Доломітові Альпи (Південні Альпи)

For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

Л. фон Бух, самый известный немецкий геолог первой поло­вины XIX в., когда-то сказал, что Доломитовые Альпы южного Тироля являются ключом к разгадке строения Альп. Современ­ный геолог вряд ли согласится с таким утверждением. Совершенно иные проблемы волнуют сегодня исследователей. Сложная текто­ническая структура Альп, покровы надвигов, глубокий метамор­физм, «корни» альпийских гор интересуют теперь специалиста больше, чем простые условия залегания и ясная последователь­ность слоев в Доломитовых Альпах. Эта часть всего горного соору­жения Альп представляет собой почти исключение — она не является ключом к познанию целого.
Но именно поэтому Доломитовые Альпы (в немецкой литера­туре их называют «Доломитами») особенно подходят в качестве объекта изучения для студентов-геологов и людей, незнакомых с геологией. Кроме того, Доломиты занимали центральное место в некоторых других важных геологических вопросах: рифообразование, смена фаций, даже в споре «плутонистов» и «нептунистов». И наконец, поскольку это в ландшафтном отношении действи­тельно очень красивые горы, мы с полным правом можем вклю­чить их в наш список великих памятников природы. Наше описа­ние мы посвятим главным образом западным Доломитам, и прежде всего массивам Шлерн, Лангкофель, Зелла, расположенным юж­нее и восточнее Грёденской долины (рис. 19.1).

В величественной картине ландшафта Доломитов особенно выделяются беспорядочно разбросанные бесформенные горные массивы с обрывистыми склонами (рис. 19.2, 19.3). Местами они состоят из отдельных высоких каменных башен — истинный рай для скалолазов. Неторопливый путешественник, совершающий прогулку по пологим склонам горы Риттен, сможет полюбоваться красивой вершиной Шлерн, которая поднимается на другой сто­роне глубокой долины Эйзака как западный форпост Доломитовых Альп. К нему примыкает овеянный легендами массив Розенгартен. По ту сторону Зейзер-Альма (альм — это высокогорный луг), самого большого в Альпах, возвышается группа Лангкофеля (3181 м), состоящая из трех вершин, а на другой стороне перевала Зелла выделяется мощный массив Зелла. На север за ним следует гора Гарденаккия, а на юг — покрытая ледниками Мармолада (3342 м), самая высокая вершина Доломитов. Не меняется кар­тина ландшафта и далеко на востоке, где находится, например, широко известная группа скал Драй-Циннен («Три зубца»), и на юго-востоке, где с перевала Ролле открываются живописней­шие панорамы. Почти все эти вершины труднодоступны, боль­шинство из них могут покорить только опытные альпинисты. Но всеми ими без труда можно любоваться, проезжая по прекрас­ным автомобильным дорогам. В любом городе легко найти ночлег. Привлекают Доломиты и своим южным, мягким климатом. В окрестностях Больцано, прежней столицы южного Тироля, которая поныне славится своими виноградниками, уже чувст­вуется близость благодатной Италии.

Рифы триасового периода

Доломитовые Альпы сложены преимущественно доломитами, отсюда их название. Аналогично Швабской или Франконской Юре, Доломитовые Альпы носят не местное название, а наимено­вание, которое дали им геологи. Название «доломит» существует лишь с конца XVIII века, когда естествоиспытатель из Женевы Г. де Соссюр, один из первовосходителей на Монблан, назвал описанную Д. де Доломье, похожую на известняк породу по фами­лии этого французского минералога, родившегося в Доломье (Дофине). В Кортина-д’Ампеццо ему по праву поставлен памятник (рис. 19.4). В отличие от известняка доломит содержит сравни­тельно много магния; это двойная соль (СаСО3, MgCO3). Внешне он очень похож на известняк, но не вскипает, как последний, если на него капнуть разбавленной холодной соляной кислотой. Почти все доломиты образовались из известняков. Этот процесс доломи­тизации вызывал и вызывает до последнего времени широкие дискуссии, начавшиеся в Доломитовых Альпах. Так, Л. фон Бух предполагал, что известняк был преобразован в доломит под воздействием вулканических пород (авгит-порфиров или «черных порфиров», как он их называл). Действительно, и в Доломитовых Альпах известны большие участки, сложенные первоначальным чистым известняком. Так, массивы Мармолада и Латемар состоят из известняка, тогда как вокруг них преобладает доломит (так называемый шлернский доломит). Возраст тех и других отложе­ний — триасовый.

