлер там, где есть дороги, или вертолет Ми-6 там, где их нет. И случа­ется порою так, что затащат в таежную глухомань бульдозер на вертолете, а обратно вывезти не могут, потому что обратная доставка обойдется дороже стоимости новой машины.

Когда пожар обнаружен в самом начале, то до­ставлять к нему бульдозеры не имеет смысла: у па­рашютистов-десантников есть средство для мине­рализации почвы более удобное — взрывчатка. Стало уже воспоминанием как парашютист, бывало, сверлил в почве ряды отверстий, набивал их взрывчаткой, вставлял детонаторы, поджигал сигаретой десятки бикфордовых шнуров. А затем, лежа в укрытии, тревожно считал взрывы. Если взрывов оказывалось меньше, чем надо, он решал мучительный вопрос: подходить или не подходить к трассе. Сейчас все делается гораздо проще.

В 60-е годы лаборатория лесной пирологии Ин­ститута леса и древесины им. В. Н. Сукачева в Красноярске разработала конструкцию накладных шнуровых зарядов. Они представляли собой десяти­метровые плетеные трубки из шелка, набитые пат­ронированным аммонитом. В целях удешевления трубки стали позднее делать из пленки. Так появи­лись шланговые заряды, получившие широкое приз­нание в авиалесоохране.

Пользование этими зарядами несложно. После сбрасывания на землю вблизи фронта пожара их растягивают по земле вдоль намеченной трассы и связывают между собой. Там, где на трассе оказыва­ются крупные валежины, под них подкладывают до­полнительные патроны аммонита. Затем линию под­рывают с одного конца с помощью единственного капсюля-детонатора. И заградительная полоса готова.

Правда, стоимость такой полосы приличная — от 26 до 56 копеек за погонный метр. Но зато ее мож­но проложить вокруг небольшого пожара буквально в считанные минуты, причем в любых трудных условиях. Так что затраты окупаются скоростью ликви­дации пожара.

Когда приближается фронт сильного лесного по­жара, остановить его может только достаточно ши­рокая полоса; с которой удален весь горючий напоч­венный покров. Для создания такой полосы требует­ся десяток бульдозеров или… коробок обыкновенных спичек! Читатель, наверное, уже догадался, что речь пойдет об отжиге.

Да, по простоте и дешевизне создания широких заградительных полос отжиг — вне конкуренции. Но не все еще хорошо представляют, что же такое отжиг?

Отжиг — это операция по выжиганию напочвен­ного покрова с целью остановки или предотвращения пожара. Работники авиабаз — парашютисты и де­сантники — применяют отжиг уже давно и не сомне­ваются в его полезности и нужности. Наземная же лесная охрана предпочитает надеяться на барьеры, отступая при сильных пожарах от одного к другому, лишь бы не брать инициативу в свои руки. За подоб­ную «огнебоязнь» пришлось расплачиваться в 1972 году, когда в центральной части страны горели леса, расчлененные, как нигде, различными барьерами, до­рогами, минерализованными полосами и противопо­жарными разрывами, которые широко могли бы быть использованы для пуска отжига. Активные наступа­тельные действия против огня были предприняты здесь лишь после того, как на помощь местным ра­ботникам лесной охраны прибылиавиапожарные из Сибири, для которых отжиг — привычное дело.

Почему же многие лесные работники боятся при­менять отжиг? По нашему мнению, причина здесь та, что они путают отжиг с так называемым «встреч­ным огнем». Для того чтобы понять, как могла воз­никнуть подобная путаница, нам придется заглянуть в прошлое.

Изучение природы лесных пожаров и разработка способов борьбы с ними — процесс сложный и дли­тельный. Но пожары не ждут, пока их изучат. Они возникают, и их надо тушить. Поэтому в инструкции и наставления по борьбе с пожарами попадают иног­да надуманные рекомендации, далекие от науки и не проверенные практикой. Именно так получилось со «встречным огнем».

Пропаганда «встречного огня» началась в России с 1833 года, когда в «Лесном журнале» была опубли­кована статья А. Левиза, рекомендовавшего «встреч­ный огонь» для борьбы с лесными пожарами. По­скольку каких-либо других методов тушения верхо­вых пожаров тогда не было известно, этот метод в 1855 году был рекомендован циркуляром Министер­ства государственных имуществ.

