Найдавніші першовідкривачі Європи
Російська
На жаль, цей запис доступний тільки на
Російська.
К сожалению, эта запись доступна только на
Російська.
Вопрос о египтянах
Средиземное море было древнейшей «школой судоходства» и важнейшим путем для первооткрывателей Европейского материка. Его климатические условия почти во всех бассейнах, его глубины (кроме Адриатического моря) благоприятны для плавания в неведомых водах у неведомых берегов. Особо следует отметить обилие хороших гаваней и островов-, возможность плавать без навигационных инструментов, пользуясь ориентирами, как правило хорошо видимыми благодаря прозрачной атмосфере.
Начало открытию Европейского материка положил один из народов, создавших не позднее 2-го тысячелетия до нашей эры раннерабовладельческие государства в Восточном бассейне Средиземного моря. Речь идет о египтянах, о финикийцах, об островитянах «минойцах»: их государство на Крите было первым в Европе. Но какому из этих древних народов принадлежит «пальма первенства» в деле открытия берегов материковой Европы?
Первое морское плавание отмечено в Египте при фараоне Снофру (начало XXVII в. до н. э.). Тогда, по египетским анналам, из финикийского города Б и б л пришли «сорок судов, доставивших [каждое] по сотне локтей кедрового леса». После этого при всех фараонах, по-видимому, поддерживалась постоянная связь с финикийскими приморскими городами, которые доставляли Египту в первую очередь ливанский кедр — гораздо лучший строительный и поделочный материал, чем деревья, растущие в долине Нила. Но в древнейшем известии Не сказано, что кедровый лес был привезен на египетских Судах, а позднейшая морская торговля Египта с Финикией Происходила — это мало кто оспаривает — на финикийских судах.
Археологи нашли много египетских изделий на острове Крит, который всеми географами причисляется к Европе. Некоторые находки относятся к так называемому раннеминойскому, «дописьменному» периоду истории Крита (3-е тысячелетие до нашей эры), когда там еще не возникло древнекритское государство. Можно ли на этом основании утверждать, что египтяне открыли Крит и, следовательно, положили — в 3-м тысячелетии до нашей эры — начало открытию Европы? Нельзя, так как нет доказательств, что египетские изделия завезли на Крит именно египтяне, а не другие мореходы, например финикийцы или сами критяне.
Критяне
В 1900—1931 гг. английский археолог Артур Джон Эванс производил на острове Крит раскопки, которые чрезвычайно раздвинули рамки ранней истории Греции. Оказалось, что древнейшее европейское рабовладельческое государство возникло на Крите на рубеже 3-го и 2-го тысячелетия до н. э. Центром его был город Кносс, расположенный на северном, обращенном к Эгейскому морю берегу острова. К XVII в. до н. э., когда уже было изобретено критское линейное слоговое письмо, Кносс превратился в «талассократию» — господствующую морскую державу. На критских каменных печатях вырезаны изображения судов; они очень отличались от египетских — имели киль и ребра, и высокую носовую часть.
К началу XVI в. власть Кносса распространялась на весь Крит (около 8400 кв. км); кносские цари — «миносы» подчинили архипелаг Киклады — более двухсот небольших островов, разбросанных в южной части Эгейского моря (Площадь всех Киклад — около 2650 кв. км. Значительные острова: в центре Наксос (415 кв. км) и Парос (196 кв. км), прославившийся месторождениями мрамора, на севере Андрос (376 кв. км) и на крайнем юго-западе Милос (158 кв. км)). Из них Андрос нешироким проливом отделен на северо-западе от сравнительно большого (3580 кв. км) и высокого — до 1743 м — острова Эвбея, расположенного у юго-восточного берега Балканского полуострова. Кносские цари не боялись нападения ни с моря, ни с суши, так как были полновластными хозяевами Крита, и поэтому нигде на острове не воздвигали крепостных сооружений.
Многочисленными археологическими находками убедительно доказано, что критяне не позднее XVI в. до н. э. проникли на полуостров Пелопоннес. Следуя туда на запад от Киклад, критские мореходы, вероятно, огибали с юга среднегреческий полуостров Аттику, ознакомились с берегами и островами залива Сароникос. И несомненно, они огибали гористую Арголиду (северо-восточный выступ Пелопоннеса) и открыли весь залив Арголикос.
Можно поэтому утверждать, что именно критяне, открывшие часть Пелопоннеса, положили тем самым начало открытию берегов Европейского материка. Можно допустить также, опираясь на археологические находки, что критяне, огибая с юга Пелопоннес, открыли три его южных выступа — Малею, Тенарон, Месини,— разделяющие их заливы Лаконикос и Месиниакоси несколько близлежащих островов, в том числе Китиру (260 кв. км). Можно допустить, наконец, что они огибали Пелопоннес с запада и севера, то есть открыли Коринфский заливи южный берег Балканского полуострова, а на пути в залив обнаружили 3акинф (408 кв. км) и Кефалинию (752 кв. км) — самые южные острова из цепи Ионических.