Риф Шлерн

Памятник Д. де Доломье

Шлернский доломит и латемарский известняк отличаются тем, что в них почти отсутствует слоистость. Это массивные породы —«массивными известняками» называют такого рода образования, например, в девоне Рейн­ских Сланцевых гор. Они пред­ставляют собой древние рифы, построенные кораллами, извест­ковыми водорослями и другими организмами с известковым ске­летом (рис. 19.5). Правда, в ре­зультате перекристаллизации и доломитизации часто все остат­ки ископаемых организмов уже не различимы, исчезли и бес­численные дырки и пустоты, которые видны в современном коралловом рифе, так как они полностью заполнены последу­ющими отложениями извести. Во всяком случае, коллекци­онеру окаменелостей, как правило, нельзя рассчитывать на интересную находку в рифовых известняках.

Различные рифообразующие кораллы в разрезе массива Зелла

Массивы Шлерн, Лангкофель, Зелла и другие представляют собой гигантские рифы. Это установлено прежде всего благодаря фундаментальным исследовани­ям Ф. фон Рихтхофена (рис. 19.6), который изучал породы южного Тироля, будучи сот­рудником Геологического ин­ститута в Вене. Широкую из­вестность он приобрел позднее своими основополагающими трудами по геологии Китая и эоловому происхождению лёс-сов. Вторым пионером среди исследователей рифов южного Тироля был австрийский гео­лог И. Мойзисовиц, вице-дирек­тор Геологического института в Вене. Между прочим, он наз­вал особенно резко выделяю­щийся риф между Кортина-д’Ампеццо и Зеллой «рифом Рихтхофена» (рис. 19.7).

Ф. фон Рихтхофен

Риф “Рихтхофена”

Как и у современных коралловых рифов, у рифов Доломитовых Альп склоны очень крутые; у подножия рифов местами образова­лись осыпи из раздробленных скелетов кораллов, под углом прислоненные к склонам. Таким образом, породы с косой слои­стостью сменяют массивные собственно рифовые образования. Правда, косая слоистость в Доломитах сохраняется редко; видна она еще у северной окраины массива Шлерн, на прежний склон рифа указывает также огромная наклонная поверхность вершины Платкофель.
На других участках можно наблюдать, что по краям рифов появляются толщи совершенно иных пород, которые переслаи­ваются с рифовыми отложениями (рис. 19.8). Эти участки, оче­видно, представляли собой морские пространства, распола­гавшиеся между рифами. Здесь происходило отложение хорошо слоистых, часто богатых окаменелостями известняков и мергелей, но иногда также и вулканических лавовых покровов (преимуще­ственно темного авгит-порфира) и туфов. Туфы представляют собой смесь раздробленной вулканической породы, известковых и илистых морских осадков. Благодаря такому соседству массив­ных рифовых известняков и доломитов, слоистых морских отложе­ний и вулканических туфов Доломитовые Альпы являются класси­ческим примером смены фаций, то есть отложений, различных по составу, но одновозрастных. Сочленение различных фаций хорошо можно наблюдать у подножия Платкофеля и Лангкофеля.

Геологический разрез массива Зелла

Мощность рифовых образований превышает сотни метров. В массиве Зелла их вертикальные стены увенчаны толщей гори­зонтально-слоистых известняков, которую называют райбльскими слоями. Над ними залегают пласты доломита Дахштейна. Все эти слои относятся к триасовой системе, точнее, к кейперу, а их названия указывают, что аналогичные отложения встре­чаются и в Каринтии (у Райбля) и у Дахштейна (в Северных Известняковых Альпах). Под рифовым доломитом (обычно назы­ваемым «шлернским доломитом») во многих местах обнажаются тонкослоистые известковые или мергелистые, часто красноватые отложения; последние местами содержат окаменелости, аналогич­ные ископаемым остаткам в «раковинном известняке», но местами по возрасту соответствуют «пестрому песчанику», однако в отличие от него представляют собой не речные наносы, а морские осадки. Во всяком случае, в Доломитовых Альпах мы нигде не обнару­жим четкого трехчленного возрастного деления на пестрый песча­ник, раковинный известняк и кейпер, на основании которого Ф. фон Альберти в 1834 г. назвал эту формацию, развитую в Гер мании, «триасом». Однако германская и альпийская фации триаса совершенно различны, как это видно из таблицы.