В соответствии с циркуляром для пуска «встреч­ного огня» требовалось: 1) прорубить перед фронтом пожара просеку шириной 4—6 метров; 2) выкопать на просеке канаву; 3) по бровке канавы, обращен­ной к пожару, собрать вал из сухих листьев и хворо­ста; 4) поджечь вал одновременно по всей его длине в момент появления «встречной тяги».

С тех пор вот уже второе столетие это описание левизовского «встречного огня» добросовестно пере­писывается с небольшими вариациями всеми авто­рами лесопожарной литературы. Через популярные издания представления о «встречном огне», как эф­фективном средстве тушения лесных пожаров, рас­пространилось очень широко. На страницах многих произведений, будь то роман такого известного пи­сателя, как Вяч. Шишков или очерк К. Савича (о нем мы уже упоминали) — везде, где только ни опи­сывается лесной пожар, его храбро тушат «встреч­ным огнем». Понятно, соблазн художественно пока­зать потрясающую по эффекту картину встречи двух стен огня — дикой и сотворенной человеком — очень велик и писателю такой соблазн преодолеть трудно. Но нам неизвестен ни один действительный случай успешного применения «встречного огня» ни из на­учной литературы, ни из рассказов очевидцев.

Критика «встречного огня», как метода тушения пожаров, началась давно. Еще в 1907 году в журна­ле «Лесопромышленный вестник» В. А. Миндовским был описан другой метод тушения пожаров, действи­тельно применяемый на практике,— метод «отжига­ния» (термин «отжиг» был введен в 1945 году В. Г. Нестеровым). «Отжигание — писал Миндовс­кий — это не то, что «встречные огни», о которых трактуют в нашей лесоохранительной литературе. «Встречные огни» представляют собой книжную вы­думку, выдумку фантастическую и нигде непримени­мую, а если и применявшуюся где-либо на практике, то безусловно без пользы делу».

По Миндовскому, отжигание состоит в том, что по мере расчистки «охранной (то есть, опорной — Авт.) полосы» шириной 40—70 сантиметров непре­рывно зажигают напочвенный покров в сторону по­жара. Никаких валов из сухой листвы и хвороста устраивать при этом не надо. Весь смысл отжигания заключается именно в том, что покров горит слабо, и огонь не может перейти через минерализованную опорную полосу, поневоле продвигаясь навстречу по­жару.

В 1912 году в «Лесном журнале» появился пере­вод статьи немецкого лесовода Кинитца, в которой утверждалось, что возникновение и распространение любого лесного пожара находится в непосредствен­ной связи с воспламенимостью и горючестью напоч­венного покрова. Кинитц делает вывод, что при уда­лении напочвенного покрова никакой пожар в лесу невозможен, в том числе и вершинный. Отсюда реко­мендация Кинитца: пускать навстречу верховому по­жару низовой огонь от какой-либо опорной линии (то есть делать отжиг), выжигая перед фронтом верхового пожара широкую полосу напочвенного покрова.

Потребовалось почти полстолетия, чтобы статьи об отжиге, как об эффективном методе борьбы как с верховыми, так и с низовыми пожарами вновь поя­вились на страницах лесной печати. После работы Нестерова «Пожарная охрана леса», вышедшей в 1945 году, в которой хотя и дается понятие об отжи­ге, но признается с некоторыми оговорками и право­мерность применения «встречных огней», наибольшую роль в прояснении этого вопроса сыграли работы Н. П. Курбатского и В. П. Молчанова, в которых окончательно был развенчан миф о «встречном огне» Левиза. К сожалению, эти авторы назвали отжиг первоначально «встречным низовым огнем». Посколь­ку слово «низовой» обычно опускается, то метод от­жига, по названию, полностью отождествился с широко известным «встречным огнем» Левиза. Про­изошла вреднейшая терминологическая путаница, которая до сих пор мешает широкому внедрению от­жига в практику. Правда, в «Наставлении по охране лесов» 1956 года и в последующих ведомственных документах отжиг называется именно «отжигом», но недоверие к нему вследствие отождествления с леви­зовским «встречным огнем» все еще сохранилось. Более того, иногда отжиг, по незнанию, пускают по методу «встречного огня». Нам известен случай, ког­да работники одного из лесхозов, желая спасти от огня заготовленный ими лес, всю ночь готовили опор­ную линию и вал из хвороста, который подожгли весь сразу в момент приближения пожара. Ясно, что заготовленная древесина сгорела.

