Вулкан Тейде (Канарські острови)

Тенерифе занимает особое место среди других островов Атлан­тического океана благодаря расположенному на нем вулкану Тейде (3713 м) — самой высокой горной вершине в пределах Атлан­тического океана. Остров представляет большой интерес для вулканологов, а для геоботаников это поистине классический район. Список знаменитых исследователей, изучавших природу острова, открывает А. Гумбольдт, посетивший Тенерифе во время своего путешествия в 1799 г.

Современная рельефная карта части Атлантического океана с Канарскими островами

Климат Канарских островов
Из семи больших населенных Канарских («Счастливых») островов Тенерифе (рис. 26.2—26.3) не только самый высокий, но и самый обширный: длина острова 83 км, площадь 2358 км2. Однако он отнюдь не самый населенный — здесь насчитывается всего 25 тыс. жителей, тогда как на острове Гран-Канария только в одном Лас-Пальмасе живут 200 тыс. человек.

Древнейшая точная топографическая карта острова Тенерифе (1815 г.)

Обзорная геологическая карта острова Тенерифе с климадиаграммой

Климат острова благодаря его южному положению значитель­но более теплый и сухой, чем на Мадейре или даже на Азорских островах. Самые восточные из Канарских островов — Фуэртевентура и Лансароте — по облику ландшафта уже приближаются к Сахаре. Дующие с северо-востока пассаты приносят с собой на западные, более гористые острова архипелага облака и дожди (так же как на Мадейре). Однако самые высокие части острова Тенерифе выступают над зоной влажного климата. Южное побе­режье, отделенное горами от пассатов, естественно, значительно более сухое, чем северное, поэтому большую роль играет здесь искусственное орошение.
Именно в климатическом разнообразии и заключается особая прелесть этого острова. При поездке на машине из расположенного на северном побережье города Пуэрто-де-ла-Крус (главного центра туризма) вверх на Каньядас (2000 м) и затем вниз к южному побе­режью вы пересечете разные климатические зоны и соответственно совершенно различные пояса растительности. За засушливой летом береговой полосой, лежащей на пути северо-восточного пассата, следует пояс влажных лавровых лесов с красноцветными почвами, настолько окутанный облаками и туманами, что даже днем приходится иногда включать фары. Пояс занимает полосу с 500 до 1500 м. Отсюда по многочисленным каналам поступает живительная влага на банановые плантации. Вскоре вы словно выныриваете из белоснежного моря облаков и замечаете вдали толубые горы соседнего острова Пальма. Вы на Каньядасе. Канья­дас — это пышущая жаром огромная котловина с редкой пустын­ной растительностью. Впереди возвышается (на 1500 м над дном котловины) гордая конусовидная вершина вулкана Тейде, совер­шенно лишенная растительности, а над вами раскинулось безоб­лачное голубое небо. В обсерватории, расположенной на соседнем острове, зарегистрирован 171 безоблачный день в году. Каньядас можно было бы назвать пустыней, но скудость растительности объясняется не только малым количеством осадков, как, например, в Сахаре, но и водопроницаемостью вулканической почвы. Как и «пустыни» Исландии, эта пустыня связана с неблагоприятным эдафическим фактором.

