Шаріат – мусульманське право

Внимание! В тексте содержатся элементы коммунистической пропаганды! Текст 1974 года!

Право есть возведенная в закон воля господствующе­го класса. Такова точка зрения марксистской науки. Изучение всех правовых документов, написанных в далекие от нас времена и самых новейших, подтверж­дает эту истину. Разумеется, каждый законодатель всегда стремился выдать свое произведение за обра­зец справедливости, за эталон, пригодный для оценки поступков и действий любого члена общества. В этом отношении и мусульманское право — шариат (Шариат (от арабск. шариа — ясный путь, по которому надлежит следовать) — мусульманское законодательство, вклю­чающее нормы, которые регулируют семейно-брачные, граждан­ские, бытовые и др. взаимоотношения мусульман, а также оп­ределяющее условия деятельности духовного суда. Создан в VII—XII вв.) не со­ставляет исключения. Оно претендует не только на роль выразителя интересов и воли всех членов обще­ства, но и выступает в качестве свода божественных установлений, вечных и абсолютных. Естественно, что мусульманское право, сложившееся в феодальную эпоху, было призвано защищать интересы имущих, господствующих классов. В этом убеждает нас Коран, сунна и другие «священные» книги, на которых основывается мусульманское право.

В нашей стране в связи с отделением церкви от государства правовые установления ислама не при­меняются. Законы и предписания шариата считаются потерявшими силу. Во всех республиках СССР, где распространен ислам, в 1927 г. шариатское судопро­изводство было окончательно упразднено. Однако применение шариата в течение многих столетий оста­вило глубокие следы в сознании и быту части населе­ния тех районов, где ислам был господствующей ре­лигией. И поэтому ныне мы еще нередко сталкиваем­ся с влиянием шариата в сфере быта и взаимоотно­шений людей.

С развитием капиталистических отношений в так называемых мусульманских странах сфера примене­ния шариата постепенно сужается и в социально-экономической области он действует в основном как пережиток. Однако в религиозно-обрядовой стороне жизни и семейно-брачных отношениях мусульманское право сохраняет еще свои позиции.

В настоящее время ряд государств Азии и Афри­ки в той или иной мере применяет мусульманское право. Верность принципам ислама, о которой гово­рится в конституциях Ирана, Ирака, Пакистана, Си­рии, АРЕ, Туниса, Марокко, Мавритании, Судана, Сомали и некоторых других стран, позволяет судьям руководствоваться нормами мусульманского права наряду с гражданскими и уголовными кодексами, вы­работанными законодательными органами государст­ва. В частности, например, гражданские кодексы Си­рии и Ирака предлагают судьям восполнять пробелы в законодательстве в соответствии с рекомендациями шариата. В ряде государств и княжеств Аравии шариат и поныне имеет полную силу.

Источники мусульманского права

У мусульман Коран является глав­ным источником не только вероуче­ния, но и права. Как уже было ска­зано, в Коране содержится много предписаний, ко­торым верующие должны следовать в жизни. Од­нако предписания Корана даже в первоначаль­ной исламской общине не могли охватить в полной мере все сферы жизни. Поэтому в дополнение к Ко­рану применялись некоторые древние обычаи, а так­же предписания мусульманского предания — сунны. Как известно, в ходе завоеваний новых территорий арабы столкнулись с народами, более развитыми в социальном и экономическом отношениях. Эти отно­шения нельзя было регулировать на основе имевших­ся у мусульман правовых норм. Возникла необходи­мость выработки новых положений. Естественно, что они освящались авторитетом Мухаммеда. На многие вопросы, возникавшие при решении гражданских и уголовных дел, ответ «находили», обращаясь к жизни и деяниям пророка Мухаммеда. «Так поступал про­рок» — этих слов было достаточно, чтобы, подчас весь­ма произвольно, решить тот или иной спорный вопрос. Многие богословы и мусульманские юристы специ­ально занимались собиранием и изучением преданий, о жизни пророка, о его поучениях и поступках, а ча­сто и сами их придумывали. Разумеется, все это де­лалось во имя упрочения ислама и расширения его влияния.

Исследования ученых показали, что подавляющая часть этих преданий, или хадисов, является вымыш­ленной. Причем фабрикация хадисов имела целью не только правовое регулирование гражданских и уго­ловных дел. Как отмечает И. Петрушевский, «в об­ществе, где религиозная община и государство, религия и политика постоянно смешивались и где соци­ально-политические движения проходили под идеоло­гической оболочкой религиозных течений или сект, политические интересы также вызывали фабрикацию хадисов. В борьбе религиозно-политических группи­ровок за власть каждая сторона (например, сторон­ники Алидов, Омейядов и Аббасидов) старались под­крепить свою позицию словами, будто бы сказанны­ми в свое время самим пророком» (И. П. Петрушевский. Ислам в Иране в XII—XV веках, стр. 130—131).

