Відкриття та дослідження внутрішніх областей Західної Європи у ІІІ – ІІ ст. до н.е.
Російська
На жаль, цей запис доступний тільки на
Російська.
К сожалению, эта запись доступна только на
Російська.
Карфагеняне в Испании
Ни финикийцы, ни греки не проникали далеко в глубь Испании; нет у нас прямых указаний и на то, что это делали карфагеняне в те века, когда они утверждались в ее приморских областях. Колонии этих трех народов основывались в речных устьях или близ них, и — за двумя, правда очень важными, исключениями — пришельцы, по-видимому, не поднимались хотя бы до долин среднего течения пиренейских рек, не говоря уже об их верховьях. Только по судоходному Бетису колонисты, начиная с финикийцев, доходили по крайней мере до Кордубы (Кордовы), то есть пересекали почти всю южную (Андалусскую) низменность; да по долине Гвадианы, судоходной только в низовье, пролегал самый доступный путь к ртутным и серебряным рудникам, с незапамятных времен эксплуатировавшимся на юго-западе плоскогорья Месеты и на ее приподнятом крае — «Марианских» горах (Сьерра-Морена). Вели туда от южного, средиземноморского побережья Испании и менее удобные, но более короткие пути — через западный участок гор Бетико (Андалусских).
Однако сколько-нибудь достоверные сведения о глубинных областях начали собирать карфагенские полководцы династии Баркидов после 1-й Пунической войны (неудачной для Карфагена). Первым был Гамилькар Барка, действовавший в Испании в 237—229 гг. до н. э. После его смерти продолжал это дело Гасдрубал, который основал на юго-востоке у моря город Новый Карфаген (Картахена) в 228 г. и завоевал к 225 г. все восточное побережье (Испанский Левант) до низовьев Эбро. Наконец, Ганнибал, который сопровождал своего отца Гамилькара и Гасдрубала в испанских походах, став (25 лет от роду) во главе войска в 221 г. до н. э. после смерти Гасдрубала, посылал отряды разведчиков во многие внутренние районы, подготовляя в Испании армию вторжения в Италию (начало 2-й Пунической войны, 218 г. до н. э.). Все трое устанавливали мирные отношения, даже заключали союзы с некоторыми племенами, жившими на юге и востоке Месеты, чтобы силой подчинить себе другие, непокорные племена. Карфагенские агенты (торговцы, разведчики, послы) собирали разнообразные военно-географические материалы, но они до нас дошли лишь в небольшой части, в позднейших пересказах античных авторов. В редких случаях по их сочинениям можно выяснить, в каких внутренних областях завоеватели-римляне шли по следам карфагенян и в каких они были подлинными первооткрывателями или «пролагателями путей».
Одним из таких редких случаев является свидетельство Полибия о вторжении Ганнибала перед походом в Италию в область кельтиберов — ваккеев и карпетан, живших к западу от горной системы Идубеды (Иберийские горы), по обе стороны Карпетанских гор (Центральной Кордильеры). «Получив власть, Ганнибал… [летом 220 г.] снова пошел на ваккеев, внезапным нападением взял [один город, а другим]… овладел только приступом, после продолжительной трудной осады. На обратном пути Ганнибал подвергся величайшим опасностям, так как карпетаны неожиданно напали на него. Ганнибалу пришла счастливая верная мысль… отступить [на юго-восток, к морю], причем он защитил себя рекой Таг и у переправы через реку дал сражение…» (Цитаты здесь и далее из «Всеобщей истории» Полибия)
Вернувшись в Новый Карфаген, Ганнибал застал там римских послов, настаивавших, чтобы он соблюдал договор — не переходить реку Ибер (Эбро) и «не тревожить жителей Сагунта» (единственный верный союзу с Римом город на побережье Испании к югу от Эбро, еще не завоеванный Баркидами). Ганнибал все-таки в 219 г. «ценой всевозможных лишений и трудов взял наконец город [Сагунт] приступом после восьмимесячной осады». И это, как известно, послужило поводом ко 2-й Пунической войне, которую карфагенский полководец решил выиграть на территории Италии.
Поход Ганнибала в Италию: открытие Западных Альп
Разрушив Сагунт и обеспечив «иберийский» тыл, Ганнибал «…собрал точные сведения о плодородии страны у подошвы Альп и по реке Паду и о количестве населения ее, а также… о присущей ему ненависти к римлянам…». Коренных жителей обеих Галлий, Трансальпийской и Цисальпинской, он рассматривал как будущих «помощников и союзников», — и не ошибся.
