Час змін – неоліт

Атлантический период. Этап Литоринового моря в истории Балтики. 6000—3000 гг. до н. э. Потепление климата, начавшееся в предбореальное время, достигает высшей точки, в Европе теплее, чем сейчас. Густые, влаж­ные широколиственные леса почти без прогалин растут в Дании, на юге Швеции, на севере ГДР и ФРГ, в Поль­ше. Дальше к востоку растительность изменяется, но и здесь растут деревья, которые теперь можно встретить много южнее. На востоке и на северо-востоке Прибалти­ки в атлантическое время преобладают сосновые и бе­резовые леса с сильной примесью широколиственных по­род — дуба, вяза, липы.

Балтика окончательно соединилась с Атлантическим океаном Зундскими проливами. Возникло Литориновое море. Литориновые берега лучше, всего выражены в ре­льефе побережья Балтийского моря. Выше было сказано, что в результате сопоставления литориновых уровней и одновозрастных им отложений удалось выяснить, как протекал этот важнейший этап в истории балтийского бассейна. Синхронизация литориновых уровней позво­ляет сопоставить развитие разнородных археологических культур в различных частях Прибалтики.

Неолит. В VI тысячелетии до н. э. на Ближнем Во­стоке возникают первые земледельческие поселения. Н. И. Вавилов считал родиной европейских злаковых культур Западную Азию. Работы последних лет блестя­ще подтвердили эту точку зрения.

Западная Азия является одним из районов земного шара, где в большом количестве встречаются в диком состоянии хлебные злаки. Исследователи смогли точно определить район Западной Азии, где впервые произо­шло «приручение» хлебных злаков,— горы Заргос, Тавр, Галилейское плато. Дата этих поселений — 7000— 5000 гг. до н. э.

Отсюда земледелие распространяется в Малую Азию, в восточное Средиземноморье. В V тысячелетии до н. э. оно проникает в Среднюю Европу — в бассейн Дуная, на Украину.

На берега Балтики земледелие пришло значительно позже. На протяжении всего атлантического периода охота и рыболовство были единственными способами получения пищи для балтийских племен.

Атлантический период совпадает с расцветом на за­паде Балтики культуры, корни которой уходят в боре­альный период. Долгое время на древних берегах Бал­тийского моря находили плотные слои, представляющие собой скопления съедобных раковин (главным образом устриц), костей рыб, каменных орудий и грубой керами­ки. В археологии эти скопления получили название «ку­хонных куч». Позднее были найдены и раскопаны посе­ления, содержавшие тот же набор орудий. Постепенно стала вырисовываться картина развития своеобразной культуры охотников и рыболовов — эртебёлле.

Стоянки этой культуры почти всегда располагались на берегах моря. Когда море наступало и заливало сто­янку, люди уходили выше и строили свои жилища близ вновь возникавших пляжей. Это обстоятельство значи­тельно облегчает проблему датировки стоянок культуры эртебёлле.

Установлено, что литориновая трансгрессия в Бал­тийском море была достаточно сложным явлением. Мож­но выделить четыре фазы (четырехкратное поднятие уровня моря в течение четырех тысяч лет) существова­ния этого бассейна. Литориновые фазы в достаточной мере синхронны — поднятие уровня моря происходило более или менее одновременно в различных частях бал­тийского побережья. Именно на этом и строится синхро­низация археологических культур литоринового времени в балтийском бассейне.

В Дании изучением культуры эртебёлле и литориновых трансгрессий занимался Трёльс-Смит. Сопоставляя расположение отдельных памятников относительно ли­ториновых уровней, он разработал схему развития куль­туры.

Наиболее древний этап представлен стоянкой Конге­мосен, которая расположена в торфяном массиве Омосен в Зеландии.

Следующая фаза эртебёлле представлена стоянкой Ведбек-Больдбанер. Трёльс-Смит относит время сущест­вования этой стоянки к промежуточному времени между раннеатлантической и среднеатлантической литориновыми трансгрессиями. Среди находок большое число ром­бических наконечников стрел. Однако появляются нако­нечники новой формы — с поперечным лезвием (см. рис. 16). Среди топоров преобладают топоры-нуклеусы.

В следующей фазе эртебёлле Блоксбьерг больше по­перечных наконечников стрел, топоров-отщепов. Датиру­ется Блоксбьерг временем среднеатлантической транс­грессии.