Следует заметить, что и ныне для подкрепления своего мнения некоторые муллы, ишаны, кадии, осо­бенно из числа так называемых бродячих, нередко прибегают к помощи импровизируемых ими хадисов.

Хадис обычно состоит из двух частей: иснада, т е. опоры, куда входит перечисление тех, кто передал со­держание хадиса, и самого содержания. Перечисле­ние имен начинается с имени последнего по времени «передатчика» хадиса и доводится до современника пророка, «очевидца» его «славных деяний».

Третьим источником мусульманского права яв­ляется иджма, т. е. совокупное мнение авторитетных богословов-юристов (факихов). Этот источник приме­нялся в том случае, когда ни Коран, ни хадисы (сун­на) не давали ответа на возникший вопрос. Знатоки ислама и законоведы руководствовались в таких слу­чаях «интересами мусульманской общины» в соответ­ствии с указанием Корана о «прямом пути», извест­ном последователям «посланника» аллаха.

Разбирая юридические казусы, мусульманские судьи нередко прибегали и к методу решения по ана­логии. Получивший название «кияс» (сопоставление, сравнение, аналогия), этот метод стал четвертым ис­точником мусульманского права.

Метод аналогии, конечно, весьма ненадежен при решении юридических вопросов, ибо он позволяет произвольно делать любое заключение по тому или иному делу. Например, решая вопрос о том, может ли девушка, не достигшая брачного возраста, всту­пить в брак, факихи нередко проводили аналогию с пророком Мухаммедом, который взял в жены девяти­летнюю девочку. И этого было достаточно, чтобы оп­равдать брак с несовершеннолетней.

Таким образом, мусульманские законники могли решать вопросы, подлежащие их рассмотрению, по сути дела, как им заблагорассудится.

Мусульманские школы права

Разногласия по вопросу об оценке и применении источников права при­вели к образованию нескольких школ или толков — мазхабов (слово «мазхаб» означает «толк», «образ действия», «путь»). В рамках суннит­ского ислама с VIII по IX в. возникло около десятка таких школ. До настоящего времени сохранили влия­ние четыре из них: ханифитская, основанная имамом Абу Ханифа (ум. в 767 г.), школа маликитов, основан­ная имамом Маликом (ум. в 795 г.), шафиитская, ос­нованная имамом Мухаммедом аш-Шафии (ум. в 820 г.), и школа, основанная имамом Ибн-Ханбалом (ум. в 855 г.). По имени основателей этих школ ша­риата последователи их соответственно называются ханифитами, маликитами, шафиитами и ханбали-тами.

Приверженцами ханифитского толка является зна­чительная часть (более трети) всех мусульман-сун­нитов в мире, проживающих в Афганистане, Индии, Пакистане, Китае, Турции, АРЕ. К ним принадлежат в основном (исключение составляют немногочисленные шафииты в Дагестане) и мусульмане нашей страны. Влияние маликитской школы права охваты­вает население Северной и Западной Африки, а так­же Судана. Шафиитский толк господствует в Сирии, Индонезии, на восточном побережье Африки, имеет распространение и в Пакистане. Ханбалитская школа, известная особой жестокостью применяемых наказа­ний, преобладает в Аравии. Несмотря на расхожде­ния и споры по частным вопросам (например, о мере наказания), основные принципы правоведения у всех этих толков одинаковы. Все четыре мазхаба считают­ся у суннитов равноправными.

Классовая природа шариата

Шариат — свод феодально-мусуль­манского права. Он содержит нор­мы права, выражающие интересы собственников. Так, он узаконил имущественное и личное неравенство людей, право частной собствен­ности и даже санкционировал рабство. Недалеко от г. Мекки в Саудовской Аравии есть местность, назы­ваемая «долиной рабов». До сих пор еще, как сооб­щает орган Фронта освобождения княжеств федера­ции Южной Аравии, там, несмотря на отмену рабст­ва, происходят сделки по купле-продаже невольни­ков и невольниц. Полиция и власти «священного» города смотрят на это сквозь пальцы, ведь Коран и шариат не отменены…

