Експедиції інституту грунтознавства та геоботаніки (1921-1931 рр.)

For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

Основным организатором экспедиционных исследова­ний университета стал Институт почвоведения и геобота­ники, широко развернувший с 1921 г. систематическое и детальное обследование почвенного и растительного по­крова. С географической точки зрения его экспедиции особенно ценны тем, что благодаря внедрению сравнительно-географического метода они сочетались с естественноисторическим изучением обследуемых объектов и оценкой их природных ресурсов. Поэтому в почвенно-географических и геоботанических очерках, составленных на материалах экспедиций, приводятся данные не только о почвах и растительности, но и о других компонентах при­роды как факторах почвообразования и экологических факторах.
Так как почвенные исследования института носили преимущественно производственный характер и в связи с. этим проводились по довольно широкой программе, в результатах почти всех экспедиций подробно излагаются материалы по географической, генетической, морфологиче­ской, механической и физико-химической характеристике почв, приводятся рекомендации по их использованию.
Не имея возможности дать исчерпывающую характе­ристику экспедиционной деятельности института, приво­дим лишь краткий хронологический перечень экспедиций с указанием состава и районов их действия (Обзор экспедиций дается преимущественно по архивным ма­териалам Центральной научной сельскохозяйственной библиотеки Узбекской ССР, где хранится почти весь рукописный фонд Инсти­тута почвоведения и геоботаники).
В 1921 г. двумя экспедициями института в составе Р. И. Аболина и М. Г. Попова — в одной, Н. А. Димо, М. А. Орлова и М. В. Культиасова — в другой прово­дится детальная почвенно-ботаническая съемка в бассей­нах р. Терс и верхнего течения рек Бадам и Аксу Юж­ного Казахстана. Экспедиции работают по заданию Управления землеустройства Наркомзема Туркреспублики. В том же году по поручению Управления водного хозяй­ства М. Н. Воскресенский в одноверстном масштабе обследует почвенный покров района орошения Захарыка вблизи г. Ташкента.
В 1922 г. по заданию Управления землеустройства снаряжаются три экспедиции: две почвенно-ботанических и одна почвенная. Объектами обследования явились гор­ная часть бывш. Аулеатинского уезда (М. Н. Воскресен­ский, М. А. Надежин, Ю. А. Скворцов, Р. Томашевский, Е. П. Коровин), притрактовый район Чимкентского уезда (М. А. Орлов, К. М. Клавдиенко, Н. В. Карпов, М. В. Культиасов) и Мервский (Марыйский) район Туркмении (почвоведы М. Н. Воскресенский, М. И. Ве­дерникова).
В 1923 г. по поручению того же Управления земле­устройства было снаряжено четыре экспедиции: три поч­венно-ботанических и одна почвенная. Обследованиям подверглись Чардаринский (Н. А. Димо, К. М. Клавдиен­ко, М. В. Культиасов), Голодностепский (Н. А. Димо, Е. П. Клющин, А. А. Скворцов, М. Г. Попов, А. И. Вве­денский), Ашхабадский (М. Н. Воскресенский, Ю. А. Скворцов, Е. П. Коровин), районы Туркреспублики, чет­вертая (почвенная) обследовала среднюю часть долины р. Зарафшан (М. А. Орлов, М. И. Ведерникова).
В 1924 г. крупные почвенно-ботанические исследова­ния проводились в Голодной степи (Н. А. Димо, А. А. и Ю. А. Скворцовы, М. М. Советкина, М. Г. Попов и А. И. Введенский) и Чирчик-Ангренском районе (М. А. Орлов, М. Н. Воскресенский, К. М. Клавдиенко, М. М. Советкина, Е. П. Коровин, М. В. Культиасов, А. А. Березин). Эти работы выполнялись для Среднеазиатского управления водного хозяйства.