Пояса растительности
Самый нижний пояс растительности находится под облаками. На севере он простирается до высоты 500 м, на юге — несколько выше. Здесь сравнительно тепло и сухо. Это царство ксерофитов. Наиболее характерное растение здесь — молочай (Euphorbia сапаriensis) — вид, эндемичный для Канарских островов. Растет здесь и известное своей буро-красной смолой («кровь дракона») драко­ново дерево (Dracaena draco) из семейства лилейных, возраст отдельных экземпляров которого якобы превышает 2—3 тыс. лет. Широко распространенным культурным растением является уже упоминавшийся банан. Разводится главным образом китайский карликовый банан (Musa cavendishii), а также колючая опунция, вывезенная из Центральной Америки,— наш старый знакомый по Средиземноморью. Прежде она имела большое экономическое значение для Канарских островов, так как на ней разводили кошениль — насекомых, из которых добывали красную краску — кармин. Во второй половине прошлого столетия кармин был главным экспортным продуктом острова, пока его не вытеснили анилиновые краски.
Зона облаков занимает пояс между 500 и 1500 м; она прохлад­нее, но и значительно влажнее зоны низменности. Здесь, преиму­щественно в ущельях, растет великолепнейший лавровый лес.
«Папоротники в рост человека образуют непроходимые заросли, повсюду с деревьев свисают, словно канаты, длинные лианы; серебристым ковром почву покрывает Selaginella; мхи-печеноч­ники в чистой культуре сплошь покрывают глинистые склоны, ветвей деревьев не видно под мощными шапками различных лишайников. Стволы лаврового дерева достигают 0,5 м в толщину, среди них часто можно увидеть огромные Erica высотой до 7 м; гигантские листья Pleiomeris образуют зеленые балдахины».
Так описывает растительность «зоны облаков» швейцарский ботаник К. Шрётер. О большом сходстве этих лесов с третичными «буроугольными» лесами наших широт мы уже не раз говорили.
Местами пустынная зона над облаками начинается на севере на высоте около 1500 м. Здесь очень сухо, а ночью временами достаточно прохладно. Зимой часто лежит снег. В нижней части зоны растет редкий сосновый лес со стройной эндемичной канарской сосной (Pinus canariensis), отличающейся длинными (до 30 см) сросшимися по три, иголками.
В засушливых районах над поясом сосны разбросаны отдель­ные большие кусты Spartacytisus nubigenus («рожденной облаками») с почти лишенными листьев ветвями. Только в пору цветения склоны вершин с мрачными темно-зелеными кустами этого расте­ния превращаются в белоснежное море цветов, привлекающих бесчисленное множество пчел.
Столь разнообразная растительность, естественно, связана с самыми разными геоботаническими областями. На маленькой карте распространения характерных родов и видов показано (рис. 26.4), что за пределами Тенерифе некоторые виды драконова дерева произрастают в теплых, не слишком влажных местностях, в прошлом относившихся к одной климатической зоне, а ныне разделенных пустыней Сахара. Persea из зоны лавровых лесов — пример древесной растительности, связанной с теплыми влажными регионами Америки и Юго-Восточной Азии, a Erica arborea, растущая в относительно сухой горной зоне острова Тенерифе, тесно связана со средиземноморской флорой.

Драцена

Древние «краеугольные камни» Тенерифе
Господствующий над островом вулкан Тейде геологически очень молод, но здесь есть и значительно более древние струк­туры. «Краеугольными камнями» весьма справедливо называют три высоких (более 1000 м) гористых выступа на востоке, северо-западе и юго-западе Тенерифе, поскольку они сложены сильно выветренными третичными плато-базальтами и туфами мощно­стью 1000 м — самыми древними породами острова. К древним структурам относится и большой хребет запад — юго-западного простирания в центре острова — Кумбре-де-Педро-Гил («кумбре» означает хребет), по которому проходит дорога от кальдеры Каньядас в город Ла-Лагуна. Высота его превышает 2000 м. Эти древнейшие части Тенерифе во многих отношениях напоминают древние, размытые ручьями и реками вулканические массивы, составляющие большую часть островов Гран-Канария и Мадейра.

Кальдера Каньядас и докальдерный вулкан
На этом древнем основании, примерно там, где ныне возвы­шается пик Тейде, некогда возник большой стратовулкан, кото­рый был выше современного Тейде, но теперь от него сохрани­лись лишь остатки в виде крутых бортов огромной кальдеры (рис. 26.5). Следовательно, можно говорить о некоем докальдерном вулкане. Когда поднимаешься на автомашине из Пуэрто-де-ла-Крус в горы, хорошо виден гигантский полукруглый вал с кру­тыми стенами высотой местами до 500 м. Это и есть частично сохранившийся край кальдеры Каньядас («каньядас»— по-испан­ски «желоба», «каналы», «каньоны»). К. Фрич и В. Рейс, детально описавшие в 1868 г. геологическое строение Тенерифе, назвали вал Каньядас «горами у подножия Тейде», ибо конус Тейде взды­мается высоко над валом. Л. фон Бух в 1825 г. говорил о «цирке Тейде».

Внутренняя стена кальдеры Каньядас

Вал Каньядас сложен в основном фонолитовыми и трахифонолитовыми лавами, базальты наблюдаются реже. Фонолиты — это лавы, богатые натрием; трахифонолиты являются переходным звеном к трахитам. Узкие разъеденные эрозией остатки древнего вулканического сооружения образуют близ Парадора живописные скалы, сохранившиеся после обрушения кальдеры. Когда это случилось, точно сказать нельзя, но, возможно, еще в третичное время, т. е. несколько миллионов лет назад. Можно предполо­жить, что этому знаменательному событию — вся кальдера, по оценке Г. Хаузена, занимала площадь 120 м2 — предшествовали мощные извержения светлых фонолитовых пемзовых туфов, кото­рые ныне занимают большие площади на южном побережье острова. Частично это неслоистые «пуццоланы», отлагавшиеся, видимо, из раскаленных облаков. Пемзовые туфы водопроницае­мы, поэтому южное побережье с его засушливым климатом представляет пустынный ландшафт. Ветер кое-где превратил их в весьма причудливые скалы. Помимо обломков темной лавы, туфы содержат куски величиной с орех светлых пемзовых туфов, слагающих пляж у Медано.