Необходимо твердо усвоить, что отжиг — это не разновидность «встречного огня», а совершенно про­тивоположный метод по способу его производства. Сопоставим их различия, чтобы лучше запомнить.

1. Для пуска «встречного огня» рекомендовалось прорубить вначале широкую просеку. Для отжига просеку обычно не рубят, поскольку любой разрыв в лесу усиливает ветер и горение.

2. Пуск «встречного огня» рекомендовалось де­лать от предварительно выкопанной глубокой кана­вы. Отжиг делают от опорной линии в виде узкой (40 сантиметров) минерализованной полоски, тропы, дороги, ручья, края сырой лощины и т. д.

3. Перед пуском «встречного огня» требовалось сложить по бровке канавы, обращенной к пожару, вал из сухих сучьев и лесного хлама. Для отжига, наоборот, полосу прилегающую к опорной линии со стороны пожара, очищают от хлама, перебрасывая его подальше в тыл.

4. Пуск «встречного огня» должен был произво­диться в опасной близости от фронта верхового по­жара в момент появления «встречной тяги». Отжиг, напротив, начинают заблаговременно, не дожидаясь подхода пожара (чем раньше, тем лучше).

5. «Встречный огонь» рекомендовалось пускать только по сигналу руководителя тушения, поджигая хворост одновременно по всей длине собранного вала. Отжиг начинают обычно в одной точке, как только будут готовы первые метры опорной линии, и ведут его непрерывно, зажигая покров вдоль опорной линии по мере ее готовности.

6. При «встречном огне» требовалось сразу же пустить сильное пламя, переходящее в кроны де­ревьев. При отжиге, наоборот, стараются, чтобы го­рение было слабым и ни в коем случае не перехо­дило в кроны.

7. Вал «встречного огня», по мысли Левиза, дол­жен был стремительно мчаться навстречу пожару, уничтожая все живое. Слабый низовой огонь отжига не губит древостой и очень медленно (30—50 метров в час) движется к пожару против ветра.

8. И последнее, самое главное отличие: отжиг можно использовать при всех видах пожаров, кроме почвенных, а «встречный огонь» применим только на книжных страницах.

Итак, отжиг — самый эффективный метод тушения пожаров из всех существующих. Но его можно рас­сматривать и как рациональный прием использова­ния всех прочих способов. Действительно, линия от­жига — это не что иное, как искусственно созданная кромка лесного пожара, проложенная поблизости от естественной. Искусственная кромка всегда прямее и, следовательно, короче естественной. Она проходит по местам, удобным для локализации пожара, минуя захламленные участки и густые заросли. И, наконец, интенсивность горения на этой искусственной кром­ке всегда значительно слабее, чем на естественной (например, при уменьшении высоты пламени с 1,5 до 0,5 метра интенсивность выделения тепла снижается в 20 раз).

Таким образом, если мы вместо естественной кромки пожара будем тушить искусственную кромку отжига, то получим огромный выигрыш в быстроте и надежности тушения, а, следовательно, экономию и сил, и средств. Образно выражаясь, отжиг в тушении лесного пожара играет ту же роль, что хлеб на обе­денном столе. Как хлеб сочетается с различными блюдами, усиливая их сытность, так и отжиг сочета­ется с различными способами пожаротушения, увели­чивая их действенность и эффективность.

Все приемы и методы борьбы с лесными пожара­ми делятся на активные и пассивные. Активные методы обязательно предусматривают активное воздей­ствие на кромку пожара, как непосредственное, так и косвенное. Непосредственное тушение целесообраз­но лишь тогда, когда поблизости имеется достаточно воды или горение на кромке такое слабое, что ее мож­но захлестать или забросать почвой. Во всех же остальных случаях предпочтительнее косвенное ту­шение, а именно отжигом.