«Когда прибыли вестники и объявили о благоволении и ожиданиях кельтов, а также о том, что переход через Альпы слишком труден, хотя возможен, Ганнибал к началу весны [218 г.]… выступил в поход, имея с собою около 90 тысяч пехоты и тысяч 12 конницы». У Родана Ганнибал разделил свою армию на две колонны, которые переправились через реку на лодках и плотах близ устьев крупнейших левых (альпийских) притоков Роны — Изары и Друэнции (И з е р, 290 км и Дю-ранс, 324 км).
«Переправив слонов, Ганнибал поместил их и конницу позади остального войска и двинулся вперед вдоль реки от моря [и] на восток, как бы продвигаясь внутрь материка Европы. Истоки Родана находятся над наиболее вдающейся в сушу частью Адриатического залива, к западу от него, на северных склонах Альп… На значительном протяжении он течет по узкой долине… вся южная сторона [которой] граничит с северными Склонами Альп. Равнины Пада отделяются от долины Родана… [Альпами], которые начинаются от Массалии и тянутся до самой [северной] части Адриатики. Через эти-то горы [Западные Альпы] перевалил Ганнибал и вторгся в Италию… Обитающие по Родану кельты… многократно… весьма незадолго до того переходили Альпы… для борьбы против римлян в союзе с… [цисальпинскими] кельтами… В местах труднопроходимых… Ганнибал пользовался туземными проводниками… которые готовы были делить с ним судьбу…» («Мы говорим с уверенностью, — вставляет Полибий, — ибо о событиях этих получили сведения от самих участников, местности там осмотрены нами лично во время путешествия, которое мы совершили через Альпы из любознательности…» (III, 48)) «Путь от переправы через Родан вдоль самой реки по направлению к истокам до начала прохода через Альпы в Италию 1400 стадиев [259 км]. Затем остается самый перевал через Альпы в 1200 стадиев [222 км]. Пройдя его [за одиннадцать дней], Ганнибал вступил в равнины Италии по реке Паду» (III, 39).
Ганнибал перевалил Альпы через проход Мон-Сени и спустился по долине реки Дора-Рипария к По. Историко-географы придают очень большое значение этому событию как первому засвидетельствованному переходу через Альпы. Но первое описание большой части Альпийской горной системы сделал Полибий, который перевалил западные Альпы в 151 г. до н. э., неизвестно через какой проход («Полибий, говоря о величине и высоте Альп, сопоставляет с ними величайшие горы у греков… По его словам, хорошо тренированный человек может совершить восхождение на каждую из этих гор почти за один день и также за один день обойти ее вокруг, тогда как на Альпы нельзя совершить восхождение даже за пять дней, их длина — 2200 стадиев [417 км] вдоль равнин. Но он сообщает только о четырех горных проходах: через страну лигуров, ближайший к Тирренскому морю; через область тауринов, которым прошел Ганнибал [Мон-Сени, 2083 м]; через область салассов, [Малый Сен-Бернар, 2188 м]; четвертый через область ретов [отождествление спорно] —все это обрывистые проходы» (Страбон, IV, 209)).
Завоевание и исследование римлянами Испании
В Испанском Леванте высадился в 210 г. до н. э. с несколькими легионами 25-летний полководец Публий Корнелий Сципион Младший. Через четыре года в результате побед этого Сципиона (Африканского) карфагеняне покинули Пиренейский полуостров. «В 206 г. окончилась эпоха их господства, длившаяся четыре века. Место карфагенян заняли римляне» (Р. Альтамира-и-Кревеа).
Римляне без значительных усилий покорили только приморские (восточные и южные) испанские племена. Борьба с остальными пиренейскими племенами «закончилась по существу лишь три века спустя… На протяжении этих трех столетий [II в. до н. э.— I в. н. э.] следует различать два особых периода — собственно завоевание, которое заканчивается установлением господства римлян почти во всех областях Испании, и период организации покоренных земель…» (Альтамира).
Римское завоевание было фактическим открытием, лишь частью вторичным, всего Пиренейского полуострова, а в отношении известной уже береговой полосы — ее исследованием; организация же римских провинций в Испании связана была с дополнительными исследовательскими работами. От обоих периодов до нас дошли очень важные исторические и чисто географические труды, дающие представление о речной сети полуострова и, в гораздо меньшей мере, об основных чертах его рельефа.