Четвертая фаза эртебёлле, которая сопоставляется с позднеатлантической трансгрессией, представлена на стоянке Дюрхольм-II. Здесь среди наконечников стрел найдены исключительно экземпляры с поперечным лез­вием. Более 80% топоров — топоры-отщепы. Но основ­ная особенность стоянки — наличие керамики. Впервые среди прочих изделий человека были найдены обломки грубой, толстостенной посуды (рис. 17—18).

Керамика эртбелле

Орудия эртебелле

Неолит — важнейший шаг на долгом пути человече­ского прогресса. Впервые за время существования чело­веческого общества, которое уже насчитывало многие сотни тысяч лет, люди оказались в состоянии не только пользоваться тем, что им давала природа — убивать ди­ких зверей, ловить рыбу, собирать плоды, но и самостоя­тельно производить продукты питания. Одно из наиболее существенных изобретений, по сути дела открывшее нео­литическую эпоху,— изготовление керамической посу­ды. Оно позволило человеку лучше приготовлять себе пищу, длительное время хранить запасы, быть независимее по отношению к природе и в свою очередь обусло­вило дальнейшее развитие производительных сил.

Трудно сказать, изобрели ли сами рыболовы-эртебёлльцы керамическую посуду или заимствовали ее у ранних земледельческих племен, пришедших в ту пору на север Европы. На этот счет высказываются разные то­чки зрения. Но то, что в это время — в конце атланти­ческого периода — в Дании и в других странах на западе Балтики появились первые земледельцы, не вызывает сомнений. Они пришли откуда-то издалека и принесли с собой умение выделывать сосуды своеобразной фор­мы — кубки с воронкообразными шейками (рис. 19). Поэтому их культура получила в археологии название культуры воронкообразных кубков. Ранние земледельцы Прибалтики умели обрабатывать землю, растить пшеницу и рожь (отпечатки зерен часто находят на куб­ках), имели коров, овец, баранов, свиней. Они жили в маленьких деревнях, строили дома длинные, прямоугольной формы. В ранненеолитическом поселении Ютландии нашли остатки такого дома — 50 м в длину и 5 м в ширину. В доме было 26 комнат; здесь помеща­лась большая родовая семья.

Воронкообразные кубки…

Культура воронкообразных кубков господствовала на обширных пространствах Северной и Центральной Европы: в южной Скандинавии, на севере ФРГ и ГДР, в Польше. В западной Франции и Швейцарии распро­странена родственная ей михельсбергская культура. На Западной Украине и на Волыни находят воронкооб­разные кубки вместе с предметами, относящимися к поздней фазе трипольской культуры — земледельческой культуры южнорусских степей. Датский археолог К. Бек­кер считает, что культура воронкообразных кубков воз­никла в Южной России.

Племена земледельцев пришли на юг Скандинавии, в Данию и южную Швецию в самом конце атлантиче­ского периода. Тогда здесь росли густые широколиствен­ные леса — липняки на возвышенностях, дубравы в не­сколько более влажных местах, ольшаники по берегам Литоринового моря. Древним земледельцам нужны были поля для своих пашен. Они начинают сводить девствен­ные атлантические леса, жгут леса, рубят их каменными топорами, на отвоеванных у леса кусочках земли сеют пшеницу и рожь. Через несколько лет почва истощилась. Неолитические крестьяне забросили ставшие неплодо­родными участки и ушли искать новые земли, жечь и рубить леса. Заброшенные участки медленно зара­стали, поглощались лесом.

Картина неолитического земледелия была довольно точно восстановлена на основании спорово-пыльцевого изучения голоценовых торфяников Дании и южной Шве­ции. Выше определенного уровня в пыльцевых диаграм­мах происходит резкое и одновременное сокращение пыльцы деревьев широколиственного леса: дуба, липы, вяза. Одновременно с этим увеличивается количество пыльцы трав, особенно злаков. Позднее, при исследова­ниях торфяников в горизонтах, соответствующих сокра­щению широколиственных лесов, стали находить угли­стые прослои: следы неолитических пожаров. Это явле­ние настолько широко распространено в районах Север­ной Европы, соответствующих расселению раннеземле­дельческих племен, что ряд исследователей предложил выделить особый этап в развитии растительности — фа­зу освоения земель, ланднам.

Радиоуглеродные датировки точно определяют время появления первых земледельцев на юго-западе Балти­ки — конец III тысячелетия до н. э.