Пассивные методы — это, по сути дела, методы выжидания в надежде на то, что пожар будет оста­новлен какой-либо спешно подготовленной или су­ществующей преградой: минерализованной полосой, дорогой, рекой, противопожарным разрывом, трассой и т. д. Увы, при сильном пожаре надежды на его са­мозатухание не оправдываются. Так было 27 августа 1972 года в Куярском лесхозе Марийской АССР, когда фронт крупного лесного пожара подходил к автотрассе Йошкар-Ола — Казань. На семикилометро­вом рубеже находилось более тысячи тушилыциков. Здесь же были сосредоточены бульдозеры и специ­альная техника. Однако подошедший пожар бук­вально засыпал тушилыциков горящими углями и, перекинувшись через дорогу, без задержки дви­нулся дальше, уничтожив на своем пути большой станционный поселок Сурок, а затем легко перемах­нул через линию Казанской железной дороги. Оста­новился он лишь после того, как достиг края лесного массива. Вот к каким печальным результатам приво­дят пассивные методы тушения пожаров. Ничего бы этого не случилось, если бы своевременно, хотя бы от автотрассы был сделан отжиг. Исходя из подобных горьких примеров, можно сделать вывод, что пассив­ные методы тушения пожаров неприемлемы.

Рассмотрим теперь тактику тушения лесных по­жаров. Она определяется величиной пожара и ха­рактером горения на фронтальной кромке. Существу­ет несколько различных классификаций пожаров по их величине; на наш взгляд, наиболее рациональна следующая:

Потушить загорание не составляет большого тру­да. Зато пожары классов Б и В, не говоря уже о более крупных, требуют применения определенных тактических приемов.

В процессе тушения лесного пожара профессор Н. П. Курбатский рекомендует четыре последователь­ные операции: остановка пожара, его локализация, окарауливание и дотушивание. На малых пожарах эти операции осуществляются последовательно. Но на крупных пожарах правильнее выделять лишь два этапа: остановку и локализацию, поскольку остальные операции там выполняются одновременно с ними.

Термин «локализация» имеет двоякий смысл. Как операция этот термин обозначает оконтуривание пожа­рища минерализованными полосами, а как этап туше­ния — устранение всяких возможностей дальнейше­го распространения уже остановленного пожара.

Наиболее ответственный этап — остановка пожа­ров, особенно сильных и крупных. Остановка пожа­ра требует от людей специальных знаний, профес­сионального опыта, высокой слаженности в работе и смелости, а при локализации вполне достаточно добросовестности и дисциплины.

Различают два основных тактических приема в остановке пожара: «атака пожара в лоб» и «све­дение пожара на клин». При «сведении на клин» две группы пожарных захлестывают одновременно вна­чале тыловую, потом фланговые кромки, двигаясь в сторону фронта пожара, а затем тушат и фронталь­ную кромку, пока не встретятся. При таком такти­ческом приеме облегчается сам процесс остановки из-за слабого задымления, а в конце остановки по­жарные сосредотачиваются на наиболее активной фронтальной кромке, тщательно окарауливают и дотушивают ее. Но «сведение на клин» возможно толь­ко при слабом горении кромки (то есть когда ее можно захлестать), и при скорости распространения пожара значительно меньшей, чем скорость тушения. Поэтому во многих случаях, если горение на кром­ке сильное, а сил и средств недостаточно, остановку пожара откладывают до вечера, когда утихнет ве­тер и ослабнет горение на кромке. Если же ночью выпадет роса, то начинать тушение лучше ранним утром, до восхода солнца.

Остановка пожара «атакой в лоб» осуществляет­ся, как правило, при помощи отжига. Отжиг делают в светлое время суток, чтобы можно было правиль­но наметить в лесу его трассу. Начинают отжиг из одной точки перед фронтом пожара, откуда две груп­пы пожарных расходятся в противоположных направ­лениях, охватывая пожар полосой отжига с двух сто­рон, беря его «в клещи». Трассу отжига стараются прокладывать по незахламленным местам, макси­мально используя естественные рубежи. Поэтому в каждой группе должен быть проводник или на­правляющий, хорошо ориентирующийся на мест­ности.

Начиная отжиг, перед фронтом отступают по­дальше, с запасом, а выйдя к фланговым кромкам, тушат их отжигом с близкого расстояния или же переходят на непосредственное тушение. Зажигание покрова при отжиге ведут непрерывно, по мере про­кладки опорной линии. Отжиг делают по всей трас­се, в том числе и от непреодолимых препятствий, чтобы спасти побольше леса, так как слабый огонь отжига лес не губит.