Если проехать в Доломитовые Альпы из долины Эйзака через долину Эгген, можно наблюдать также горные породы, залегаю­щие под отложениями триаса. Особенно бросаются в глаза мощные трещиноватые покровы красной порфировой лавы (в Больцано мостовая сделана из порфира). В отличие от большинства триасо­вых образований у этих лавовых покровов есть точный аналог севернее Альп, так как в одно и то же время (в красном лежне, или нижней перми) из многочисленных вулканов не только у Больцано, но и близ Крейцнаха, в Тюрингенском Лесу и в Силе-зии изливались лавовые потоки кварцевого порфира.
В Доломитовых Альпах привлекают внимание наблюдателя два аспекта геологии: четко выраженный разрез пермских и триа­совых образований (и возможность сравнения последних с «гер­манским триасом») и разнообразные строение и состав отдельных толщ, прежде всего коралловые рифы.
Своеобразие картины ландшафта Доломитов связано не в последнюю очередь с тем, что молодые процессы денудации гор особенно интенсивно проявились вдоль первоначальных границ рифов и как бы вырезали их, удалив окружающие породы. И теперь мы часто еще можем наблюдать прежние рифы триасового моря в виде изолированных горных массивов; примеры тому: Шлерн, Лангкофель, Платкофель, Зелла и другие. Современные понижения в рельефе — перевалы Зелла, Пордой и т. д.— пред­ставляют собой прежние морские проливы между рифами (рис. 19.9). Конечно, разрушительная работа рек, ручьев и вывет­ривания местами изменила простую картину настолько, что разобраться в строении не всегда легко.

Рифы в триасовом море Доломитовых Альп

Тому же, кто захочет познакомиться с историей геологического исследования, советуем сделать небольшой крюк и посетить уютный городок Предаццо в долине Фиемме (Авизио). Горы вокруг него, как это ни странно, частично сложены красивым красноватым «гранитом», часто с большими иголками черного турмалина. А. де Лаппаран в 1864 г. назвал эту породу, несколько отличаю­щуюся от типичного гранита, монцонитом — по хребту Монцони. Монцонит сравнительно молодой (мезозойского или еще более позднего возраста), изучали его здесь многие исследователи, из которых назовем Ф. фон Рихтхофена, В. Пенка, Г. Филиппа. Но то, что, как теперь известно, монцонит представляет собой застывший в глубинах Земли расплав и местами залегает над породами триаса (на контакте с монцонитом они преобразованы), первым понял итальянец Марцари-Пенкати в 1820 г. В то время, в начале прошлого столетия, когда А. Вернер, «отец геологии», а вместе с ним и другие «нептунисты» (к ним относился и Гёте) считали гранит (а также базальт) породой, отложившейся в море, некоторые исследователи уже придерживались правильного, «плутонического», представления; такое резкое различие во взгля­дах породило горячие споры.
«Все наблюдения, которых произведено в последнее время столь много, сводятся к тому, что он (гранит) — самая глубинная горная порода на земле, что все другие породы находятся на нем или рядом с ним, он же не залегает ни на какой другой; таким образом, он, хотя и не занимает все ядро земли, все же является самой глубокой известной нам оболочкой». Так писал Гёте в 1784 г. Как же случилось, что близ Предаццо гранит лежит на богатых остатками ископаемых организмов триасовых породах? Теперь геологам, работающим в Альпах, известны самые, каза­лось бы, неправдоподобные залегания — раньше они вызывали только недоумение.
И толпы известных геологов устремились в Предаццо, чтобы на месте изучить эти необычные условия залегания пород. Одним из первых был А. фон Гумбольдт (1822 г.), и хозяин гостиницы «Золотой корабль» («Nave d’Oro», рис. 19.10) попросил знамени­того постояльца первым расписаться в книге почетных гостей. За этим именем последовали многие другие, «Nave d’Oro» стала излюбленной гостиницей геологов; целая эпоха истории геологии проходит перед глазами, когда перелистываешь эту книгу. К сожа­лению, «Nave d’Oro» уже не существует. Когда в 1968 г. я хотел доказать классическую гостиницу своим студентам, поиски ее оказались тщетными. Старые приветливые хозяева гостиницы еще жили в Предаццо, но красивый дом уже обветшал, и два года назад его закрыли. Множество исторических документов — фотографий, рукописей, рисунков — славного времени Предаццо выставлено теперь в вестибюле недавно построенной школы. Истинное же время горячих, но за рюмкой южнотирольского вина, вероятно, чаще веселых споров геологов безвозвратно ушло.

Эмблема классической гостиницы геологов “Золотой корабль”

• ← Острів Герон (Великий Бар’єрний риф, Квінсленд)
• Мис Доброї Надії (Південна Африка) →