Долина Оротава
Севернее Тейде породы докальдерного вулкана почти не сохра­нились — всё перекрыто молодыми лавами Тейде. И только в глыбе Тигайга — к юго-востоку от Пуэрто-де-ла-Крус — на поверхность выходят более древние фонолитовые породы. Восточ­ный край глыбы Тигайга — ярко выраженная зона разлома — Ладера-де-Тигайга, крутой стеной ограничивающая плодородную долину Оротава — Пуэрто-де-ла-Крус (рис. 26.6) на западе. Вос­точным обрамлением этой широкой долины служит также крутой борт разлома Ладера-де-Санта-Урсула. так что впадина Оротава в целом представляет собой грабен.

Плодородная долина Оротава

Вулкан Тейде
Следующая эпоха геологической истории Тенерифе характе­ризуется образованием в кальдере Каньядас нового, также трахи-фонолитового центрального вулкана. Ныне он увенчан пиком Тейде высотой 3713 м над уровнем моря; но над кальдерой Канья дас (рис. 26.7) он поднимается только на 1700 м. Собственно это два Вулкана, так как в 3 км западнее Тейде возвышается на 3120 м пик Въехо с вершинной кальдерой поперечником 1400 м. Название этого сильно усеченного конуса переводится как «Старая гора», что случайно верно и геологически, ибо Тейде, по-видимому, моложе Вьехо. Правда, совсем недавнее (1798 г.) извержение произошло именно из побочного конуса пика Вьехо!

Приблизительно меридиональный разрез вулкана Тейде и кальдеры Каньядас

Из кальдеры Каньядас особенно хорошо видно, что вулкан Тей­де не представляет собой правильный конус,— собственно верши­на его (Пан-де-Асукар или Питон, «Сахарная голова») высотой 200 м насажена на своего рода платформу — Рамблету (рису­нок 26.8). Рамблета — остаток древнего кратера, проявлявшего активность до недавнего времени; именно отсюда изливались многочисленные огромные потоки черной лавы, покрывающие склоны и спускающиеся до кальдеры Каньядас. Покровы состоят из стекловидного обсидиана — очень быстро затвердевшей лавы. Под лучами безжалостного солнца обсидиан распадается на острые обломки.

Пик Тейде над пассатными облаками

У Питона относительно небольшой вершинный кратер диаме­тром 50—70 и глубиной 40 м; конусовидная форма этого пика изменилась сравнительно мало. Все еще продолжается деятель­ность фумарол и осаждается сера. Породы, слагающие Питон, — частично выветренные и поэтому белесые.
Черные обсидиановые лавы Рамблеты, как и светлые пемзовые туфы вулкана Тейде, местами покрывающие его склоны, относятся к наиболее молодым вулканическим образованиям. Название Пито­на «Сахарная голова» благодаря светлым туфам оправдано даже летом (зимой на нем лежит шапка снега). Туфы покрывают и высо­кий (2783 м) лавовый купол Монтанья-Бланка, откуда происходят мощные потоки обсидиановой лавы, стекавшие даже в долину Оротава. Но как молодые обсидиановые лавы, так и пемзовые туфы, очевидно, доисторические, то есть отложились до XV века, вряд ли много раньше.
С вершинного кратера открывается необычайный по живопис­ности вид на все Канарские острова, «на область, равную одной четвертой территории Испании», как писал Гумбольдт. Восход и заход солнца, наблюдаемые с вершины Тейде,— самое величе­ственное из зрелищ, доступных на Тенерифе (рис. 26.9). 22 июня 1799 г. на вулкан поднялся А. Гумбольдт. От прежних трудностей восхождения на вершину остались только высота и разреженный воздух, которые почувствовал даже Г. Мейер, первовосходитель на Килиманджаро. Трудности восхождения в зимнюю пору, в метель, по обледеневшим кручам образно описал в 1869 г. Э. Хэккель.