Остается спорным ряд вопросов. Как далеко критяне поднимались на север? Ими ли были открыты центральные и северные Ионические острова? Проникали ли они через пролив Отранто в Адриатическое море? Огибали ли они на западе полуострова Апулию и Калабрию? Не критяне ли открыли Сицилию?
Увлекающиеся последователи Эванса преувеличили распространение на запад критской культуры и дошли — в прямом и переносном смысле — до Геркулесовых Столбов, то есть довели критян до Гибралтара и даже вывели их через пролив в Атлантический океан — к берегам Юго-Западной Европы. Но работы лингвистов, прочитавших древнекритские надписи в наше время, и новые археологические находки не подтвердили мнения «критоцентристов», даже несколько подорвали их позиции. Теперь еще меньше оснований считать критских мореходов первооткрывателями всей Южной Европы, чем в первой половине нашего века.
Ахейцы
Когда критяне открыли Пелопоннес, они нашли на полуострове ахейские племена, говорившие, по-видимому, на нескольких южных диалектах древнегреческого языка. При раскопках, начатых в 1874 г. Генрихом Шлиманом и завершенных им в 1876 г., в Арголиде, близ «циклопических» развалин древнего акрополя (крепости) у города Микены, были обнаружены высеченные в скале склепы — колодцы, прикрытые сверху каменными плитами («шахтовые гробницы»). В некоторых из них, еще не разграбленных искателями кладов, найдены золотые маски-портреты умерших и различные высокохудожественные, золотые и серебряные изделия. Много сходных изделий обнаружено при позднейших раскопках в разных частях Пелопоннеса, в том числе на центральном плоскогорье Аркадии и в двух южных областях, отделенных друг от друга горами Тайгет, в Лаконии и Месинии, особенно в районе города Пилос.
Археологические находки в материковой Греции и на Крите «…обладают очень большим стилистическим сходством. …Однако памятникам так называемой микенской культуры свойственны некоторые своеобразные черты: обилие оружия в погребениях, специфические сюжеты стенной живописи. Если для критских фресок характерны сцены охоты, процессий, игр с быками, то для микенской стенной живописи… типичны сцены сражений, запряжки боевых колесниц, осады крепости и т. д.» (В. С. Сергеев).
В отличие от владык Крита ахейские вожди чувствовали себя на Пелопоннесе во враждебном окружении. Для защиты — то ли от набегов соседних вождей, то ли от северных «варварских» племен и неведомых «морских народов» — они воздвигали и на берегах полуострова, и во внутренних районах крепости из громадных, грубо отесанных камней, таких тяжелых, что античные авторы приписывали их сооружения легендарным одноглазым великанам — циклопам.
В середине 2-го тысячелетия до н. э. на Пелопоннесе возникли ахейские раннерабовладельческие города-государства Микены, Пилос и другие, в которых распространилась одна из систем критского линейного письма — «минойское слоговое письмо Б». (При раскопках пилосского дворца археологи нашли более 900 глиняных табличек с линейным письмом «Б», лишь недавно расшифрованным.) В XV—XIII вв. до н. э. ахейцы, ставшие «морским народом», завоевали Крит и Киклады. Они открыли в центре Эгейского моря Северные Спора-д ы (на Скиросе, крупнейшем острове этой группы, найдены остатки микенского поселения), а на севере Эгейского моря — остров Лемнос (482 кв. км) и полуостров Халкидики и проникли до вершины залива Термаикос (Салоникского).
На Эвбее, на Истме (Коринфском перешейке), на юго-востоке и юге Балканского полуострова — в Аттике и между заливами Коринфским и Эвбейским (Еввоикос) — ахейцы основали ряд поселений, в том числе те, на месте которых в 1-м тысячелетии до нашей эры выросли знаменитые античные города-государства Коринф, Афины, Фивы, Дельфы. К северу от этой полосы ахейцы освоили Фессалию — самую обширную равнину Греческого полуострова (южная часть Балканского), орошаемую рекой Пеней (Пиньос), а за 40-й параллелью— долину реки Альякмон (314 км), текущей, как и Пеней, в Салоникский залив.
Между низовьями Пенея и Альякмона поднимается горный массив Олимп с вершиной 2911 м, хорошо видный и со стороны моря. По представлениям ахейцев эта вершина, покрытая зимой снегом,— высшая точка известной им территории — была «жилищем богов». На западе Фессалийская равнина ограничена лесистыми горами Пинд (длина — более 200 км (Становой хребет Греции), до 2519 м высоты). Ахейцы, по-видимому, переваливали Пинд в нескольких местах и обходили его с севера.
