Радянські дослідження

В первые же годы Советской власти новые или реоргани­зованные научные учреждения приступили к планомерному изучению территории СССР. В исследовательских работах выдающуюся роль играли экспедиции Академии наук. В Ев­ропе особое внимание было уделено Советскому Северу, громадной (около полутора миллиона кв. км) территории, которая до революции рассматривалась как «медвежий угол» Европы.

Кольский полуостров
В 1920—1922 г. экспедиция академика Александра Ев­геньевича Ферсмана обнаружила характерную особенность Хибинского массива — крупные цирки, сильную расчленен­ность вершинных плато и наличие многочисленных ущелий. Экспедиция открыла залежи апатитов мирового значения и ряд месторождений редких минералов, она положила начало промышленному освоению хибинской кладовой подземных сокровищ.
До 1925 г. точной карты рельефа Кольского полуострова не было; восточная часть даже не имела отметок высот. В 1925 г. Гавриил Дмитриевич Рихтер составил такую карту, а через три года на месте проверил ее точность.
В 1928 г. на востоке полуострова работал географический отряд Андрея Александровича Григорьева (будущего акаде­мика), входивший в комплексную академическую экспедицию. В июле — августе между 67 и 68° с. ш. Григорьев проследил гряду Кейвы.
Живописные гребни с ягельником, чередующиеся с низи­нами, поросшими березовым и березово-хвойным редколесьем, вытягивались на юго-восток. Отряд прошел вдоль южного края Кейв около 200 км (от 36° до 39°30′ в. д.). Гряда за­метно снижалась с запада на восток. Григорьев и Рихтер установили, что Кейвы — резко выраженная полоса возвы­шенностей (до 397 м), имеющих «характер широких пла­то или куполообразных холмов… расчлененных… глубоки­ми ущельями-долинами» («рвами»),— являются водоразде­лом бассейнов Поноя и Иоканги. Параллельно Кейвам, к северу отряд Григорьева выявил другую, более низкую и ме­нее четко выраженную гряду, к югу от нижнего Поноя, между ним и его притоком — небольшую широтную возвышен­ность.
Далее, к югу, сотрудник отряда, пересекая на юго-востоке полуостров, обнаружил еще возвышенность, разрезанную реками, но четко выраженную (до 256 м). Северо-восточная часть полуострова представляет собой «возвышенность, уже в нескольких километрах от моря достигающую 200 м высоты и обрывающуюся к морю очень круто. В общем… [она] распа­дается на ряд кряжей… Обрамляющая Кейвы с юго-запада обширная впадина, спускающаяся до 200—190 м, изборожде­на параллельными к Кейвам грядами» (А. Григорьев).
Оледенение Хибинских тундр отрицалось до 1957 г., когда В. Ф. Петров на одной из вершин открыл первый хибинский фирновый ледничок. В следующем году он обнаружил еще два таких же ледничка, в том числе на горе Часначорр (1191 м, высшая точка Хибин).

Большеземельская тундра и Ветреный Пояс
На карте Большеземельской тундры до Советской власти были белые пятна, например, бассейн Шапкиной (нижний правый приток Печоры). В конце лета 1921 г. А. А. Григорьев с небольшим отрядом поднялся по Печоре до устья Шапкиной и по ней прошел бечевой вверх до порогов, которые оказались «непреодолимым препятствием» для лодок. Река сильно пет­ляла, а местами, особенно в верхнем течении, и ее долина была очень извилистой. Небольшие (15—20 км в длину) ров­ные моренные гряды («мусюры») тянулись недалеко от лево­го берега, начинаясь примерно в 20 км выше устья. Затем и на правом берегу появились гряды, более длинные (50— 55 км), разрезанные глубокими и довольно широкими доли­нами речек, впадающих в Шапкину.
Топограф отряда Д. Д. Руднев впервые положил на карту 203 км течения реки (длина ее — около 500 км). Большезе­мельская тундра в верховьях Шапкиной представляет «повы­шающуюся к северу равнину… с мягко волнистой поверхно­стью, расчлененной глубоко врезавшимися долинами, обрам­ленными крутыми берегами…» (А. Григорьев).
Систематическое изучение Ветреного Пояса началось толь­ко при Советской власти. В 1937 г. географ Михаил Николае­вич Карбасников (При исследовании бассейнов Пинеги, Онеги и некоторых районов Карелии Карбасников определил много высот и уточнил наши представле­ния о рельефе этих местностей) проследил его почти на 200 км от 36° до 39° в. д. и пересек в нескольких местах. Он выяснил, что Вет­реный Пояс на большей части образует водораздел рек Бело­го и Балтийского морей, отчетливо возвышающийся над ок­рестными низинами.
Это лесистый, плоский шириной 10—15 км кряж с крутым северным и пологим южным склоном. Он состоит из несколь­ких гряд высотой 200—300 м, вытянутых с северо-запада на юго-восток.
Позднейшие исследователи установили, что Ветреный Пояс простирается на 260 км — от Сумозера на юго-восток до реки Онеги (36°—40° в. д.), а высшей его точкой является не Большой Лев (336 м), как полагали раньше, а соседняя Оловгора (344 м).