Вопрос о датировке культуры воронкообразных куб­ков, о подразделении ее на стадии и фазы длительное вре­мя вызывал разногласия. Первоначальную схему под­разделения этой культуры предложил выдающийся шведский археолог О. Монтелиус еще в начале нынеш­него века. Изучая стратиграфию многослойных памятни­ков, а также характер захоронений, проводя сравнение важнейших типов орудий, Монтелиус разделил неолит Северной Европы на четыре периода:

В последующие годы эта схема была уточнена, но ос­новные ее положения остались незыблемыми.

Датский археолог Беккер считает, что первейшее значение для подразделения культур скандинавского неолита имеет форма и орнаментация керамических со­судов. Беккер разделил северный неолит на три больших этапа: ранний, средний и поздний. В свою очередь этапы делятся на фазы. Так, ранний неолит делится на три фазы: А, В и С. Каждую характеризуют своеобразные формы кубков (см. рис. 18, 19, 20).

Керамика из гробниц с проходами

Бок о бок с земледельческими племенами еще долгое время продолжали жить племена рыболовов-эртебёлльцев. Это подтверждает стоянка Мультбьерг (на острове Зеландия). Здесь наряду с типичными орудиями эртебёлле (ромбическими наконечниками стрел, топорами-отщепами) встречена неолитическая керамика — ворон­кообразные кубки, относящиеся к фазам А и В. По мне­нию Трёльс-Смита, исследовавшего стоянку, она была расположена на плавучем острове посреди небольшого озера, культурные остатки отлагались как на острове, так и на дне озера. Радиоуглеродная датировка памят­ника — 2900—2750 гг. до н. э.

Суббореальный период. Немного холоднее, чем в ат­лантическое время. Смешанные леса из дуба, липы, ясе­ня, густые, изредка чередующиеся с прогалинами.

Большие изменения в жизни неолитических людей происходят в течение фазы С. Для этой фазы характерны кубки с плоским дном и высоким горлом, бутыли с «во­ротничком», амфоры с проушинами. Возникают деревни с большими прямоугольными домами, где живут родо­вые семьи. Впервые начинают строить дольмены — ог­ромные гробницы из камней и земли.

Ранние дольмены сравнительно невелики. Потом раз­меры их увеличиваются, конструкция усложняется. Ос­нова дольмена — прямоугольное сооружение из плоских массивных камней. Внутри оно разделено на камеры. Сверху кладут крышу из каменных плит. Потом засыпа­ют землей. Внутри гробницы, рядом со скелетами нахо­дят горшки (мертвым оставляли еду и оружие — изящ­ные каменные топоры).

В средненеолитический этап получает (Наибольший расцвет мегалитическая культура воронкообразных куб­ков. В ее развитии тоже выделяют несколько фаз. Одна из фаз представлена стоянкой Трольдебьерг. Здесь отко­пали дом длиной 50 м, рядом — маленькие жилища с очагом посередине. На другом поселении — Бундсё — нашли примитивные кремневые серпы, обугленные зерна пшеницы. Неолитические люди разводили крыжовник, малину, выращивали два сорта яблок, имели крупный рогатый скот.

В средненеолитическую эпоху еще более усложняют­ся могильные сооружения. Неолитические люди строят огромные гробницы с входом (рис. 20.) Это сооружения, состоящие из одной или двух высоких, в рост человека, камер и узкого входа. Гробницы с входом гораздо боль­ше дольменов: до сего дня они составляют неотъемле­мую часть датских и южношведских пейзажей. В таких гробницах находят сотни скелетов — здесь хоронили мертвых несколько поколений неолитических людей.

По времени ранний и средний меолит южной Сканди­навии соответствует началу суббореального периода. Это время последней, четвертой трансгрессии в бассейне Ли­торинового моря.

Недавно было получено довольно много радиоугле­родных датировок для неолитических поселений юго-за­падной Балтики, судя по которым расцвет культуры гробниц с входом приходится на 2800—2200 гг. до н. э. В Данин два поселения, относящиеся к этому периоду,— Тюструп и Ферслев — были датированы 2500 г. до н. э. Для самой поздней фазы культуры воронкообразных кубков, представленной стоянкой Ангельсло в Голлан­дии, была получена дата 2190±80 гг. до н. э.

Культура воронкообразных кубков распространялась до средней Швеции. В прибрежной части провинции Се­дерманланд шведский геолог и археолог Флорин иссле­довал ранненеолитическую стоянку Эстра Вро. Стоянка располагается в береговых отложениях верхнеатлан­тической трансгрессии Литоринового моря. Пыльцевой анализ позволяет отнести время существования стоянки к границе между атлантическим и суббореальным перио­дами. На керамике нашли множество отпечатков куль­турных злаков.

