Льодовик Фокс (Нова Зеландія)

Новозеландские ледники находятся почти там, где живут наши антиподы; это наиболее удаленные от Европы глетчеры. Несмотря на огромное расстояние между Европой и Новой Зелан­дией, достигающее почти 20 тыс. км, иногда может показаться, что вы находитесь на зеленой траве английской родины большин­ства новозеландцев. Совершенно по-иному чувствуешь себя в со­седней, но значительно более сухой Австралии, стране эвкалип­тов, которая, несмотря на также британское население, кажется более чужой. Местный животный мир Новой Зеландии, как и Ав­стралии, очень своеобразен, но его практически не увидишь; редкое исключение составляет киви, символ новозеландцев, с кото­рым вы встретитесь бесчисленное множество раз: он изображен на чашках, тарелках, зажигалках и других предметах. Крупных бегающих птиц, моа, истребили уже маори, первые поселенцы Новой Зеландии. Единственная в своем роде ящерица гаттерия Sphenodon (местное название — туатара), живое ископаемое, встре­чается только на небольших островах у побережья. Совершенно английский облик имеют и города. Крайстчерч, центр провинции Кентербери, и вообще весь остров Южный живо напоминают Кембридж или Оксфорд, а Данидин — самый южный универси­тетский город на земле! — по праву носит свое кельтское наз­вание (Данидин — прежнее название Эдинбурга; рис. 16.1—16.2).

Местоположение ледника Фокс

Все ледники сосредоточены на острове Южный в узкой 250-километровой полосе Новозеландских Альп между 43° и 44° 30′ ю. ш. Вытянутый хребет по крайней мере частично заслуживает своего названия, так как ландшафт его местами действительно напоминает Альпы, и он, так же как Альпы, представляет собой молодое складчатое горное сооружение. Но в частностях текто­ническое строение Новозеландских Альп совершенно иное и харак­теризуется наличием большого продольного разлома со значи­тельным горизонтальным смещением. Кроме того, здесь почти полностью отсутствуют, например, известняки.

Геологический институт в Данидине

Если европейские Альпы причленены в качестве Нео-Европы к горам Центральной Европы каменноугольного времени, то ново­зеландские горы примыкают к древним складчатым горным цепям восточной Австралии. Таким образом, с геологической точки зрения Новозеландские Альпы можно было бы назвать «Нео­Австралией», если бы 1500-километровое Тасманово море не отделило их географически так далеко от Австралийского мате­рика и не превратило в самостоятельный островной мир.
Обе самые высокие вершины — горы Кука (3746 м) и Тасма­на, пролив Кука между островами Южный и Северный, а также большой ледник Тасмана названы в честь голландского перво­открывателя Новой Зеландии (1642 г.) Абеля Тасмана и одного из первых ее исследователей Джемса Кука, который в 1770 г. впервые обошел остров Южный на парусном судне. Заслуживают упоминания и немецкие геологи — Ю. Хааст, профессор в Край­стчерче в прошлом веке, и Ф. фон Хохштеттер, директор музея естественной истории в Вене (умер в 1884 г.). Фамилия Хааст встречается в названиях поселков острова Южный и наимено­вании своеобразного ксерофита Haastia. Именем Хохштеттера названы два своеобразных животных Новой Зеландии — древ­няя лягушка Lieopelma hochstetteri (древний род, неродственный ни с одной из современных лягушек) и открытая в 1948 г. не умеющая летать (как киви и моа), птица такахе (Notornis hochstet­teri). Но и сам Хохштеттер ввел в литературу важное обозначе­ние — дунит для богатых оливином пород, слагающих горы Дун (восточнее Нельсона). Его основополагающая работа «Гео­логия Новой Зеландии» в 1959 г., ровно через 100 лет после пре­бывания автора в этой стране, была переведена на английский язык.
Хохштеттер работал в Новой Зеландии в 1858—1859 гг. как участник австрийской экспедиции «Новара». Об этой экспе­диции напоминают названия двух ледников — Хохштеттера и Франца-Иосифа. Последний вместе с соседним с ним ледником Фокс относятся к наиболее эффектным на Новой Зеландии, более того, на всем земном шаре (рис. 16.3—16.4). Безлюдное берего­вое шоссе ведет от этих ледников к Нельсону на севере или через перевал Льюис к Крайстчерчу. Если вы изберете первый путь, то недалеко от Нельсона в маленьком поселке Брайтуотер заме­тите скромную мемориальную доску, где некогда стоял неболь­шой дом, в котором родился Эрнест Резерфорд, получивший титул лорда Нельсона, нобелевский лауреат 1908 г., один из видных исследователей радиоактивности и тем самым один из основателей радиометрического метода определения абсолютного возраста горных пород. Другая интересная в геологическом отно­шении памятная доска находится между Мерчисоном и Лайелем, в 91 миле от Нельсона у реки Буллер; здесь сильное землетря­сение 17 июня 1929 г. сместило шоссе на несколько метров — это один из редких примеров крупного сброса, вызванного земле­трясением.