Северный и Полярный Урал
С 1921 г. под руководством геолога Александра Алексан­дровича Чернова были начаты систематические геологические исследования западного склона Урала между 62 и 64° с. ш.— бассейн Илыча. Летом 1921 г. Чернов прошел почти весь Илыч, а сотрудник его отряда геолог Вера Александровна Варсанофьева обследовала и поднялась на 10 вершин Север­ного Урала на левом берегу верхнего Илыча (В 1923 г. на лодке Варсанофьева достигла истоков Илыча и изучила северную часть хребта Ыджидпарма), в том числе на Кожимиз (1195 м).
В 1923—1924 гг. Чернов исследовал к северу от верховьев Илыча бассейны притоков Усы — Косью, Подчерема, Кожима, всюду обнаружил выходы каменного угля (Уголь на Печоре известен с середины XIX в., но считалось, что он не представляет промышленного интереса. Летом 1919 г. охотник Виктор Яков­левич Попов нашел на берегу Воркуты (приток Усы) куски угля. Осмотрев береговую полосу, Попов обнаружил выходы каменноугольных пластов) и высказал предположение о наличии здесь большого угленосного бас­сейна. Изучая левые притоки Усы, Чернов обследовал кряж Чернышева на всем его протяжении.
В 1925—1932 гг. А. А. Чернов, продолжая работы далее к северу (проводником у него был Попов), обнаружил залежи угля по Адзьве и Коротаихе, а его сын Георгий Чернов открыл знаменитое Воркутинское месторождение коксующихся углей. В результате многолетних работ А. Чернов впервые оконтурил Печорский угленосный бассейн (площадь — около 100 тыс. кв. км), «широко раскинувшийся по притокам Усы и уходящий оттуда к берегам Полярного моря» (А. Чернов).
В 1924 г. ботаник Борис Николаевич Городков возглавил Северо-Уральскую экспедицию; топографическую работу вы­полнял студент-петрограф Александр Николаевич Алёшков. Они провели рекогносцировочные работы на Полярном Ура­ле. Из Салехарда они прошли к северо-западу и пересекли «сглаженные горы, темные от лесов», предположив, что это северная часть Малого Урала (Это местное название юго-восточных предгорий Полярного Урала введено И. В. Гурским, который в 1892 г. довольно точно проследил горы южнее 66° с ш.). В 1925 г. они исследова­ли горы между 66° и 66°30′ с. ш., причем выяснили, что весь Малый Урал (115 км) отделен от «Большого» (Полярного) глубокой долиной и что его куполообразные пологие вершины достигают 400 м (по последним данным — 384 м).
Летом 1927 г. аспирант Алёшков изучил часть Урала меж­ду 64° и 66° с. ш. На лодках он поднялся по Ляпину к горам и у истоков речки Народы (системы Хулги — Ляпина) от­крыл 11 вершин выше 1600 м. Величайшую, за 65° с. ш., он назвал горой Народной (высшая точка Урала, 1894 м). Со съемкой он прошел по водоразделу до верховья Хулги, а затем на юг вдоль западного склона Урала до 64е с. ш.
Алёшков выяснил, что самый высокий участок состоит из двух параллельных, кулисообразных хребтов с острыми греб­нями (западный, более высокий и длинный, около 150 км, он назвал Исследовательским) и что оба кряжа соединяются «рядом плоских высоких гор», но «резко обособляются» к северу и югу от «перемычки». Он отметил исключительную сложность рельефа этой части Урала и правильно приписал ее деятельности ледников.
Летом 1929 г. Алёшков под­нялся на гору Народную и оп­ределил ее высоту. Работая fl­ee районе, он убедился, что «многочисленные террасиро­ванные уступы Северного Ура­ла… своим происхождением обязаны деятельности ледни­ков» и что южную границу их распространения надо прово­дить «не на широте 61°, а на 250—300 км южнее». Он от­крыл несколько фирновых лед­ников и небольшой ледник Гофмана карового типа. (До него современное оледенение Урала полностью отрицалось.) Выделенная им самая высокая зона получила позже название Приполярного Урала.
Летом 1935 г. небольшая партия под руководством А. А. Чернова (с ним был и Г. А. Чернов) в верховьях Косью (254 км, система Усы) об­следовала хребты Обе и Западные Саледы и открыла вторую по высоте вершину Урала — Манарага (1662 м).
С 1932 по 1966 г. советскими исследователями в верховьях ряда рек, берущих начало в Полярном и Приполярном Урале, обнаружено несколько «очагов» оледенения, в том числе крупнейший у 68° с. ш., близ озера Большое Щучье.