Установлено, что древние обитатели Эстра Вро уме­ли даже разводить виноград. Радиоуглеродная датиров­ка стоянки — 3300—3200 гг. до н. э.

А на восток и на север от южной Скандинавии при­родные условия в антлантическое и суббореальное время были совсем иными. Здесь гораздо меньше широколист­венных деревьев. Преобладают сосновые и березовые леса. В северо-восточной Прибалтике, в Финляндии, на северо-западе РСФСР даже в самое теплое время атлан­тического периода сохранялись еловые пролески. Леса здесь темнее, гуще, а почвы беднее, чем на юго-западе. Но леса изобилуют диким зверем, а реки и многочислен­ные озера полны рыбой.

Иначе, чем на юго-западе Балтики, происходило и развитие неолитических культур. Основное отличие — хо­зяйственное. На юго-западе распространение земледелия и скотоводства датируется началом III тысячелетия до н. э. На северо-востоке еще очень долгое (время основой хозяйственной деятельности оставались охота и рыбная ловля. В большой мере это объясняется особенностями природной среды. Светлые леса юго-западных областей Прибалтики, богатые почвы чрезвычайно способствовали раннему появлению в этих местах земледелия. Напротив, богатство лесов северо-восточной Прибалтики диким зверем, а озер и рек рыбой способствовали развитию охо­ты и рыболовства.

На землях советской Прибалтики и южной Фин­ляндии скотоводство и в очень небольшой степени земле­делие распространяются только на рубеже II тысячеле­тия до н. э. в связи с приходом сюда племен шнуровой керамики.

Но на значительных пространствах центральной и особенно северной Скандинавии и Финляндии охота и рыболовство оставались основными занятиями населения вплоть до начала XIX в.

Древнейшие неолитические люди пришли к берегам северо-восточной Балтики издалека. Их культура имеет мало общего с мезолитическими культурами, известны­ми в этих краях.

Наиболее ранняя неолитическая культура, распро­страненная в Финляндии, Карелии и Ленинградской области, получила название сперрингс (по названию стоянки в восточной Финляндии). Для культуры спер­рингс характерны яйцевидные сосуды. Они покрыты орнаментом, состоящим из штрихов и отпечатков переви­того шнура. Особенностью этих сосудов являются ряды ямок, расположенные чуть ниже венчика (рис. 21).

Керамика типа сперрингс

Проблема происхождения культуры сперрингс архео­логами еще не решена. Согласно одной точке зрения, люди сперрингс пришли с Урала, согласно другой,— с Приднепровья.

Неокончательно определен и возраст культуры. Бли­же всего к решению этой проблемы подошли геологи. Было установлено, что на побережье Финского залива и на берегах внутренних озер Финляндии и Карелии стоян­ки сперрингс расположены выше, чем стоянки других, более поздних неолитических культур. Детальные иссле­дования позволили выяснить, что эти стоянки почти всегда приурочены к террасам второй литориновой транс­грессии (4000 г. до н. э.).

Следовательно, берега и пляжи, образованные в этот период, могли быть заселены неолитическими людьми в IV тысячелетии до н. э.

В литориновое время неолитические племена прони­кают на территорию прибалтийских республик и в сосед­ние земли РСФСР. Древнейшая неолитическая культура, получившая название культуры керамики нарвского типа, была открыта в послевоенные годы в связи с ис­следованием Н. Н. Гуриной неолитических стоянок близ города Нарвы.

На полпути между Нарвой и курортом Нарва-Йэысуу тянется полоса высоких песчаных дюн, прорезанная ре­кой Наровой. Эти дюны — пересыпь Литоринового моря, отделявшая мелкую лагуну от открытого моря. На этой пересыпи близ деревни Нарва-Рийгикюла и были обна­ружены три неолитические стоянки (см. рис. 9).

Керамика нарвского типа, найденная на третьей сто­янке, Нарве-III) — грубая, толстостенная. Сосуды боль­шие, конические. В керамическое тесто добавлялась примесь травы или растертых раковин. Но основная осо­бенность нарвской керамики — ряды узких и глубоких штрихов, покрывающих как внешнюю, так и внутреннюю поверхность сосудов (рис. 22).

Керамика нарвского типа…

Время существования нарвских стоянок точно опре­делить трудно: пересыпь существовала большую часть литоринового времени. Точная датировка нарвской кера­мики была получена на другой эстонской стоянке — Кяэпа, исследованной Л. Ю. Янитсом. Здесь культурный слой залегает под слоем торфа мощностью 1 м. Судя по данным пыльцевого анализа, стоянка существовала в конце атлантического периода. Радиоуглеродная дати­ровка — 3000—2500 гг. до н. э.