Правовые нормы шариата, окончательно сложив­шиеся в XI—XII вв., были призваны защищать суще­ствующий строй, привилегии и интересы крупных землевладельцев, богатых купцов, чиновников, а так­же видных представителей мусульманского духовен­ства. Угнетенные же сословия — рабы, крестьяне, мел­кие ремесленники, разорившиеся бедуины — не могли рассчитывать на справедливость. Уплата налогов, податей, взимание пошлин и арендной платы производились жесточайшими методами. Не случай­но финансовое ведомство халифатского государства было названо К. Марксом ведомством по ограблению народа. За пользование государственной землей у крестьянина зачастую отбирали половину урожая, а чтобы он не мог уклониться от уплаты, ему на шею вешали свинцовую бирку с указанием его местожи­тельства. На «законном» основании взимались с кре­стьян непосильные поборы даже в неурожайные годы, и нередко это приводило к тому, что люди оказыва­лись нищими, вынуждены были продавать детей в рабство.

Шариат разрабатывался на основе Корана. А Ко­ран, как уже было сказано, оправдывал именем бога классовое расслоение общества, преимущественные права власть имущих, существование частной собст­венности. Он не ставил никаких ограничений рабству, безудержному накоплению богатств, разве только по­рой взывал к совести богачей. Рабовладельцам, на­пример, советовал «проявлять доброту» к рабам. В Коране мы находим и такие поучения: «А кто богат, пусть будет воздержан; а кто беден, пусть ест с до­стоинством» (4, 6), т. е. не завидует богатым.

Коран не только провозгласил святость частной собственности, но и определил суровое наказание за покушение на нее. Именно на предписании Корана и основаны законы шариата, касающиеся покушения на частную собственность. Если, например, даже до­веденный до отчаяния, буквально до грани голодной смерти человек совершит кражу, то по этим суровым законам ему без всякого снисхождения отсекали ру­ку. И это не только в прошлом. Подобные законы со­храняются кое-где и в наши дни. Предоставим слово очевидцу, побывавшему в Аравии несколько лет на­зад:

«…Внезапно на площади появился полицейский офицер, рядом с которым шел маленький человек в черной одежде; он непрерывно дрожал. За ним по пя­там шли двое солдат. Человек этот был осужден за воровство, а за воровство в Саудовской Аравии кара­ют в точном соответствии с буквой Корана, который предусматривает только одну меру наказания: вору отсекают правую руку…

…Почти парализованные ужасом, мы увидели, как человека в черной одежде заставили стать на колени, после чего обвязали палец на правой руке толстой веревкой. Потом один из солдат резко потянул за ве­ревку… второй не давал осужденному подняться. На­конец к ним подошел палач с острым ножом, кото­рый был ненамного больше обычного столового ножа, но с очень широким лезвием. Руку осужденного палач не отсек, а скорее отпилил своим ножом.

Я не знаю, сколько минут или часов продолжалась эта чудовищная экзекуция. Я потерял всякое пред­ставление о времени. Мне казалось, что стоны и кри­ки несчастного оглашают площадь уже целую веч­ность, а когда эта вечность кончилась, на веревке, которую держал солдат, болталась кисть человече­ской руки. Потом эту кисть повесили на высокий столб, дабы другим неповадно было, и она провисела так несколько часов…

Как только осужденному отпилили руку, культю опустили в кипящее масло, после чего он был отправ­лен в больницу. Но, как мне объяснили потом, и кипя­щее масло, и больница фигурируют после казни лишь в «цивилизованных» городах. В городах, расположен­ных внутри страны, осужденных после казни предо­ставляют самим себе, и многие умирают от сильной потери крови» (Йорген Бич. За аравийской чадрой, стр. 131—132).

Как можно совместить подобную жестокость с ут­верждениями о милосердии к ближнему, своему бра­ту мусульманину, которое провозглашено в некото­рых сурах Корана?

Интересам господствующих классов служила ха­рактерная черта мусульманского права — его казуистичность. Существовали разнообразные уловки и хитрости для обхода шариатских запрещений и пред­писаний, так называемые хийал. Прибегая к ним, су­дьи принимали во внимание скорее внешние обстоя­тельства, факты, чем мотивы и причины поступков. В результате они, когда это было нужно, находили пу­ти для того, чтобы обойти предписания шариата, не нарушая его законов. «Вся суть хийал—этих юриди­ческих уловок,— пишет французский правовед Рай­монд Шарль,— полностью соответствующих букве шариата,— может быть определена как применение законных средств для достижения незаконных целен. Дело заключается в том, чтобы изменить предначер­танные правила, не оскорбив при этом аллаха» (Р. Шарль. Мусульманское право. М., 1959, стр. 31) (курсив мой.— Р. М.). Отсутствие строгой квалифика­ции и систематизации мусульманского права, его ар­хаичность, почти полное отсутствие процессуального права (Мусульманское право не предусматривает ни предвари­тельного следствия, ни тщательного судебного разбирательства) давали широкий простор мусульманским су­дьям— кадиям, шейхам, муллам и ишанам для защи­ты своих интересов, а также интересов тех, кому Они служили, т. е. господствующих классов.