Острова Баренцева моря
Советская экспедиция Н. В. Розе на ледоколе «Таймыр» в 1921 г. описала и положила на карту слабо изученный уча­сток восточного берега Северного острова Новой Земли между 77° и 75°40′ с. ш.— от мыса Желания на юг и юго-запад да открытого ею залива Благополучия. Экспедиция на судне «Эльдинг» под начальством геолога и географа Рудольфа Лазаревича Самойловича в 1925 г. обошла оба острова Новой Земли, обследовала восточный берег между 75 и 74° с. ш. и выяснила, что три губы, открытые Русановым в 1910 г., боль­ше, чем было показано на его карте. Они названы заливами Русанова, Неупокоева и Седова. Четвертая, новооткрытая гу­ба названа заливом Цивольки.
С 1923 г. советские научные экспедиции посещали воды Земли Франца-Иосифа. В подтверждение того, что весь архи пелаг является владением СССР, в 1929 г. на острове Гукера был поднят советский флаг и там, у бухты Тихой, высадились первые советские зимовщики, прибывшие на ледоколе «Геор­гий Седов». Для них были построены три здания, и полярная метеорологическая станция приступила к работе. «Седов» прошел через Британский канал до 82°14′ с. ш., научные ра­ботники обнаружили придонный слой теплых атлантических вод близ северных берегов Земли Франца-Иосифа.
С 1929 г. Земля Франца-Иосифа каждое лето (кроме 1941—-1944 гг.) посещается советскими экспедициями, круг научной деятельности которых все расширяется. В 1932 г. была организована на острове Рудольфа вторая станция, тогда самая северная на Земле (81°48′ с. ш.). Она стала с 1936 г. отправным пунктом для советских исследований Цен­тральной Арктики с воздуха.
Зимовщики в бухте Тихой в 1931 г. обнаружили, что «остров» Армитидж является на самом деле полуостровом Земли Георга, соединенным с ее основным массивом узким перешейком. В том же году с дирижабля было установлено, что «острова» Ева и Лив —части единого острова Ева-Лив (81°4Г с. ш.) (В 1932 г. это подтвердил океанолог Николай Николаевич Зубов, на судне «Книпович» впервые обошедший весь архипелаг).
До 1933 г. все карты Колгуева основывались на береговой съемке столетней давности И. А. Бережных. Летом 1934 г. на острове работал отряд под руководством географа Нико­лая Адольфовича Солнцева. Он расширил данные Тревор-Бетти по рельефу Колгуева. Южная узкая (до 15 км) полоса острова, совершенно ровная, низкая (8—10 м) болотистая тундра, имеет слабо выраженный уклон к морю. Большая часть Колгуева — сильно холмистая тундра, изрезанная ов­рагами и глубокими Долинами рек. Эта тундра — донная мо­рена ледника, по которой разбросаны разнообразной формы холмы, созданные талыми водами того же ледника. Отряд выполнил съемку острова, а Солнцев проследил его главный водораздел и пришел к выводу, что недавно площадь Колгуе­ва была в два раза больше; море, особенно с запада и севера, интенсивно разрушает остров, и он постепенно исчезает.