В последние годы разновидности нарвской керамики были найдены на многих стоянках Эстонии, Латвии, Лит­вы, Белоруссии, Псковской области. Почти во всех слу­чаях возраст этих стоянок приблизительно один и тот же: конец атлантического периода — начало суббореального.

Обращает внимание большое сходство нарвской кера­мики (в особенности это относится к более южным терри­ториям — Латвии, Литве) с керамикой поздней, керами­ческой фазы эртебёлле. Очень похожи формы сосудов, состав теста, орнамент. Более того, возраст керамики эртебёлле и нарвской керамики совпадает. Поселения эртебёлле с керамикой датируются переходом от атлан­тического к суббореальному периоду — приблизительно 2500 г. до н.э. Исследование культуры нарвской кера­мики еще только начинается, безусловно, археологов ждут интереснейшие открытия. Однако не исключено, что наличие нарвской керамики и керамики эртебёлле окажется фактом существования единой культуры неоли­тических охотников и рыболовов, культуры, простирав­шейся от побережья Дании до южного берега Финского залива…

Через несколько столетий после появления первых неолитических поселенцев на берега Балтики приходят новые племена. Они приносят с собой керамику нового типа: с узорами, состоящими из ямок и отпечатков гре­бенчатого штампа. Керамика распространяется на огром­ных пространствах Восточной Европы: от Волги и Оки до Финляндии, Эстонии, Латвии. Внутри этого массива выделяют отдельные культуры или варианты культур. Большинство археологов связывает распространение ямочно-гребенчатой керамики с предками финно-угров, пришедших в Прибалтику из междуречья Волги и Оки. Для датировки ямочно-гребенчатой керамики в Прибал­тике очень важен памятник Усть-Рыбежное-I в южном Приладожье.

Мы уже говорили, что в южном Приладожье повсеме­стно распространен горизонт погребенного торфа, пере­крытый сверху песками ладожской трансгрессии. Сход­ная стратиграфия наблюдается и на стоянке Усть-Ры­бежное-I, исследованной Н. Н. Гуриной. Здесь культурный слой приурочен к слою сильно заторфованной почвы и перекрыт сверху ладожскими песками. Очевидно, неоли­тические люди жили до тех пор, пока поднявшиеся воды Ладоги не заставили их покинуть насиженное место. Радиоуглеродная датировка образцов торфа, взятых у самого контакта с ладожским песком,— 2200—2000 гг. до н. э. Это время максимума ладожской трансгрессии, приведшей, как известно, к прорыву вод в Финский залив и образованию Невы. Полученные даты определяют верхний предел времени существования поселения Усть-Рыбежное-I. Первоначальное заселение могло произойти в начале — середине III тысячелетия до н. э. (рис. 23).

Керамика со стоянки Усть-Рыбежное-I

Пришедшие с Волги и Оки племена ассимилировали жившие в этих местах ранненеолитические племена, однако есть указания на то, что в некоторых районах происходило длительное сосуществование племен различных культур. Так, на одном из нарвских поселений была обнаружена залегающая совместно нарвская и ямочно-гребенчатая керамика.

Размеры поселений с ямочно-гребенчатой керамикой обычно больше ранненеолитических. В них часто нахо­дят остатки жилищ-землянок, напоминающих чумы се­верных народов. Многочисленные находки различных охотничьих и рыболовных орудий, а также огромное ко­личество костей животных, птиц и рыб свидетельствуют о том, что неолитические люди были искуснейшими охот­никами и рыболовами.

Как известно, в начале III тысячелетия до н. э. в юж­ной и средней Швеции распространяются земледельче­ские племена, родственные ранним земледельцам Да­нии,— народ воронкообразных кубков. Бок о бок с ними по берегам многочисленных внутренних водоемов Шве­ции жили неолитические племена охотников и рыболовов. У них была своеобразная керамика: конические сосуды, покрытые узорами из ямок. Эта культура была названа скандинавскими археологами культурой ямоч­ной керамики.

Лучше всего ямочная культура была изучена на сто­янках Сэтер в Эстерготланде (средняя Швеция). Там можно проследить три стадии развития культуры: Сэ­тер-II, Сэтер-III и Сэтер-IV (Ранее была выделена и стадия Сэтер-,I но позднее было доказа­но, что она не имела самостоятельного значения, так как мате­риал представлял собой смешение более поздних стадий). Обнаруживается четкая зависимость поселений от береговых линий: более позд­ние поселения приурочены к более низким уровням. Судя по абсолютным высотам поселений (27,5; 25 и 23,5 м), развитие ямочной культуры происходило в поздне- и послелиториновое время.