В 1925 г. по заданию того же Управления институт обследует почвенно-растительный покров Юго-Восточных Каракумов (Н. А. Димо, Е. П. Коровин, Ю. А. Сквор­цов, А. Ф. Шелаев, Н. А. Буцков), долины р. Мургаб. (Н. А. Димо, М. Н. Воскресенский, С. М. Остроухое, Е. П. Коровин). Продолжались работы в Голодной степи (А. А. Скворцов, Л. А. Березин, А. Л. Полякова), Чир­чик-Ангренском районе (М. Н. Воскресенский, К. М. Клав­диенко, М. В. Культиасов) и в долине р. Зарафшан (М. А. Орлов, М. Г. Попов).
В течение четырех лет (1925—1928 гг.) под руководст­вом Р. И. Аболина работала специальная экспедиция при Особой комиссии ВЦИК по землеустройству Южного Казахстана и Киргизии. Исследования носили комплекс­ный естественноисторический характер. В 1925 г. экспе­диция действовала в Ассинском и Бийликольском районах Казахстана и Таласс-Сусамырском районе Киргизии. В ней, кроме Р. И. Аболина, участвовали М. М. Советкина и А. Ф. Иоффе.
1926 г. был чрезвычайно насыщен экспедиционной дея­тельностью. По заданиям землеустроительных и водохо­зяйственных организаций края в различных районах Средней Азии работало 22 экспедиции и отряда. Так, на территории Туркменской ССР работали Юго-Восточно-Каракумская (Н. А. Димо, Е. П. Коровин, А. Ф. Шелаев, А. И. Францкевич), Мургабская (М. Н. Воскресенский и Б. Г. Левицкий), Боссага-Палвартская (А; В. Шелаев, А. И. Францкевич), Атрекская и Чарджуйская — Эрса-ринская (Ю. А. Скворцов и Н. В. Богданович) экспеди­ции. Кроме того, детально изучались отдельные небольшие территории — Безмеинский и Ходжакалинский гидромо­дульные участки (Ю. А. Скворцов) и земельный участок Иолотанской опытной станции (Б. Г. Левицкий). В преде­лах Узбекской ССР исследования были поставлены в бассейне нижнего течения р. Зарафшан (М. А. Орлов, М. Г. Попов), на острове Мианкал (А. П. Ливанов), в Язъяванской степи (К. М. Клавдиеико), в Чирчикской пойме Ташкентского района (М. Н. Воскресенский), в Дальварзинской степи (С. М. Остроухое), в Малекчульской равнине и Кенимехском районе (А. П. Ливанов). Также организовалась Хорезмско-Ташаузская экспеди­ция, обследовавшая частично и территорию Туркмении (М. Н. Воскресенский, А. И. Менци).
По заданию и на средства Казводхоза в Южном Ка­захстане работали Арысь-Отрарская (К. М. Клавдиенко, Д. И. Тарасов, Н. А. Ишимов, М. В. Культиасов), Чардаринская (К. М. Клавдиенко и А. И. Менци), Чуйская (Р. И. Аболин и Н. А. Буцков) и Кызылординская (А. Н. Розанов, Г. И. Оловянишников и А. И. Гранитов) экспедиции. В том же году продолжались обследования пастбищно-кочевых районов Киргизии и Южного Казах­стана. Экспедиция состояла из трех почвенно-ботаниче-ских отрядов — Чуйского (В. П. Дробов, Н. А. Буцков, П. А. Гомолицкий, Б. Н. Абдуллин), Алмаатинского (А. В. Мухля, В. С. Титов, А. Ф. Иоффе, Д. М. Кудерин) и Нарынского (М. М. Советкина, С. М. Остроухов, А. Л. Полякова, М. В. Успенский).
По данным Н. А. Димо (1927), общая площадь почвенно-ботанических исследований института в 1926 г. приблизилась к 24 млн. га, которая распределялась по союзным республикам следующим образом: Туркмения — 569,2 тыс. га, Узбекистан — 3 633 тыс. га, Киргизия — 4 500 тыс. га и Казахстан—10 177 тыс. га.
