Мис Доброї Надії (Південна Африка)

Знаменитый английский мореплаватель и корсар Ф. Дрейк (1545—1595) как-то сказал: «Самый удивительный и самый краси­вый мыс на земле». Это высказывание, как некоторые считают, относится скорее всего не непосредственно к мысу Доброй Надеж­ды, а ко всему полуострову Кейп; кроме того, в XVI веке были известны далеко не все мысы. И все же мыс Доброй Надежды вместе с соседним с ним мысом Кейп в ландшафтном отношении, несомненно, представляют собой нечто совершенно исключитель­ное. К тому же вряд ли существует еще одно такое приветливое и многообещающее географическое название — одного его было бы достаточно, чтобы непроизвольно поместить мыс Доброй Надежды во главу всех «углов» наших материков. Сегодня вряд ли кто-нибудь вспомнит, что его первооткрыватель Бартоломеу Диас (1488 г.) не без основания окрестил его иначе — Cabo Tormentoso («мыс Бурь») и что современное название, напоминающее о преж­нем короле Португалии, связано с весьма прозаической причи­ной — надеждой на богатства Индии. Мыс Доброй Надежды, расположенный на 34° ю. ш.— не крайняя точка Африки. Южной оконечностью материка является Cabo Agulhas, мыс Игольный, лежащий на 0,5° южнее (рис. 20.1—20.2).

Обзорная геологическая карта Южной Африки

Коль скоро вы добрались до Кейптауна, поездка к мысу уже не представляет трудности, хотя расстояние до него превышает 60 км; по обе стороны узкого полуострова Кейп к нему ведут хорошие автомобильные дороги. Они, правда, мягко говоря, не слишком широкие и изобилуют крутыми поворотами, но все неудобства компенсируются прелестными видами на открытый океан и вычурные формы голых скал. Живописный ландшафт приковывает взгляд уже в самом гигантском Кейптауне, который амфитеатром раскинулся у подножия круто вздымающейся Столо­вой горы (1028 м); мало найдется больших городов на земле, кото­рые по красоте своего положения на склонах гор у моря могли бы соперничать с Кейптауном… Быстро промелькнули утопающие в зелени пригороды столицы, и чем дальше продвигаешься к югу, тем реже встречаются поселения; да на скалистом крутом побе­режье и места-то для них мало. На южной оконечности полу­острова Кейп поселков вообще нет — с 1939 г. здесь создан заповедник. Правительство купило землю, принадлежавшую ферме­рам, и местность сохранена в первоначальном состоянии. Удалось восстановить поголовье различных диких животных; в естествен­ных условиях вы увидите разных антилоп, зебр, павианов и страусов.

Полуостров Кейп

Нигде в другом месте Южной Африки ландшафт так не напоми­нает побережья Средиземного моря с их маки — зарослями вечно­зеленого кустарника. Правда, преимущественно это совершенно другие семейства растений, но общее впечатление такое же: вечно­зеленые кустарники часто с маленькими жесткими листьями, нередко столь густо усаженные шипами, что трудно или совсем невозможно отломить ветку. Растительность приспособилась к большой сухости, и, так же как в Италии, жарким летом дождей здесь почти не бывает. Осадки выпадают преимущественно зимой. Средняя годовая температура в Кейптауне равна 16°, а сумма осадков не превышает 650 мм (в Палермо соответственно 17° и 750 мм). На мысе Доброй Надежды, на Столовой горе и в других местах нередко появляющиеся при юго-восточном ветре облака и туманы («покрывало» на Столовой горе), видимо, создают несколько более приятную погоду, чем на побережье Средизем­ного моря, да и ход климатических элементов здесь более ровный; недаром говорят, что климат на мысе Доброй Надежды один из лучших в мире.
Может быть, именно с климатом связано необычайное видовое разнообразие растительности: одних цветковых растений здесь насчитывается 2600 видов. Даже на небольшой прогулке на каж­дом шагу встречаешь новые и новые виды. Особенно выделяются семейства вересковых и протейных, один лишь род Erica пред­ставлен 102 видами; это значит, что истинная родина вересковых— мыс Доброй Надежды. Красиво цветущие Proteaceae и прежде всего род Protea, давший название семейству, стали своего рода символом не только мыса, но и всей Южной Африки, хотя они широко распространены и в Австралии (рис. 20.3). В цветочных магазинах (и прежде всего на аэродроме Иоганнесбург) особенно охотно покупают Protea с крупными соцветиями; но существуют также аптеки Protea, мясные лавки Protea, страховые общества Protea и т. д. И никто уже не думает о происхождении названия: Протей — в греческой мифологии морское божество, способное принимать различные образы. Одно из самых заметных и краси­вых деревьев мыса Доброй Надежды относится к семейству про­тейных — Leucadendron argenteum (серебряное дерево) с листьями, отливающими серебром. Здесь можно встретить и растение, широко распространенное в Средиземноморье,— ползучее, с тол­стыми листьями Mesembryanthemum; но его настоящая родина здесь, на мысе. Много среди дикорастущих и наших любимых комнатных и садовых растений — амариллис, фреезия, гемантус, стапелия, стрелиция, нерина, книфофия. Конечно, есть на мысе и растения — пришельцы из других стран. Акация с желтыми цветами так разрастается, что угнетает местную флору даже в национальном парке. В прекрасном ботаническом саду Кирстенбош под Кейптауном вас познакомят со всем многообразием растительного мира полуострова.