Еще при Сципионе Африканском, в 209—205 гг., и после его ухода на рубеже III—II вв. до н. э. римляне воевали с горцами в бассейне реки Сегре (260 км, левый нижний приток Эбро), на юго-восточном склоне Пиренейских гор. Борьба с непокорными племенами тогда, да и позднее, затягивалась на годы и даже десятки лет: «… [их] способ ведения военных действий… был непривычен для завоевателей. Испанцы воевали мелкими группами, нападая на противников врасплох, великолепно применяясь.к местности, которая им была известна досконально и весьма мало знакома римлянам…» (Альтамира).
С 197 г. до н. э. Марк Порций Катон приступил к покорению Месеты. Он и сменившие его военачальники, перевалив в разных местах длинную (440 км) цепь Иберийских гор, с большими потерями завоевали редконаселенные области Месеты, где «…жители обитают в горах, лесах и на равнинах с тощей почвой и притом неравномерно орошаемой» (Страбон, III, 1). Покорены были жители бассейна верхнего Эбро, верхних и средних бассейнов Дуэро и Тахо по обе стороны цепи Карпетанских гор (Центральной Кордильеры). В первую четверть II в. до н. э. была завоевана, несомненно со стороны суши, также Лузитания (страна между нижней Дуэро и средней Гвадианой), «осью» которой была река Мунда (Мондегу, 225 км), стекающая с северо-восточного участка хребта Серра-да-Эштрела.
Римское завоевание закрепил Тиберий Гракх. Полибий приписывал ему разрушение трехсот городов Кельтиберии — громадной северо-восточной полосы Месеты — от верховьев Эбро до водораздельных гор Универсале с, где начинаются с одной стороны Тахо, с другой — средиземноморские реки Турия (Гуадалавьяр, 300 км) и Сукро (Хукар, 506 км).
В 152—132 гг. восставали лузитаны и жители Месеты, в междуречье Дуэро — Тахо. Важнейшим центром восстания была крепость Нуманция (у истоков Дуэро, в Иберийских горах). Война шла с переменным успехом: Квинт Сервилий Цепион завершил покорение Лузитании до океана, но повстанцы в полосе Центральной Кордильеры и в Иберийских горах успешно продолжали борьбу. Восстали также жители Кантабрийских гор — галисийцы, астуры и кантабры. В Галисию вторгся Децим Юний Брут. Не выяснено, каким путем шло туда его войско, но известно, что в помощь ему прибыли корабли из Кадиса. Однако это был лишь местный успех. В 134 г. до н. э. из Рима против восставших был послан Публий Корнелий Сципион Эмилиан. После почти годичной осады Нуманция была взята штурмом и разрушена — и покорены все восставшие области Месеты, Иберийских и Кантабрийских гор.
Постоянным спутником Сципиона Эмилиана во время его походов был пелопоннесский грек Полибий, будущий историк, который, между прочим, собрал литературные материалы об Испании и пополнил их данными военной разведки и своими личными наблюдениями. Он в сущности дал первое географическое описание всего Пиренейского полуострова.
Полибий — первый исследователь Апеннинского и Пиренейского полуостровов
Полибий путешествовал вдоль всей Южной Европы, от Эгейского моря до Атлантического океана, доходил на севере до Альп и пересекал (возможно, не раз) Западные Альпы и Восточные Пиренеи. Он критически подходил к делу: «Негоже в наше время, говоря о неведомых странах, ссылаться на поэтов и сказочников. Нужно видеть собственными глазами, привлечь доверие читателя личными наблюдениями» (IV, 40). Он дал описание Италии (где пробыл 17 лет) от Альп до крайнего юга как единого целого. Географические наблюдения Полиция изложены в его «Всеобщей истории» кратко, четко и в основных чертах правильно, а его описания некоторых крупных районов, например Паданской равнины, считаются об-разцоЕыми.
Полибий первый распространил местное название Апеннины, бытовавшее в землях лигуров и умбров, на всю горную систему, до Калабрийских гор включительно, но ошибочно полагал, что они начинаются к северу от Массалии. Впрочем, уже его младший современник Целий Антипатр правильно отнес к Альпам горы, простирающиеся на запад от вершины Генуэзского залива. Позднее представление об Апеннинах как о становом хребте Италии укрепилось (Географы нашего времени полагают начало Апеннин у города Савои. На севере отдельные вершины Апеннин в древности именовались Альпами (обычно «Альп», в единственном числе); отсюда название «Апуанскне Альпы», сохранившееся до нашего времени. В раннем средневековье латинские авторы употребляли выражение «Апеннинские Альпы». Всего вероятнее, по мнению специалистов, что корень «пен» обозначает горную вершину).