Шариат прежде и теперь

Известный буржуазный исламовед Снук-Хюргронье сказал, что му­сульманское право «почило в со­стоянии полного покоя, который навевает мысли о кладбище» (См. Рене Давид. Основные правовые системы современно­сти. М., 1967, стр. 397). Для такого вывода у него были опреде­ленные основания. Но вместе с тем не следует игно­рировать тот факт, что мусульманское право и по сей день не только существует, но и применяется. Оно без особых затруднений приспособилось к буржуаз­ному обществу. Ведь, в конце концов, в отличие от феодализма, капитализм является лишь новой фор­мой эксплуатации. Поэтому не составляло большого труда перевести на другой язык принципы мусуль­манского права, сложившиеся при феодализме. Во многих странах шариат вполне ужился с государст­венным правом.

В гораздо более сложном положении оказался ша­риат в социалистическом обществе. Вполне понятно, что ни в какой своей форме он не приемлем в нашей стране. Все его нормы, весь его дух противоречат социалистическому праву. Там, где речь идет о приме­нении законов шариата, мы имеем дело с нарушени­ем социалистической законности. Вот почему в нашей стране шариат безоговорочно отменен.

Однако несмотря на это, порой нет-нет да и слу­чается, что шариат напоминает о себе. Под его влия­нием нередко нарушаются советские законы о браке и семье, о наследовании и разделе имущества, со­вершаются посягательства на гражданские права и свободы женщин.

Так, некоторые молодые люди в силу традиций или, что бывает чаще, под давлением религиозных родственников считают необходимым после регист­рации брака в загсе совершить обряд религиозного бракосочетания — никах. Бывают и случаи выдачи за­муж несовершеннолетних, можно встретить и много­женство. Причем оправдывается все это шариатом.

Правонарушения, причиной которых является сле­дование шариату и приверженность «узаконенным» им обычаям, наносят ущерб интересам нашего об­щества. Поэтому советская общественность решитель­но выступает против этого пережитка прошлого.

А как относится к шариату мусульманское духо­венство? Во время публичных проповедей муллы го­ворят о необходимости соблюдения советских зако­нов, о справедливости их. Они чаще всего просто умалчивают о мусульманском праве, но на практике пытаются совместить его с советским государствен­ным правом.

Из уст мусульманских проповедников в нашей стране нередко можно услышать и такие утвержде­ния: «Надо исполнять те указания шариата, которые не противоречат советским законам». Но это заведо­мый обман людей, ибо нельзя совместить несовмести­мое.

Борясь с нарушениями советской законности, про­исходящими на почве шариата, общественность часто сталкивается с деятельностью неофициальных духов­ных лиц, или, как их иногда называют в народе, бро­дячих, т. е. кочующих с места на место в поисках па­ствы, мулл и ишанов. За определенное вознагражде­ние они оформляют браки, производят разводы, санк­ционируют вступление в брак несовершеннолетних, прикрываясь хадисом «Жените своих детей, когда они молоды» или примером пророка, который женился на девятилетней Айше.

«Все браки,— пишет советский исламовед М. В. Вагабов,— заключенные с лицами, не достигшими брачного возраста, оформляются духовными лицами по шариату с нарушением советского законодательст­ва о браке и семье. Не бывает ни одного случая за­ключения браков между лицами, не достигшими брачного возраста, без оформления его по шариату. Ша­риатский брак и здесь выступает как один из соци­альных факторов, порождающих противозаконные аморальные браки несовершеннолетних лиц в нашем обществе» (М. В. Вагабов. Ислам и женщина. М., 1968, стр. 138).

«Мы осуждаем практику мулл и других духовных лиц, действующих без нашего ведома»,— заявляют представители мусульманских духовных управлений, отмежевываясь от не в меру твердолобых блюстите­лей шариата. Однако трудно ожидать последователь­ности в действиях официальных представителей му­сульманского духовенства, поскольку они сами фак­тически не отказываются от признания шариата. Пу­тем отказа от его наиболее одиозных установлений и при посредстве модернистских ухищрений они хоте­ли бы спасти его и «примирить» с нормами советского социалистического права. Нет недостатка и в попыт­ках представить шариат в качестве некоего дополне­ния к моральному кодексу строителей коммунизма.

• ← Мусульманський культ
• Іслам та соціальні проблеми сучасності →