Современное распространение семейства протейных

Не менее поучительно, чем флора, геологическое строение мыса, причем оно столь простое и наглядное, что приходится лишь сожа­леть о невозможности продемонстрировать его не местным студен­там (рис. 20.4). Прежде всего, вероятно, бросается в глаза, что вершины гор повсюду сложены совершенно горизонтально зале­гающими, правильно слоистыми осадочными породами. Это очень хорошо видно в огромном крутом обрыве Столовой горы и на мысе Доброй Надежды. Преимущественно это светлые кварцевые пес­чаники, которые местами переслаиваются с красновато-бурыми пластами сланцев. В песчанике часто можно заметить косую слоистость, обычно наклоненную к югу. Это указывает на суще­ствование течений в южном направлении или на дельту реки, которая текла с севера. Ископаемые остатки встречаются крайне редко; судя по немногим находкам, речь идет о породах раннепалеозойского возраста, на самом же полуострове Кейп распро­странены главным образом ордовикские отложения.

Схематический геологический разрез от Кейптауна до мыса Доброй Надежды

Морской или озерный бассейн, в котором отлагались эти удивительно однообразные песчаные и глинистые осадки, прости­рался далеко к северу. Поэтому картина лишенных раститель­ности гор на севере часто очень похожа на ландшафт в районе полуострова Кейп. Близ Сиреса или восточнее Юланвильяма, в 100 и более километрах севернее полуострова, видны такие же крутосклонные, четко слоистые горные массивы, как у мыса Доброй Надежды. Только пласты залегают здесь, как правило, не горизонтально, а наклонно, что свидетельствует о принадлеж­ности их складчатым горам. Несомненно иного происхождения, чем песчаники, слой тиллита, обнажающийся, например, у вер­шины Столовой горы в толще песчаника. В этом слое заметны хорошо отшлифованные, с отчетливыми царапинами гальки, указывающие на обработку их ледником; тиллит рассматривается поэтому как моренное образование. Говорят об оледенении Столо вой горы (или, правильнее, об оледенении периода образования пластов Столовой горы, так как самой Столовой горы тогда еще не было). Возраст оледенения около 400 млн. лет, оно, следова­тельно, значительно древнее позднепалеозойских оледенений Двайка, о которых мы узнали в Нойтгедахте.

Гора Лайонс-Хед

Ордовикская или силурийская «серия Столовой горы»— так называют всю осадочную толщу и за пределами полуострова Кейп — у мыса Доброй Надежды залегает на граните (рис. 20.5). Этот контакт также превосходно обнажается на многих участках автомобильной дороги, ведущей к мысу. Гранит обычно сильно выветренный и состоит как бы из дресвы; поэтому он скорее похож на рыхлый песчаник, чем на твердую изверженную породу, какой должен быть гранит. Отличается он, кроме того, включениями многочисленных крупных кристаллов белого полевого шпата, которые иногда достигают величины с кулак. Поверхность гранит­ного основания была неровной, когда началось отложение на нем палеозойских песчаников — кое-где отчетливо видны небольшие гребни и долинки. Кроме того, в общем поверхность гранитного цоколя наклонена к югу: у Кейптауна она возвышается на несколь­ко сотен метров над уровнем моря, а у мыса Кейп постепенно погружается в океан (рис. 20.6).

Мыс Пойнт

Теперь известен (благодаря калий-аргоновому методу) и абсо­лютный возраст гранита: 500 млн. лет. Как и все глубинные породы, он застыл под мощной толщей других образований, значи­тельная часть которых была, несомненно, снесена, прежде чем отложились песчаники, иначе последние не могли бы залегать непосредственно на граните.
Толщи пород, в которые некогда внедрился гранитный расплав, местами еще сохранились. На скалистом побережье Сипойнта, западного пригорода Кейптауна, обнажения этих пород настолько интересны, что рядом с ними помещен большой медный щит, ука­зывающий на поистине удивительный памятник природы. Светлые жилы гранита пронизывают здесь черные «обожженные» на кон­такте с гранитным расплавом до роговиков сланцы, нередко в гра­ните «плавают» обломки темного роговика. Складчатые сланцы относят к докембрию (серия Малмсбери). Таким образом, породы, слагающие полуостров Кейп, позволяют почерпнуть из геологи­ческой летописи следующие сведения о смене геологических процессов (от молодых к более древним):

Лишь после того, как в недавнее геологическое время все эти породы были подняты более чем на 1000 м, непрекращающиеся процессы выветривания, стекавшая вода и мощный прибой сфор­мировали крутые берега полуострова Кейп и заставляют их постепенно отступать в глубь суши. Других следов новейших геологических процессов сохранилось мало. Со времени послед­него оледенения ветер успел перевеять белый песок пляжа далеко во внутренние части полуострова. Песчаные дюны поднимаются по склонам гор на несколько сотен метров и заполняют низменность между бухтой Чапмен и городом Фисхук, которая разде­ляет весь полуостров Кейп на два горных острова. Дюны местами покрыты твердой светлой известковой коркой.
В течение последнего ледникового периода уровень моря (вернее, океана) иногда поднимался выше современного и мор­ские воды затапливали обширные низменности полуострова, всю равнинную песчаную местность севернее и восточнее Кейптауна (теперь здесь расположен большой аэродром); тогда полуостров в его современном виде переставал существовать и над водным простором возвышались лишь один или два скалистых острова. Мыс Доброй Надежды, который тогда поднимался над зеркалом океана на 20 м меньше, чем ныне, представлял собой не оконеч­ность Африки, а маленький остров.

• ← Доломітові Альпи (Південні Альпи)
• Гори Мітен біля Фірвальдштетського озера (Швейцарія) →