Кенімехська комплексна експедиція
Російська
На жаль, цей запис доступний тільки на
Російська.
К сожалению, эта запись доступна только на
Російська.
For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
В 1934 г. по заданию Наркомзема Узбекской ССР САГУ снаряжает биокомплексную экспедицию в Юго-Западный Кызылкум, куда она возвращалась в 1935 и 1936 гг. В задачу экспедиции входило комплексное естественноисторическое изучение пустыни на площади свыше 3 млн. га и выяснение ее сельскохозяйственных возможностей. В связи с этим в программе, составленной руководителем Кенимехской (юго-западной кызылкумской) экспедиции И. И. Гранитовым, особенное внимание было уделено детальному изучению и картированию растительного покрова, качественной и количественной характеристике кормовых ресурсов.
Исследованиями была охвачена часть пустыни Кызылкум, расположенная к югу от 41°25′ с. ш. и к востоку от 65°40′ в. д. и часто именуемая в литературе «Юго-Западные Кызылкумы». В 1934 г. экспедиция работала в составе геоботаников И. И. Гранитова, И. А. Тыщенко, пяти студентов МГУ, зоологов В. П. Курбатова и И. М. Культиасова. В исследованиях 1935 г. принимали участие геоботаники И. И. Гранитов, А. А. Генкель, Е. Н. Харченко, 3. А. Климовская и три студента МГУ. В том же году были поставлены стационарные исследования в Шоркуле {А. И. Пугасова) и Аякагытме (Г. П. Толбина). В 1936 г. работами экспедиции была охвачена вся остальная часть Ю.З. Кызылкума, не затронутая исследованиями 1934 и 1935 гг. В этом году значительно расширился состав участников экспедиции. Геоботанические исследования производились И. И. Гранитовым, 3. А. Климовской, К. П. Смирновой, В. С. Тарасевич, Е. Н. Харченко и студентами САГУ. Изучением почв занимались С. Н. Пустовойт, В. Н. Нагорная и П. Н. Шаповалова. В составе экспедиции работали зоологи И. И. Колесников и Т. 3. Захидов. Продолжался широкий цикл стационарных работ (климатические, почвенные, геоботанические, по физиологии и анатомии кормовых растений, зоологические и т. д.) в Аякагытме и Шоркуле. В результате трехлетних работ был собран большой материал о природных условиях и биологических ресурсах территории.
Прежде чем приступить к оценке результатов экспедиции следует сказать несколько слов о степени изученности этой части Кызылкума до организации комплексных исследований САГУ.
Согласно данным Р. Л. Югая (1964), еще до середины XIX в. юго-западная часть Кызылкума посещается многочисленными путешественниками-натуралистами, военными, дипломатами и купцами. Однако большинство сведений, дошедших до нас, не заключает в себе серьезных научных обобщений. Исключение составляют результаты исследований Э. А. Эверсманна, Е. Мейендорфа, А. А. Леманна и Н. В. Ханыкова, участников посольств А. Ф. Негри (1820—1821 гг.) и К. Ф. Бутенева (1841— 1842 гг.), которые дали первые более или менее досто верные научные материалы о природных условиях пустыни.
Во второй половине XIX в. Ю.-З. Кызылкум пересекается А. Вамбери (1863) и А. П. Хорошхиным (1872), М. Н. Богдановым (1873), Ф. И. Лобысевичем (1873) и др. В 1874 г. его посещает геолог Барбот де Марни. В начале нашего столетия отдельные части Ю.-З. Кызылкума изучаются зоологом Н. А. Зарудным и ботаником Е. П. Коровиным.
Признавая определенное значение работ указанных исследователей, нельзя не отметить их довольно отрывочный характер, не позволяющий дать целостную картину природных ландшафтов и показать специфику физико-географических процессов этой части пустыни. Предшественники не ставили задачи оценить биологические ресурсы пустыни и наметить пути их хозяйственного использования.
И в советское время вплоть до организации комплексной экспедиции университета не появлялось в печати исследования такого рода. Результаты рекогносцировочных исследований Госземтреста Наркомзема УзССР 1931 г. остались неопубликованными.