В 1927 г. для нужд главным образом органов водного хозяйства и наркомземов среднеазиатских республик и Ка­захской АССР институт (16 экспедиций) обследовал в Казахстане — 5 280 тыс. га, Киргизии — 4,4 млн. га, Турк­мении —2 млн. га и Узбекистане —820 млн. га земли. При этом необходимо подчеркнуть, что в 1927 г., как и в пре­дыдущем 1926 г., полевые исследования института все больше перемещаются из хлопководческих районов в животноводческо-земледельческие или чисто животноводче­ские районы. Это было связано с заданиями наркомземов, усиливших свое внимание к районам животновод­ства.
В пределах Узбекистана работало 4 экспедиции: в бас­сейне р. Кашкадарьи (треугольник Карши — Гузар — Шахрисабз — А. П. Ливанов, М. В. Культиасов,
A. И. Гранитов), в Шерабадской долине (А. Н. Розанов, М. Г. Попов, А. И. Введенский, Г. И. Оловянишников, B. Д. Рябов и Ф. И. Воронов), на левобережье р. Амударьи в пределах Хорезмского района (Б. Г. Левицкий и М. Н. Воскресенский), в Каракалпакском землеустроитель­ном районе Андижанского округа (А. А. Менци).
Для нужд Казводхоза были произведены почвенно-ботанические съемки Чиликской (С. М. Остроухов, A. Ф. Иоффе), Таласской (Джамбульский район — Н. В. Богданович, Г. И. Оловянишников, М. В. Культиасов) и Джетысуйскими (Ф. Н. Дингельштедт, А. И. Францке­вич) экспедициями.
В связи с ликвидацией Особкома по землеустройству экспедиция по изучению пастбищно-кочевых районов Ка­захстана и Киргизии разделяется на две, каждая из кото­рых переходит в ведение управлений землеустройства соответствующих республик. Так, в Казахстане работа­ли Нижнеталасский (Н. А. Буцков, И. И. Гранитов, О. Н. Гранитова, Ф. Пономарев, Ю. Лебедев), Нижне-илийский (В. С. Титов, А. Ф. Шелаев; Д. И. Лысенко и
B. М. Малахова) отряды, а в пределах Киргизии — Джалалабадский (Е. П. Коровин и Д. И. Тарасов) и Таласские (К. М. Клавдиенко, М. М. Советкина, М. В. Успенская, М. А. Панков) отряды.
Также следует указать на исследование почв саксауль­ников Головачевской дачи М. А. Орловым и почв Кайраккумского района (Таджикская ССР) А. Н. Розановым и Г. И. Оловянишниковым. Кроме того, Ю. А. Скворцов принимает участие в Центральнокаракумской комплексной экспедиции Туркменкульта, а Н. В. Богданович работает в составе Копетдагской экспедиции Ленинградского научно-мелиоративного института; продолжается цикл почвенно-мелиоративных и агрономических работ в Голодной степи под руководством Н. А. Димо и В. С. Малыгина.
Еще более усиливается экспедиционная деятельность института в 1928 г. Заимствованные нами из 18- го вы­пуска Бюллетеней САГУ (1929) данные дают полное представление о размахе экспедиционных исследований. Они охватывают территорию свыше 3,5 млн. га. Из 36 экс­педиций и отрядов института 21 приходилась на террито­рию Узбекистана, 7 — Туркмению, 6 — Казахстан и по одной на Киргизию и Таджикистан.
Как и в предыдущие годы, в 1929 г. большинство экс­педиций работало на территории Узбекской ССР. Так, из 34 экспедиций и исследовательских отрядов, организован­ных преимущественно по заданиям водохозяйственных и землеустроительных организаций, 24 действовали в пре­делах Узбекской ССР, 4 — в Таджикской ССР, 3 — в Казахской АССР, 2 — в Киргизской АССР и лишь одна в Туркменской ССР.