На рубеже XIII и XII вв. до н. э. ахейцы совершили морской поход на Трою (Илион), расположенную на северо-восточном, малоазийском берегу Эгейского моря, у южного входа в пролив Геллеспонт (Дарданеллы), осадили и разрушили ее. Но пока еще нет доказательств, что уже тогда или даже в последующие два-три века ахейцы или «наследники крито-микенской культуры» — эллины («В гомеровский период были известны только названия отдельных [Древнегреческих] племен… Впоследствии эти племена, характеризующиеся языковой и культурной общностью, стали называть себя эллинами, а свою страну — Элладой» (В. С. Сергеев).) проходили через Геллеспонт в Пропонтиду (Мраморное море), а через Босфор — в Понт (Черное море) и плавали у его европейских берегов.
Финикийцы
В XII в. до н. э. завоевавшие ахейские области, Крит и другие острова Эгейского моря северные древнегреческие племена дорийцев сожгли и разрушили все основные центры крито-микенской культуры. Наступил длительный, почти трехвековой период упадка Греции. Тогда у финикийцев уже не было торговых соперников в Восточном бассейне Средиземного моря, и никто не мог помешать их продвижению на запад. Правда, там их соперниками, как предполагают некоторые историки, возможно, были некие «морские народы», грабившие Восточное Средиземноморье в XII—X вв. до н. э.: то ли предки карийцев, коренного догреческого населения юго-западного побережья Малой Азии; то ли предки этрусков, переселившиеся затем на Апеннинский полуостров. Но сторонники таких предположений пока не могут привести в их пользу выдерживающих критику доказательств.
Несмотря на выдающуюся роль финикийцев в древнейшей морской торговле, несмотря на то, что «созданное ими буквенно-звуковое письмо, вследствие его простоты и доступности, вначале получило распространение у соседей финикийцев, а затем послужило исходной основой для всех последующих буквенно-звуковых систем» (В. А. Истрин), сами они оставили мало письменных известий. И очень мало найдено при раскопках в европейских странах, посещавшихся финикийцами, их изделий или других следов их пребывания там. Однако многие античные авторы, начиная с Гомера и Гесиода, отмечали их преобладающую роль в цепи тех исторических событий, которую мы можем определить как ход открытия берегов и островов Южной Европы.
Один из наиболее увлекающихся «финикоманов», француз М. Берар, доказывает, что именно финикийцы начали и завершили исследование Средиземного моря: «…Критяне же были домоседами, торговля вином и оливковым маслом [основа их процветания] велась в их интересах финикийцами…» Противники «финикоманов» выдвинули ряд возражений, из коих убедительно звучит лишь одно, археологическое: исключительно редки европейские находки вещевого материала безусловно финикийского происхождения, который можно отнести хотя бы к концу 2-го тысячелетия, в отличие от минойского (крито-микенского). Коротко говоря, «финикофобы» утверждают, что многие открытия 2-го тысячелетия до н. э. в Центральном Средиземноморье, приписываемые финикийцам, совершены минойцами.
Однако приоритет финикийцев в деле открытия и исследования Западного Средиземноморья с упадком Крита и Микен (то есть с начала 1-го тысячелетия до н. э.) почти не оспаривается. Мы подчеркиваем «почти», так как существуют еще «этрускоманы», особенно среди итальянских историков. Они приписывают этрускам не только открытие берегов Тирренского моря, Лигурийского моря, Лионского залива, что вполне допустимо, но и всего восточного и южного побережья Испании, то есть даже первый выход в Атлантический океан.
Финикия — узкая полоса восточного побережья Средиземного моря, ограниченная на востоке Ливанским хребтом. Населена она была народом, говорившим на финикийском языке: он относится к ханаанской группе северных семитических языков; в ту же группу входит и древнееврейский язык (Ханаан — древнее название Палестины и Финикии). Занимая срединное положение между Египтом и Вавилонией, Финикия политически подчинялась то той, то другой державе, а экономически была тесно связана с обеими и играла роль торгового посредника между ними. Финикийцы в древнейших текстах упоминаются как земледельческий народ. Вино и оливковое масло с незапамятных времен (как и ливанский кедр) вывозились из Финикии.