Карта современных ледников в центральной части Новозеландских Альп

По длине ледник Тасмана значительно превосходит ледники Фокс и Франца-Иосифа, но ни один из многочисленных глет черов Новой Зеландии не спускается так низко к морю, как эти два. Языки их обрываются в нескольких сотнях метров над уровнем океана и почти достигают побережья — и это на широте, соответ­ствующей широте Флоренции или Лазурного берега!

Ледник Фокс и горная цепь с вершинами Кука и Тасмана

Таким образом, получается, что буйная растительность и глет­черный лед сходятся так близко, как ни в каком другом районе нашей планеты (лишь приблизительно аналогичные условия, образно описанные Ч. Дарвином, известны еще на юге Чили). Не без основания А. Сиуорд поместил на титуле своего учебника палеоботаники ледник Франца-Иосифа, обрамленный зелеными древовидными папоротниками.
Небольшая прогулка от скромного (по европейским масшта­бам), состоящего всего из нескольких домов туристского центра «Фокс-Глейшер» на легко доступный одноименный ледник остав­ляет неизгладимое впечатление.
На береговой низменности, где выпадает много осадков, рас­тут дождевые леса, буйная сочная зелень которых вполне может соперничать с тропическими джунглями. Хотя мы здесь и нахо­димся уже по ту сторону южной границы распространения пальм, на побережье у Греймута, всего в 120 км севернее ледника Фокс, при средней годовой температуре лишь 12° (!) еще встречаются многочисленные пальмы никау, Rhopalosfylis sapida, единствен­ный вид пальм, родина которого Новая Зеландия (рис. 16.5). На этом фоне особенно резко выделяются не менее живописные высокие древовидные папоротники, образующие вместе с другими различными видами флоры непроходимые заросли. Под пологом гигантских деревьев так влажно, что вода каплями стекает с листь­ев. Основание толстых стволов часто совсем гнилое и изъедено. Некоторые стволы уже наклонились, и с них, точно занавес, свисают изящные ажурные листья папоротника, другие стволы уже рухнули и лежат на земле. Но и эти мертвые стволы почти не отличаются от живых деревьев: кора их совсем не видна, так густо они покрыты толстым слоем лишайников, лиственных мхов, печеночников, папоротников разных видов, а часто также более высокоорганизованными растениями (рис. 16.6). От места к месту видовой состав древесной растительности, кустарников и эпифитов меняется, и несведущему в ботанике путешественнику просто невозможно разобраться в этом богатстве растительного царства. Высокие, несколько напоминающие дубы наших широт деревья, которые то здесь, то там выступают над кронами других лесных великанов, украшены редкими, вспыхивающими на солнце как фонарики, красными цветами; это Metrosideros из семейства мир­товых, с которой мы еще встретимся на Гавайских островах.

Пальмы на побережье близ Греймута

Кое-где растут и типичные для южного полушария хвойные деревья: мощные Podocarpus, Dacrydium, а также Phyllocladus, у которого вместо иголок развиты веерообразные филлокладии (поэтому местное население очень метко называет Phyllocladus «celery pine» — «сельдерейной сосной»).