На территории Узбекистана основным объектом изу­чения была Ферганская долина: правобережье верховьев Сырдарьи (М. В. Культиасов, И. А. Тыщенко), Централь­ная Фергана (К. М. Клавдиенко, А. А. Менци), Акбура-Шахриханский район (Д. И. Тарасов, М. М. Абрамова и О. И. Янкина), отдельные ирригационные участки (Г. П. Попов), семхоз Учкурган (Г. И. Оловянишников, Г. С. Корсак), отдельные земельные участки (В. Д. Рябов) и др. Также исследовался Денау-Юрчинский район (Н. В. Богданович, 3. В. Селитренникова, Ф. М. Пономарев), Притермезский район (3. В. Селитренникова), Нуратин-ская степь (Н. А. Димо), Каракамышские и Сагбанские болота Ташкентского района (Г. И. Оловянишников и др.), Красногвардейский поселок в Голодной степи (А. Н. Розанов, Г. И. Оловянишников), Хивинский район (А. Н. Розанов и Ю. П. Лебедев), массив по каналу Куняруд (3. В. Селитренникова), Заангренский район (Д. И. Тарасов, Е. М. Беляков и др.).

В 1929 г. в Таджикистане почвенные и почвенно-ботанические работы были поставлены в южной части между­речья Вахш — Пяндж (М. А. Панков и И. И. Гранитов), на землях по тракту Ташкент — Ленинабад (В. Д. Рябов), Исфаринский район (Г. П. Попов и др.), земли совхоза Дангара (Н. В. Богданович).
В Казахстане обследовались Каратауский и Келесский районы (Г. И. Оловянишников, И. И. Гранитов), район Кзылординского канала (С. Н. Пустовойт), почвы зарослей тау-сагыза хребта Каратау (Н. В. Богданович), в Киргизии изучалась растительность Каракольского кан­тона (М. М. Советкина, Ф. М. Пономарев) и заросли дубильных растений в Джалалабадском и Узгенском районах (В. С. Титов и А. Ф. Иоффе).
В 1930 г. было организовано 13 экспедиций. Централь­ное место занимало изучение почв и растительности Тад­жикистана — новооформившейся тогда советской республи­ки. Наркомзем республики по распоряжению директивных органов заключил договор с Институтом почвоведе­ния и геоботаники о проведении почвенно-ботанических исследований. При этом на институт возлагалось произ­водство всех почвенных и геоботанических исследований на территории Таджикской республики, предусмотренных пятилетним планом социалистической реконструкции хо­зяйства.
Постановление обязывало вести исследования в мас­штабе 1 : 50 000 и 1 : 100 000 в поливных и возможных к поливу районах и 1 : 500 000 — в неполивных. От инсти­тута требовалось подробно описать и составить почвенные карты отдельных округов с указанием их хозяйственного значения, а также подсчитать и оценить земельный фонд отдельных районов. Перед ботаниками была поставлена задача — составление очерков растительности исследован­ных районов с приложением крупномасштабных геобота­нических карт, создание карты пастбищ и кормовых ре­сурсов, карты лесов, карты распространения полезных растений Таджикистана с соответствующими описаниями и подготовка полного списка и определителя флоры рес­публики.
В Таджикистан выехало четыре крупных экспедиции — Гиссарская (М. А. Панков, Шаповалов и др.), Кафирниганская (В. Д. Рябов, Ф. Пономарев и др.), Кулябская (А. Н. Розанов, Г. П. Попов, И. И. Гранитов и др.), Куляб-Гиссарская (А. Н. Розанов, С. П. Сучков и др.) и ряд мелких. Всего было обследовано 3331 км2 территории Южного Таджикистана.
В отличие от Таджикистана, исследования в Узбеки­стане не носили характер широких территориальных иссле­дований почвенно-растительного покрова. Скорее здесь велась оценка земель отдельных совхозов и небольших участков с точки зрения пригодности их для поливного и богарного земледелия, а также оценка растительных ресурсов. По заказу главным образом Совхозхлопка рес­публики были обследованы земли совхозов «Галляарал» (геоботаник В. С. Тарасевич и почвовед Н. В. Кимберг), «Дальверзин» (Г. И. Оловянишников), «Кокдала» (А. П. Ливанов), «Джизак» (геоботаник М. М. Совет­кина и почвовед С. Н. Пустовойт), отдельные участки земель Чимбайского и Джамского районов (А. П. Лива­нов), а также низовьев р. Зарафшан (С. Н. Пустовойт)» Осенью того же года организуется Каракалпакская поч­венная экспедиция (Д. И. Тарасов, А. 3. Зайчиков, К. Я. Кожевников, В. М. Конопацкий, М. М. Сургучев и ряд геоботаников). Во всех группах работали экскурсанты.