Тень конуса Тейде

Молодые вулканические конусы Тенерифе
Почти по всему острову рассеяны небольшие шлаковые конусы с хорошо сохранившимися кратерами, нередко с узкими языками потоков лав щелочно-базальтового состава; эти черные шлаковые поля, местами почти лишенные растительности, образуют «malpais» («дурные земли»). Кое-где эти шлаковые конусы стоят довольно кучно, например в окрестностях Ла-Лагуны их насчитывается около 20. Их лавы и туфы снивелировали древний рельеф (что, в частности, позволило построить на Тенерифе аэро­дром).
Все эти вулканические конусы молодые; извержения самых молодых происходили еще в историческое время. Примером могут служить 3 низких конуса, нарушающих однообразие долины Оро­тава недалеко от Пуэрто-де-ла-Круса. Они расположены на одной и той же линии запад-юго-западного простирания и едва дости­гают 400 м высоты. Последние извержения происходили, вероятно, в 1440 г. На лаве в 1440 г. построена гостиница Таоро, существую­щая до настоящего времени.
У этих кратеров, как и у многих других, вал замкнут не полно­стью, на севере он прорван. Г. Хаузен объяснял это тем, что во время извержения (как и ныне) дули ветры северного направле­ния, которые уносили выброшенные туфы в противоположном направлении. Помимо трех конусов в районе Пуэрто-де-ла-Круса, в последние столетия во время извержений возникло еще несколько небольших конусов.
В декабре 1704 г. у города Фасния, юго-западнее Монтаньи-Исаиьи, возник черный шлаковый конус Сиете-Фуэнтес (2248 м).
В феврале 1705 г. произошло извержение вулкана Фасния (2220 м); поток лавы почти достиг одноименного города.
В феврале 1705 г. на склоне над Гуимаром образовался вулкан Арафо (1570 м). Шлаковый конус расположен в узкой грабеноподобной зоне. Длина трех лавовых потоков достигала 8 км (один из них угрожал затопить город Гуимар, другой достиг побе­режья).
В 1705—1706 гг. на северном побережье, в 8 км к югу от Гарачио, возник конус Монтанья-Негра. Пять лавовых потоков раз­рушили часть города Гарачио и находящуюся в нем гавань (един­ственную на северном побережье).
В 1798 г. на западном склоне пика Вьехо образовался конус Чаорра (2625 м). Лава частично стекала в кальдеру Каньядас, частично на северо-запад.
В 1909 г. в 11 км на запад — северо-запад от вулкана Тейде вырос конус Монтанья-Чинера (1502 м). Лавовый поток длиной 4 км обогнул древний вулкан Монтанья-де-Бильма и остановился недалеко от Сантьяго.
Мы могли бы еще добавить, что только на трех из Канарских островов вулканические извержения происходили в историче­ское время — на Тенерифе, Лансароте и Пальма, где последнее извержение было в 1949 г. (это вообще самое молодое извержение на архипелаге Канарских островов).

Особенности вулканов Тенерифе
История вулканов на Тенерифе, как и в Исландии, начинается уже в третичное время. Однако у Тенерифе мало общего и с Ислан­дией и с вулканическими областями Италии, Эйфеля или Гавай­ских островов. Отличительными особенностями вулканов Тенерифе являются: большая доля лав, богатых кремнеземом (частично в форме стекловатого обсидиана), взрывные процессы (выброс пемзовых туфов), наличие необычайно большой кальдеры Канья­дас и значительная высота всего вулканического сооружения. И лишь небольшие молодые базальтовые конусы напоминают конусы Исландии, Италии, Эйфеля, Оверни и многих других вулканических районов земного шара.

Л. фон Бух и Канарские острова
Любой геолог, изучающий историю геологических исследова­ний на Канарских островах, не может не отметить роли такого крупного ученого, каким был Леопольд фон Бух (рис. 26.10). Вместе с норвежским ботаником Кристианом Смитом он посетил острова в мае — октябре 1815 г. Результаты его наблюдений составили толстую книгу и атлас (см. рис. 26.2!).