Ни один древний автор не дал обстоятельного описания Апеннин или особенностей их орографии. Теперь их делят на шесть главных участков: Северные — Лигурийские и Тоскано-Эмилианские, Центральные — Умбро-Маркские и Абруццы, Южные — Неаполитанские и Л у-к ан ски е Апеннины. Естественная граница между Центральными и Южными проходит близ 42° с. ш., по реке Сангро, впадающей в Адриатическое море. Напротив, граница между Северными и Центральными Апеннинами условна; теперь ее проводят по реке Метауро (устье у 43°50′ с. ш.). Именно Полибий правильно доводил юго-восточную границу Паданской равнины, то есть Северной Италии, примерно до 44-й параллели и назвал Апеннинами горы, отделяющие эту равнину от коренной Этрурии. Иными словами, лигурийское название он распространил в первую очередь на Тоскано-Эмилианские горы, а затем, через Умбро-Маркские Апеннины, связал это название с остальными, южными участками горной системы.
В Италии Полибий опирался на работы римских землемеров, чьи записи теперь представляют ценный исторический и географический материал. Они выясняют положение итальянских городов, распределение земель внутри и вне городских стен, распределение полей и пастбищ. Однако за пределами сравнительно небольших городских и колонизационных районов точные съемки местности делались только при проведении военных дорог. При этом римляне, не считаясь с природными условиями, пролагали по возможности самые короткие дороги между двумя намеченными пунктами. (Об этом свидетельствуют и остатки римских дорог во многих районах Европы.) Расстояние между пунктами измерялись очень точно, в римских милях, — и начиная с 187 г. до н. э. каждая миля (= 1479 м) отмечалась каменным столбом («милиарий»).
Полибий первый использовал эти дорожные столбы в географических целях: в частности, он первый довольно точно определил длину восточной полосы Италии от южного мыса Апулии до крайнего северного пункта Адриатического моря. Длину южного и восточного берегов Испании от Гибралтара «до тех скал, которые составляют оконечность Пиренейских гор у Нашего [Средиземного] моря» («…Горы эти разделяют иберов от кельтов» (III, 39)), Полибий определил менее точно, преувеличив ее на 20%. Правда, он сам указывает, что в его время только путь, ведущий от Роны к северо-восточной Испании, «… был измерен римлянами в шагах и старательно обозначен в расстояниях по восьми стадиев».
Полибий, конечно, сделал немало ошибок в описании всего Пиренейского полуострова, в его время слабо исследованного. Но вряд ли он мог полагать, что Пиренейские горы простираются не с востока на запад, а с севера на юг. Между тем именно такую маловероятную ошибку приписывают ему многие авторы, которые ссылаются на известное место из «Всеобщей истории» Полибия (III, 37): «Начиная от Нарбона и в окрестностях его живут кельты до так называемых Пиренейских гор, которые тянутся непрерывно от Нашего моря до Внешнего [Атлантического океана]… Часть Европы, простирающаяся [по обе стороны] от названных гор на запад до Геракловых Столбов, омывается Нашим морем и Внешним. Та страна ее, которая тянется вдоль Нашего моря до Геракловых Столбов, называется Иберией, а та, которая лежит вдоль Внешнего моря, именуемого Великим, не имеет общего названия, так как стала известной лишь с недавнего времени. Населена она варварскими многолюдными племенами…»
Конечно, это место с географической точки зрения не безупречно. Путаницу вносят слова — «на запад [вместо «на юг»] до Геракловых Столбов». Здесь возможна описка либо самого Полибия, либо его переписчиков. Ведь Полибий был не только блестящим историком, но и географом-путешественником, и мореплавателем, он не мог смешать параллели с меридианами. Если же предположить, что он назвал Пиренеями восточные и южные горы Испании, то вряд ли он тогда мог сказать, что эти горы тянутся «непрерывно» от Средиземного моря до океана. Напомним далее, что Полибий, и по-видимому не раз, пересекал и эти горы, и подлинные Восточные Пиренеи. Впрочем, даже те авторы, которые считают, что Полибий хуже знал Пиренеи, чем некоторые ранние греческие географы, признают его первым подлинным исследователем «Иберийского» полуострова.
В 123 г. римляне окончательно утвердились на Балеарских и Питиусских островах. На Пиренейском полуострове в I в. до н. э. в разных местах вспыхивали восстания, и для подавления их римляне улучшили старые дороги и проложили ряд новых, пересекавших в разных направлениях Испанию. Завоевание полуострова было закончено в начале нашей эры, в правление Октавиана Августа и под его формальным главным командованием, фактически подавил восстание Марк Випсаний Агриппа.