Наиболее популярное зажигательное средство — железнодорожная сигнальная свеча, представляющая собой трубку, наполненную горючим составом. Су­ществуют зажигательные аппараты, работающие по принципу паяльной лампы, а также капельно-факельные, но свечи гораздо удобнее. При отсутствии спе­циальных зажигательных средств можно сделать факел из бересты или из тряпки, смоченной со­ляркой.

Огонь отжига движется очень медленно, и чтобы не отступать слишком далеко перед фронтом пожа­ра, отжиг ускоряют различными способами. Внача­ле применяют способ «гребенки», то есть делают дополнительные зажигания перпендикулярно кромке отжига. После того, как покров выгорит на полосе шириной 6—8 метров, можно переходить на «парал­лельный» способ, зажигая покров параллельно кром­ке отжига, напуская огонь на эту кромку.

Чем крупнее пожар, тем труднее его остановить, взять под контроль. Перед фронтом крупного пожара образуется сильное задымление, которое мешает воздушной разведке местности. В настоящее время создается инфракрасная аппаратура, позволяющая фотографировать контуры пожара сквозь дым. Ско­ро должны появиться и крупномасштабные лесопо­жарные карты, без которых вести бой с большим пожаром весьма сложно.

Естественно, что руководителем тушения круп­ного лесного пожара может быть далеко не всякий, даже из числа лесных специалистов или крупных административных работников. В настоящее время стали готовить руководителей тушения на специали­зированных курсах.

Остановка пожара — лишь первый этап тушения. Остановить пожар в ранние утренние часы, если выпадает роса, большого труда не составляет. Но взойдет солнце, высушит росу, поднимется ветер, раздует тлеющие очаги и часам к одиннадцати дня пожар забушует с новой силой, как будто его и не тушили. Поэтому после остановки надо пресечь возможности возобновления и распространения по­жара, то есть локализовать его. Самый надежный вид локализации — окаймление пожарища минера­лизованными полосами. Когда опорную линию для отжига прокладывают тракторным плугом или буль­дозером, то одновременно выполняются как останов­ка пожара (отжигом), так и локализация его (мин-полосой). Но это возможно не везде, вследствие чего приходится вначале организовывать тщатель­ное окарауливание.

Окарауливание начинают еще в процессе оста­новки, оставляя на каждые 100—300 метров кромки одного караульного. Очень важно точно отграничи­вать участки каждому из караульных для повыше­ния, их ответственности. На отведенных участках кромки пожара караульные занимаютсядотушиванием тлеющих очагов, а на кромке отжига ускоряют отжиг и, когда подойдет фронт пожара, следят за перелетающими искрами и тушат их.

Люди с лопатами, оставляемые на пожарище для патрулирования по его кромке,— это очень нуж­ные люди, от которых, как от часовых, порою зави­сит многое. Для того, чтобы не быть голословными, напомним следующие факты, о которых сообща­лось в последние годы в нашей печати. Так, в лесо-сырьевой базе Городищенского леспромхоза Перм­ской области ранневесенний пожар 1973 года был остановлен первоначально на площади в 3 гектара, но из-за отсутствия надлежащей охраны вскоре возоб­новился и охватил площадь в 100 раз большую. В Кемском лесхозе Карельской АССР беззаботное от­ношение к окарауливанию пожаров, остановленных первоначально на небольших площадях, привело к возникновению четырех крупных лесных пожаров, охвативших значительные площади. Много пожаров из-за отсутствия должного окарауливания пожарищ возобновилось в 1972 году в Марийской АССР. Круп­ные пожары по той же причине возникли в 1974 году в Казахстане, где после притушивания пожаров дождя­ми и снятия с них людей и средств пожаротушения в надежде на то, что все кончилось благополучно, спустя несколько дней пришлось вновь проводить мо­билизацию людей и техники в значительно большем размере.

Весьма поучительный случай, относящийся, прав­да, к более раннему периоду, приводит М. Г. Червон­ный, по сообщению которого пожар в Читинском лес­хозе, остановленный первоначально на площади гек­таров, возобновлялся дважды, и в течение четырех дней его площадь увеличилась до 1700 гектаров. Та­ких случаев в истории лесных пожаров великое мно­жество, что дало основание Н. П. Курбатскому еще в 1962 году заявить, что «возобновление потушенных уже пожаров является бичом в нашей современной практике борьбы с ними». А ведь необходимость ока­рауливания не только остановленных, но и локализо­ванных лесных пожаров всем хорошо известна и за­писана в правилах.