В дождевом лесу у подножия ледника Фокс

Здесь, на западном побережье, эти зеленые первобытные леса подступают вплотную к белым сверкающим ледникам, ко торые сползают по долинам с вершины горы Кука (рис. 16.7). В отличие, например, от ледника Тасмана они не несут большого количества обломочного материала. Ледник Франца-Иосифа, имеющий длину 11 км, в 1956 г. заканчивался на высоте 230 м над уровнем моря (сейчас он отступил немного выше); 15-кило­метровый ледник Фокс также очень близко выдвигается к океану; его фирновое поле находится на горе Тасмана (3498 м). Снеговая граница проходит здесь на высоте около 2100 м.

Новозеландская почтовая марка

Крутые скалистые склоны, обрамляющие с обеих сторон ледник Фокс, сложены стоящими почти вертикально слоями кристал­лических сланцев. Горизонтальная ледниковая штриховка, кото­рая заметна на них, указывает на прежнее положение ледника. Всего несколько лет назад он был значительно более мощным — об этом свидетельствуют крутые голые скалистые борта долины, поднимающиеся над плоским языком ледника и лишь в несколь­ких десятках метров над ним покрытые зеленым ковром пышной растительности. Место, которого прежде достигал ледник, фик­сируется также огромными холмами морены, занимающими все дно широкой долины реки Фокс на протяжении более 1 км ниже современного края ледника. Под чернобурым илом и щебнем этих конечных морен кое-где еще видны глыбы «мертвого льда». По последним данным, ледник Франца-Иосифа за 21 год (с 1935 по 1956 г.) отступил на 660 м, а затем еще на 600 м, а ледник Фокс за это же время — на 1800 м (с 1956 по 1963 г. — на 800 м!). Как и в европейских Альпах, летнее таяние льда очень хорошо за­метно по образованию «ледниковых столов» (рис. 16.8); при этом каменная плита, собственно «столешница», наклонена в сторону наибольшей инсоляции — в Новой Зеландии на север, то есть в направлении, прямо противоположном наклону в наших широ­тах!

Ледниковый стол на леднике Фокс

Оба ледника западного побережья имеют особенно важное значе­ние для палеоклиматологов. Они указывают, что ледниковые явле­ния и ледниковые наносы могут встречаться в непосредственном соседстве с признаками, свидетельствующими о совсем не леднико­вом климате. Действительно, хотя леса из древовидных папоротни­ков, растущие ниже ледника Фокс, и не требуют тропической жары, все же для их развития нужен совершенно обычный умеренный, почти субтропический климат. Это заставляет с осторожностью относиться к интерпретации признаков климатов прошлого. Обнаружение, скажем, окаменелых древовидных папоротников отнюдь не исключает возможности существования в их соседстве ледников, а распространение в том или ином районе древних морен или древней ледниковой штриховки совсем не обязательно указывает на полярный в прошлом климат. Весьма показательно также, что здесь ледники и море очень тесно соседствуют друг с другом (языки обоих ледников оканчиваются всего в 15 км от береговой линии на очень небольшой высоте над уровнем моря). Такая картина обычна для полярных районов распространения материковых ледников, но редко наблюдается в зоне умерен­ного климата. Следовательно, если где-нибудь обнаружены морены и рядом с ними морские окаменелости, то это вовсе не означает, что речь обязательно должна идти о полярном материковом лед­нике. Такое соседство может быть связано и с обыкновенным долинным ледником.
Конечно, живописную картину ледника в зеленом обрамле­нии древовидных папоротников природа способна создать только при особо благоприятном сочетании обстоятельств. Прежде всего нужно достаточное количество осадков: действительно, в районе города Милфорд-Саунд, расположенном несколько южнее ледни­ков на западном побережье, выпадает очень много дождей — свыше 6000 мм в год (восточнее же высоких гор количество осадков, едва достигает 300—350 мм в год, так что здесь пышные дождевые леса уступают место пустынным степным ландшафтам с резка ксерофитным типом растительности!). Второе условие — высо­кие горы, поднимающиеся выше снеговой границы. Только здесь может накопиться достаточно фирна, и лишь при наличии крутого рельефа долинный ледник способен выдвинуться далеко ниже снеговой границы в другие климатические зоны и достичь моря. Ледники Фокс и Франца-Иосифа — превосходное доказательства того, что такие условия могут быть осуществлены.

• ← Еверглейдс (Флорида)
• Нойтгедахт (Південна Африка) →