Леопольд фон Бух

Л. фон Бух уже в то время отрицал концепцию нептунистического (морского) происхождения базальтов, которой ошибочно придерживался его учитель А. Вернер, но вместе с тем выдвинул другую неверную гипотезу образования больших вулканических кратеров, прежде всего кальдер (так мы сейчас называем эти формы, заимствуя обозначение, которое дал им Л. фон Бух, описавший «кальдеру Пальма»). Он считал кальдеры «крате­рами поднятия». На Канар­ских островах — как до этого в Эйфеле, Оверни, Италии — он пытался найти доказатель­ство своих воззрений. Он счи­тал невозможным, чтобы вул­каны, особенно большие, мог­ли возникнуть в результате отложения материала, выб­рошенного из центрального жерла; он, напротив, утверж­дал, что первоначально лавы и туфы отлагались друг на друге в виде горизонтально зале­гающих слоев, которые затем в результате поднятия снизу, обусловленного «упругими силами в глубинах земли», приняли форму конуса; в центре его позднее прорывались вулкани­ческие газы, которые и вскрыли конус. По его мнению, возник­новение кратеров не было следствием выбросов лавы. Даже обра­зование на склонах вулканов многочисленных радиальных борозд (баранкосов) Л. фон Бух рассматривал как результат поднятия (трещины растяжения), а не как следствие размыва лавы ручь­ями, стекавшими по склонам. Кратерами поднятия он считал не только Лаахское озеро, три большие кальдеры Сан-Мигель (Азорские острова) и, естественно, Каньядас, но также возник­шую в окрестностях Неаполя в 1538 г. кальдеру Монте-Нуово! Содержащееся в одном из писем к К. Науману прекрасное описа­ние экскурсии на Монте-Нуово, совершенной Л. фон Бухом, Г. Хёльдер по праву назвал «жемчужиной геологической лите­ратуры».
Хотя в отдельных случаях поднятие снизу признается даже некоторыми современными исследователями, большинство идей Л. фон Буха давно опровергнуто. И в первую очередь к этому причастен Ч. Лайель. Кратеры поднятия — яркий (и только один из многих) пример того, какими ложными путями могут идти даже крупные ученые и что приносимый этим вред тем больше, чем больше авторитет того или иного ученого, например такого, как Л. фон Бух.

Были ли Канарские острова некогда частью Африки?
Канарские острова расположены столь близко от африкан­ского континента, что поневоле напрашивается вопрос о том, не были ли они прежде частью Африки, например, как Мадагас­кар. Некогда их связывали с материком и в географическом плане, отведя самому западному из Канарских островов — остро­ву Ферро (ныне Иерро) как крайней западной точке Старого света роль нулевого меридиана (1634 г.); и только значительно позже эта роль была передана Гринвичу.
По своему геологическому строению Тенерифе и большинство других Канарских островов не обнаруживают какой-либо связи с материком. Все они, насколько известно, чисто вулканического» происхождения, такого же, как истинно «океанские острова»— Гавайи или Св. Елены. Лишь на острове Фуэртевентура в послед­нее время якобы обнаружены, по данным П. Роте, морские отложе­ния мелового возраста. Растительный мир — не слишком убеди­тельное доказательство бывших связей с материком, поскольку семена многих растений легко переносят морские течения, ветер и птицы.
Самый важный критерий — современная фауна (разумеется, за исключением летучих мышей, птиц и насекомых, для которых, море не может служить преградой). Для большинства же других животных возможность распространения через водные простран­ства ограничена. И действительно, крупных животных на Тене­рифе очень мало. Здесь нет змей и эндемичных млекопитающих (за исключением летучих мышей), но много (так же как на Мадей­ре и Порто-Санто) различных ящериц — на Тенерифе их известно три вида — и лягушек (два вида). Часто встречаются улитки.
Конечно, приходится считаться и с завозом животных челове­ком, особенно на Канарские острова, заселение которых произо­шло давно. Для более древних ископаемых животных этот вид переселения исключается, поэтому находки их, к сожалению, чрезвычайно редкие, имеют большое значение. Так, в 1925 г. немецкий ученый О. Бурхард, живший много лет на Тенерифег нашел там кости крупной (около 1 м) наземной черепахи (Testuda burchardi Ahl) в пуццоланах Барранко-Секо восточнее Адехе; возраст ее, видимо, позднетриасовый. В этих же отложениях обнаружен крупный экземпляр ископаемой ящерицы Lacerta. goliath Mertens. Однако черепахи и ящерицы — еще не доказа­тельство связи острова с континентом, поскольку яйца этих животных могли быть перенесены на стволах деревьев (как это было, например, на островах Галапагос). Такая возможность, видимо, исключена для страуса, яйца которого П. Роте обнаружил в 1964 г. в позднетретичных песчаниках острова Лансароте. Конечно, яйца не позволяют сделать такого надежного определе­ния, как костные остатки, однако их размеры и структура скорлу­пы указывают на близкое родство этого страуса с африканским.
Итак, непосредственную связь в прошлом с африканским конти­нентом можно предполагать только для острова Лансароте и по аналогии для острова Фуэртевентура. Для остальных островов никаких оснований для такого предположения нет. Прежде всего об этом свидетельствует большое количество эндемичных видов растений Канарских островов.

• ← Кратер Лакі (Ісландія)
• Згаслі вулкани Європи →