В расположенных поблизости стоянках Фагервик можно проследить многосторонние связи ямочной куль­туры. Ранние стадии ее отражают влияние земледельче­ской культуры вро, поздние — культуры ладьевидных топоров.

На стоянке Сиреторп в Блекинге (южная Швеция) можно наблюдать переслаивание ямочной керамики со слоями культуры эртебёлле и культуры ладьевидных то­поров.

Поселения культуры ямочной керамики распростра­нены на огромных пространствах западной Прибалтики: на юге Скандинавского полуострова и в Дании.

Происхождение ямочной культуры — одна из нере­шенных загадок Балтики. Эта культура не имеет ничего общего ни с мезолитическими, ни с раннеземледельче­скими культурами южной Скандинавии. Мало похожа она и на гребенчатые культуры северо-восточной При­балтики. Большинство скандинавских ученых считает, что ямочная культура была принесена с востока, из мира ямочных культур Восточной Европы и Западной Сибири.

Своеобразная красота орнаментов, сделанных на ке­рамике и кости, поразительно реалистические скульптур­ные изображения людей и животных, выполненные на кусках кости и рога, изумительные рисунки на скалах (петроглифы) — свидетельство сложности и многогранности духовного мира древних охотников и рыболовов Прибалтики.

В III тысячелетии до н. э. в прибалтийские земли на­чинают проникать вещи из бронзы. Здесь нет ни место­рождений меди, ни олова; бронзу везут издалека. Ка­мень остается основным материалом, из которого делают орудия.

В конце III — начале II тысячелетия до н. э. новый народ приходит на берега Балтийского моря. Он прино­сит с собой каменные боевые, или ладьевидные, топоры, сделанные по образцу медных, и керамику — большие плоскодонные сосуды, украшенные отпечатками переви­того шнура (рис. 24). Люди с боевыми топорами засе­ляют огромные пространства Северной Европы от Рейна до Волги и от Финляндии и Швеции до бассейна Днепра. Они поглощают народы, ранее жившие на этих землях: народ воронкообразных кубков на западе, народ ямочно-гребенчатой керамики на востоке. Вскоре на месте рас­селения племен с боевыми топорами возникает несколь­ко самостоятельных культур: культура одиночных погре­бений в Дании, культура ладьевидных топоров в Шве­ции и Финляндии, культура шнуровой керамики в При­балтике, фатьяновская культура в России.

Ладьевидные топоры и восточно-балтийская шнуровая керамика

Большинство археологов связывает распространение культуры боевых топоров с проникновением в Европу древнейших индоевропейцев, предков народов, говоря­щих на индоевропейских языках.

Реакционные археологи долгое время пытались дока­зать, что родина индоевропейцев — север Германии. От­сюда шли белокурые арийцы с боевыми топорами, чтобы подчинить своей власти дикарей на севере и на востоке. Археологические находки опровергли теории, взятые на вооружение фашистскими идеологами. Раскопки курга­нов на юге России позволяют считать, что люди с топо­рами пришли из причерноморских степей. Их топоры оказались каменными копиями медных, которыми в то время пользовались народы, жившие на Кавказе и Пред­кавказье.

Люди с каменными топорами пришли на север тогда, когда там установились суббореальные условия: стало немного холоднее, чем в атлантическое время. На запа­де распространились буковые и грабовые леса, на вос­ток двинулись еловые пролески. Море уже близко по очертаниям к современному, лишь немного, на несколь­ко метров, выше современного уровня.

Наиболее ранние поселения культуры одиночных по­гребений в Дании датированы по радиоуглероду: 2100— 1900 гг. до н. э.

В другой части балтийского бассейна в Эстонии под­робно изучено крупное поселение, содержащее позднюю ямочно-гребенчатую и шнуровую керамику,— Тамула. Культурный слой здесь залегает в торфянике. На стоян­ке найдены погребения, остатки свай, на которых стояли дома, много орудий охоты, маленькие фигурки, изобра­жающие людей и животных. В углублениях слоя нашли множество вещей из янтаря — доказательство широких торговых связей. Радиоуглеродная датировка — 1700— 1600 гг. до н. э.

• ← Люди мезоліту
• Шляхи Балтики →