В Казахстане экспедиции изучали земли по обоим бере­гам р. Сырдарьи в районе г. Кзыл-Орда (А. Н. Розанов, Г. С. Корсак, 3. В. Селитренникова, М. И. Швецов) и земли мелиоративного товарищества «Джембет» (Б. Г. Ле­вицкий). В Туркмении повторным почвенным обследова­ниям подвергалась долина р. Мургаб (М. Н. Воскресен­ский). В 1930 г. территория Киргизии осталась вне сферы действия почвенно-ботанических работ института.
В 1931 г. по заданиям и на средства Узсовхозхлопка и Средазсовхозхлопка экспедиции института изучают поч­вы и сорно-полевую растительность совхозов «Найман» и «Комбинат им. Юсупова» (В. Д. Рябов, В. К. Блак и Т. Семенихина), «Электрорассада» (В. Д. Рябов, М. И. Братчева, X. Атамухамедов, Т. Семенихина и В. К. Пазий), «Отузадыр» (В. Д. Рябов, В. К. Блак, Т. Семенихина и В. К. Пазий), «Шамирза» (В. Д. Ря­бов, В. К. Блак, Т. Семенихина), «Учкурган» (В. Д. Ря­бов В. К. Пазий, Т. Семенихина), «Баяут» (Н. В. Бог­данович, Г. П. Попов, О. И. Янкина, К. М. Королева), «Хазарбаг» (Н. В. Кимберг, М. И. Паршакова, И. Н. Фе-лициант), «Савай» (В. Д. Рябов, М. И. Братчева, X. Ата­мухамедов).
На территории Туркмении в почвенно-ботаническом отношении обследовались хлопковые совхозы «Актепе» и «Истемес» (Г. С. Корсак, Е. А. Варивцева, В. В. Эгерт).
В Таджикистане исследовались почвы хлопкового сов­хоза «Шахринау», расположенного в западной части Гиссарской долины. Кроме того, в 1931 г. продолжаются комплексные почвенно-ботанические исследования, начатые в 1930 г. под общим руководством А. Н. Розанова и М. В. Культиасова. Однако вскоре они были приоста­новлены в связи с ликвидацией института.
Необходимо оговорить, что этим перечнем не исчер­пывается вся работа института по изучению почв и сорно-полевой растительности совхозов Средней Азии. Здесь упоминаются только работы, известные нам по рукописным материалам.
Указанные отчеты представляют определенный прак­тический интерес. В них дается описание почв и сорно-полевой растительности в крупном масштабе, и почти все они сопровождаются почвенными картами.
Как констатирует Н. В. Кимберг, бывшими сотрудни­ками института в 1931 г. и частично в 1932 г. осуществле­но картографирование почв в масштабе 1 : 10 000 почти всех хлопковых совхозов Средней Азии числом около 30 на общей площади 200 тыс. га (Почвы Узбекской ССР, том I. Изд-во АН УзССР, Ташкент, 1949, стр. 16.).
Можно утверждать, что в научной деятельности Ин­ститута почвоведения и геоботаники центральное место занимают экспедиционные исследования.
За период с 1920 по 1931 г. организовано около 150 экспедиций. Изменяются их задачи, совершенствуется ме­тодика проведения. В этом отношении особенно выгодно отличаются широкие естественноисторические исследова­ния пастбищно-кочевых районов Казахстана и Киргизии, а также комплексные работы в Таджикистане. Специфи­ческой особенностью их следует признать сбор, анализ и обобщение материалов не только по почвам и раститель­ности, но и по всему комплексу природных условий и синтез этих материалов в общегеографическом плане.
Результаты экспедиционных исследований института в Южном Казахстане и Киргизии, обобщенные в комп­лексных естественноисторических и почвенно-ботанических трудах и картах Р. И. Аболина, по признанию многих географов (А. Г. Исаченко, 1957; А. А. Григорьев, 1965), представляют образцы всесторонней природной характе­ристики и ландшафтного картирования территории конца 20-х годов.