Новейшие исследования рельефа Севера
Топографические и геологические работы 1950—1965 гг. выявили новые орографические единицы. Между 40 и 49° в. д., в верховьях Сухоны и Ваги, расположены в виде 200-кило­метровой дуги Харовская гряда и Верхневажская возвышенность. На севере, между 40 и 44° с. ш., четко оконтурено Беломорско-Кулойское плато (около 15 000 кв. км). Обнаружена Тобышская возвышенность, протягиваю­щаяся на 120 км вдоль 52°-го меридиана, а к югу от нее прослежена на 150 км Верхневымская гряда (до 353 м). В бассейне средней Печоры, где река делает огром­ную дугу (у 56° в. д.), выявлена почти меридиональная Печор­ская гряда длиной около 90 км. Между 54 и 56° в. д. четко оконтурена безымянная возвышенность (до 290 м), с которой берут начало Ижма и Вычегда.
На Новой Земле выявлены большие высоты, чем показы­вались на прежних картах: на Южном острове, близ Маточкина Шара,— 1342 м; на Северном острове, у 75° с. ш.,— 1590 м, высшая точка архипелага и всей Советской Арктики.

Каспийские берега
Каспийское море, величайший замкнутый водоем Земли, постоянно меняет свои очертания, так как его уровень колеб­лется. В XX в. отмечается значительное падение уровня Каспия, из-за чего площадь его уменьшилась более чем на 50 тыс. кв. км и резко изменилась береговая линия, особенно на севере и северо-востоке. Исчезают одни и появляются дру­гие бухты и заливы, некоторые полуострова сливаются с ма­териком, а острова превращаются в полуострова, меняются очертания дельт и т. д. Поэтому любая карта северного бас­сейна моря, прилегающего к Юго-Восточной Европе, устаре­вает очень скоро, иногда даже в год ее появления на свет. В связи с таким «непостоянством» Каспия советские учрежде­ния постоянно следят за конфигурацией его берегов и ведут крупные гидрографические и топографические работы.

Плановые изменения гидрографической сети Восточной Европы при Советской власти
Гидрографическая сеть Европейской части СССР планово меняется с 1933 г., когда вступил в эксплуатацию Беломорско-Балтийский канал. Затем в бассейне Волги развернулось строительство ряда гидроэлектростанций и водохранилищ. В отличие от природных объектов искусственные моря снача­ла наносились на карты, а уже потом появлялись на свет; после их «рождения» следовало лишь уточнение некоторых контуров.
Первое небольшое (по нынешним представлениям) водохранилище, «Московское море» (площадь его зеркала — 327 кв. км), было создано в 1937 г. За ним в 1940 г. появилось Угличское водохранилище (249 кв. км). После Великой Отечественной войны размеры волжских водохранилищ резко возросли. В 1947 г. возникло Рыбинское море (4580 кв. км), один из крупнейших европейских водоемов, в восемь раз больше Женевского озера.
В 1955—1957 гг. были закончены: Куйбышевское во­дохранилище (6450 кв. км), третий по площади водоем в Европе после Ладожского и Онежского озер; Горьковское (1570 кв. км); Камское (1720 кв. км), тройное Женевское озеро.
В 60-х годах карта бассейна Волги продолжает меняться. Кроме нескольких небольших (в советских масштабах) новых водохранилищ появились такие, как Боткинское (на Ка­ме, 700 кв. км) и Волгоградское (площадью более 3000 кв. км). В итоге Волга почти на всем ее протяжении и нижняя Кама превратились в цепь больших проточных озер.
На Днепре к 60-м годам возникли шесть пресноводных «морей»: Днепровское, Днепродзержинское, Каневское, Киев­ское с площадью зеркала более 400 кв. км каждое, Каховское (2150 кв. км) и Кременчугское (2252 кв. км). В результате средний и нижний Днепр также стал цепью боль­ших проточных озер.
На Дону в 1955 г. было создано Цимлянское «море» площадью 2700 кв. км. На реке Урал в 1957 г. возникло Ириклинское водохранилище (260 кв. км). В эти же годы на Днестре, Немане и Нарве появились небольшие (до 100 кв. км) искусственные озера.

• ← Балканський півострів
• Висновки →