Из всех операций, окаймление пожарища минера­лизованными полосами (собственно локализация) — самая трудоемкая, хотя при наличии техники она вы­полняется довольно быстро и легко. Дневную норму человека с лопатой (200 метров) трактор с плугом при благоприятных условиях может выполнить бук­вально за несколько минут. Покров между минерали­зованной полосой и потушенной кромкой пожара необ­ходимо сразу же выжигать, иначе возобновившийся огонь получит достаточный разгон и может перейти через минерализованную полосу.

В некоторых случаях на удаленных пожарах, ког­да предвидятся обложные дожди, при локализации можно ограничиться лишь тщательным окараулива­нием и дотушиванием кромки пожарища.

Отличным примером организованности и мастер­ства при тушении лесных пожаров могут служить по­стоянные работники авиационной охраны лесов: лет­чики-наблюдатели, парашютисты и десантники, ради­сты и диспетчеры. Их не так уж много, но они выпол­няют исключительно важную и большую работу по охране громадных лесных территорий нашей страны. Силами авиационной охраны лесов ежегодно ликви­дируется по 10—15 тысяч лесных пожаров со средней площадью одного пожара 12—18 гектаров.

За четкую организацию противопожарной охраны лесов многие работники авиаохраны награждены ор­денами и медалями Советского Союза. Так, главный парашютист Дальневосточной базы авиационной ох­раны лесов И. Д. Добрый награжден орденом Трудо­вого Красного Знамени, летчики-наблюдатели той же базы Б. Я. Завируха и Н. Л. Глюз награждены ме­далью «За трудовую доблесть», инструктор парашютно-пожарной группы В. В. Гончар и радистка цент­ральной радиостанции М. И. Ващенко медалью «За трудовое отличие», М. Р. Хижняк, В. Б. Кондрашев, Ю. А. Чаплыгин, Е. П. Иванов и другие работники парашютно-пожарной службы медалью «За отвагу на пожаре».

За успешное тушение лесных пожаров летом 1973 года в Архангельской области медалью «За от­вагу на пожаре», кроме начальника Северной авиа­базы Л. И. Сиземина, награждены летчики-наблюда­тели А. П. Бородашкин, А. И. Шарковкин и И. И. Ра­тушный, инструктор парашютно-пожарной команды М. Б. Афанасенко, старший парашютист-пожарный Карпогорского авиаотделения И. С. Митрохин, стар­ший десантник-пожарный Онежского отделения В. С. Афанасьев.

И так на каждой авиабазе, где смелость и предан­ность своему делу вместе с верностью служебному долгу — обычные качества людей

Необходимо сказать несколько слов об экономи­ческой эффективности различных средств пожароту­шения. Определять ее чрезвычайно сложно, потому что мы имеем дело не с производством каких-либо материальных благ, а с их охраной. По этой причине экономические расчеты могут иногда приводить к курьезным выводам. Так, один работник бывшего Красноярского совнархоза опубликовал в свое время статью, в которой убедительно доказал, что самым выгодным средством пожаротушения (если подсчитать затраты на единицу площади пожара) является ес­тественный дождь: площади погашения пожаров при этом получаются огромные, а затраты на их тушение нулевые.

Чем дороже применяемая при тушении пожара техника, тем стоимость тушения будет выше. В то же время применение техники позволяет потушить пожар в более короткий срок. Поэтому сказать заранее, какое тушение обойдется в конечном счете дешевле, очень трудно.

По данным специальных исследований в Карелии, тушение одного гектара лесного пожара силами авиа­пожарных обходится в 100—160 рублей. Это, конечно, немало, но если учесть не таксовую, а действительную стоимость древесины, да еще предотвращение косвен­ного ущерба от пожара, то можно сказать, что такие затраты на тушение пожаров окупаются. И даже в тех случаях, когда стоимость тушения пожара ока­жется выше стоимости спасенного леса со всеми его невесомыми полезностями, все равно затраты на ту­шение пожара оправданы, потому что остановив по­жар хотя бы дорогой ценой, мы предотвращаем его распространение на значительно большей площади. Главное в том, чтобы ликвидировать пожар как мож­но быстрей и тем самым свести ущерб от него до ми­нимума.

• ← Правда та вигадки про лісові пожежі
• Найголовніше – профілактика →