Институт почвоведения и геоботаники продолжил работы почвенно-ботанических экспедиций Переселенческого управления и ОЗУ. Эта преемственность обнаруживается как в составе ведущих работников (Н. А. Димо, Р. И. Аболин), так и в комплексном характере исследований. За основу был взят докучаевский сравнительно-историче­ский метод, где изучение закономерностей сложения, фор­мирования, территориальной дифференциации и оценки производительных возможностей почв и растительности осуществляется анализом и обобщением целого комплекса экологических факторов в их тесной связи и взаимообу­словленности. Сами же почвы и растительность рассмат­риваются как неотъемлемая часть природных ландшафтов и один из наиболее ярких показателей (индикаторов) их географических особенностей.
Но, вместе с тем, исследования института как по терри­ториальному размаху, по сосредоточенности экспедиций в наиболее важных в сельскохозяйственном отношении частях края, так и по задачам и целеустановкам ознаме­новали новый этап в познании почв и растительности края. Так, экспедиции Переселенческого управления, на­пример, охватили, главным образом, подгорно-горную не­орошаемую часть; орошаемая же часть была почти совсем не изучена в почвенном отношении. Этот пробел был вос­полнен почвенными экспедициями Института почвоведе­ния и геоботаники. С другой стороны, в советское время встали новые задачи, как-то: землеустройство в связи с оседанием кочевников (Казахстан и Киргизия), расшире­ние площадей и мелиорация земель, в первую очередь орошаемых, интенсификация хлопководства и т. д. Они требовали детального картирования почв, их агрохимиче­ской характеристики, данных о физико-химических свойст­вах. Поэтому не случайно, что в более поздних работах института значительно усиливается внимание к агрохими­ческим особенностям почв (А. Н. Розанов). В ботаниче­ских же исследованиях возрастает интерес к учету кор­мовых ресурсов пастбищ и сенокосов (Р. И. Аболин, М. М. Советкина), а также к изучению сорно-полевой растительности (Е. П. Коровин и др.).
Как видно, до 1928 г. включительно исследованиями охвачено свыше 0,5 млн. км2 (табл. 2). А за все 11 лет (1921—1931), по нашим приближенным подсчетам, инсти­тут обследовал свыше 600 тыс. км2, т. е. территорию, равную половине площади четырех среднеазиатских союзных рес публик, вместе взятых. При этом интересно обратить вни­мание на следующие очень важные моменты. Во-первых, большинство почвенно-ботанических работ выполнялось в крупном и среднем масштабах. Это значительно усили­вает научное и практическое значение исследований, отли­чавшихся большой детальностью. Во-вторых, преобладало почвенно-географическое и геоботаническое направление, весьма важное в физико-географическом отношении. Бла­годаря деятельности института уже к 30- м годам достиг­нута высокая степень почвенно-ботанической изученности Средней Азии. В-третьих, институт органически связался с практикой, точнее, сама жизнь, потребности бурно раз­вивающегося хозяйства края предопределили характер и содержание почвенно-ботанических исследований.

Многочисленные экспедиции создали большой матери­ал, позволяющий раскрыть специфику физико-географиче­ской обстановки края: выделить и описать новые типы и виды почв, разработать номенклатуру и составить ори­гинальную классификацию, выявить закономерности рас­пространения почв и растительности для равнин и гор, установить особенности высотной поясности почв в Южном Таджикистане (А. Н. Розанов), растительности на Северном (Р. И. Аболин) и Западном Тянь-Шане (М. В. Культиасов), в Копет-Даге (Е. П. Коровин), соз­дать первый опыт природного районирования всей Сред­ней Азии (Р. И. Аболин) и т. д.
Большая часть отчетов и карт не опубликована. Она осталась известной сравнительно узкому кругу специа­листов. Вероятно, по этой причине не была должным образом оценена роль института в изучении физической географии Средней Азии.

• ← Огляд галузевих експедицій (1920-1945 рр.)
• Експедиції ботанічного інституту САДУ (1921-1931 рр.) →