Для Египта и Вавилонии требовались золото, цветные металлы, особенно медь и олово (для бронзовых изделий), и масса рабов. Добывая металлы, охотясь за рабами, финикийцы плавали все дальше от своих берегов. Они строили большие гребные суда, которые могли при попутном ветре ходить под парусами. Гребцами были рабы; рабский труд применялся финикийцами в портах, в лесном хозяйстве, в заморских металлических рудниках. Финикийское общество стало рабовладельческим и само все больше нуждалось в притоке новых рабов, а это еще усиливало стремление плавать в заморские страны. Особенно большую роль в морской торговле в период упадка крито-микенской культуры играли финикийские города-государства Сидон и Тир, оттеснившие тогда Библ.
Не позднее чем за 15 веков до н. э. финикийцы начали посещать Крит. Продвигаясь оттуда на запад, они положили начало исторически доказанному открытию Центрального бассейна Средиземного моря. От островов Эгейского моря финикийцы переходили к южным берегам Балканского полуострова, пересекали пролив, соединяющий Ионическое море с «Верхним морем» (Адриатическим) и огибали Апулию и Калабрию. Они открыли Сицилию, где основали несколько пунктов, Сардинию, на юге которой возник Каралис (Кальяри), острова Балеарские (4260 кв. км) (В том числе Мальорка — 3500 кв. км и Менорка — 754 кв. км.) и Питиусские (760 кв. км), а в самом центре Средиземного моря Мелиту (Мальта, 246 кв. км). Против Сицилии на северном выступе Африки выходцы из Тира в 825 г. до н. э. основали у широкого (Тунисского) пролива Карфаген, финикийский «Новгород» (Карт-хадашт).
К западу от Карфагена финикийцы открыли со стороны моря Атласские горы до Столбов Мелькарта (Мелькарт — владыка города, верховный бог Тира) — Гибралтарского пролива; позднее греки называли его Столбами Геракла, римляне — Столбами Геркулеса, а средневековые арабы — Джебель-Тарик или Гебель-Тарик (искажено в Гибралтар). Со стороны Северо-Западной Африки или Балеар финикийцы открыли Пиренейский полуостров (Вероятно, финикийцы достигли южного побережья Испании гораздо раньше, чем основали Карфаген). У восточного входа в пролив, на южном берегу полуострова, они основали город Малака (Малага), который существует до нашего времени.
По сообщениям древнегреческих авторов, финикийцы первые вышли в Атлантический океан и на рубеже XII— XI вв. до н. з. основали на юго-западном берегу Испании «крепость» — Гадир (римский Гадес, теперь Кадис) — в 30 км к югу от устья реки Бетис (Гвадалквивир). Такое раннее основание Гадира пока не подтверждается археологией (древнейшие находки в этом районе относятся к VII в. до н. э.), но традиция хорошо увязывается с ходом финикийской колонизации побережья Северо-Западной Африки. И вполне правдоподобно, что южный берег Пиренейского полуострова был колонизован гораздо раньше, чем противоположный африканский: ведь финикийцы в Южной Испании искали и находили важнейшие для них товары — цветные металлы, а Северо-Западная Африка тогда могла дать им только сельскохозяйственные продукты.
Спорен вопрос, как далеко на север от Гадира плавали финикийцы вдоль берегов Европы. Эти плавания были связаны с доставкой в средиземноморские страны олова, а земли, где финикийцы его добывали, назывались Касситеридами (Оловянными островами). Но где их искать? И были ли Касситериды действительно островами, а не полуостровом? Большинство историков отождествляет их с Британскими островами, так как в Корнуэлле имеются древние оловянные рудники, эксплуатировавшиеся за много веков до римского владычества. Но некоторые историки указывают на наличие более близких к Гадиру оловянных месторождений, например на северо-западе Испании (в Галисии), где берег сильно расчленен и небольшие полуострова легко принять за острова.
Так или иначе, но финикийцы, несомненно, открыли весь западный берег Пиренейского полуострова и заходили в устья всех значительных пиренейских рек, несущих свои воды в Атлантический океан: в Анас (Гвадиана); в обширный эстуарий реки Таг (Тежу, Тахо), где позднее возник город Олиси-по (теперь Лижбоа, или Лисабон); в Мунда (Мондегу); в Дурий (Дору, Дуэро), в устье которого при римлянах стала известна гавань Кале-Порт (теперь Порту); в Миний (Миньо) (Мы даем латинские названия рек, а в скобках современные — испанские и португальские). Вероятно, финикийцы ознакомились и с берегами «Кантабрийского моря» (Бискайского залива) до полуострова Бретань (Правда, первое плавание туда в середине V в. до н. э. римские авторы — Плиний Старший (I в. н. э.) и Руф Фест Авиен (IV в.) —приписывают карфагенянину Гимилькону. Авиен же сообщает, что Гимилькон доходил до Британии, ссылаясь на карфагенские летописи. Но следует помнить, что Авиен жил восемь с лишним веков после Гимилькона и, несомненно, пользовался только чужими пересказами летописей).