Таким образом, честь первого систематического, целенаправленного и коллективного исследования природы этой части пустыни принадлежит сотрудникам САГУ. Впервые работы в поле велись на надежной топооснове с использованием материалов аэрофотосъемок и сопровождались широким циклом стационарных работ. Основные результаты экспедиции освещены в работах И. И. Грани-това (1937, 1950, 1951 и 1953), О. Н. Гранитовой (1937, 1952), Т. 3. Захидова (1938, 1947, 1948, 1943а, 1958), И. И. Колесникова (1937, 1949) и В. И. Нагорной (1949).
И. И. Гранитов и в последующие годы не прерывает исследования. На основе обширных данных экспедиций и добытых в последующие годы научных материалов ученый недавно опубликовал двухтомный монографический труд, посвященный комплексной фитоценологической характеристике Юго-Западного Кызылкума (И. И. Гранитов, 1964, 1967). В нем не только исследуются специальные аспекты фитоценологии пустынной растительности, но и затрагивается широкий круг физико-географических вопросов, как-то: определение природных границ Кызылкум и Ю.-З. Кызылкума, выявление характера этих границ, определение места этой пустыни среди типов пустынь Средней Азии, изучение отдельных компонентов природы пустыни и установление их взаимной связи и т. д. Характерно, что анализ и обобщение обширного материала экспедиции строго подчинены главной задаче — осмыслению флористических, флорогенетических и геоботанических особенностей территории. Разбирая специфические черты каждого компонента природы, исследователь всякий раз стремится показать его роль и значение в жизни, составе, структуре, развитии и распространении флоры и растительности пустыни.
Исследователь значительное внимание уделяет выявлению особенностей развития и распространения основных форм рельефа и влиянию их на растительность. Исследуя геоморфологические и, частично, палеогеографические особенности пустыни, он обнаруживает наличие следующих четырех генетических элементов растительности, связанных с комплексом условий рельефа: 1) Artemisieta U Salsolela (rigidae, arbusculae), а также и Ephemereta s. 1 — элементы возвышенности и кыра; 2) Salsoleta gemmascemis древний «адырный» элемент; 3) Tamariceta, Haaloxyleta aphylli—тугайные формации; 4) Haloxyleta persici, Calligoneta — псаммофитные формации.
И. И. Гранитов описывает водообеспеченность и климатические условия пустыни. С биоклиматической точки-зрения интересны его выводы о сезонности вегетации: из. всего состава. флоры Ю.-З. Кызылкума 30% относятся к весенне-летней, 17,5% — летней, 17% — летне-осенней, 12% — осенне-зимне-весенней, 12%— весенней, 11 %— весенне-летне-осенней и лишь 0,5%—круглогодичной вегетации.
Результаты почвенных исследований экспедиции в свое время были обобщены в рукописи С. Н. Пустовойта, которую использовал в монографии И. И. Гранитов. Список почв Ю. З. Кызылкума охватывает следующие типы и подтипы: пустынные скелетные гипсоносные почвы низкогорий и возвышенностей, пустынные припесчаненные почвы шлейфов возвышенностей, пустынные такырные, такыры, серо-бурые, пустынно-песчаные, солончаки, лугово-солончаковые речных долин и орошаемые пустынные почвы. Из непочвенных образований отмечаются пески развеваемые и полузакрепленные.
В. И. Нагорная (1949) специальную статью посвящает изучению гидрорежима почв пустыни.
По обобщающим данным экспедиции одной из главнейших черт почвенного покрова территории является ярко выраженная комплексность, заключающаяся в закономерном сочетании почв различной солончаковатости. Комплексность почвенного покрова прямо влияет на состав и структуру растительности.
В 1947—48 гг. по заданию Института почвоведения АН УзССР исследовались почвы Ю.З. Кызылкума, эти материалы легли в основу работы Н. А. Буцкова и Я. М. Насырова (1961), почти полностью подтвердивших данные С. Н. Пустовойта и В. И. Нагорной.
Экспедиция много внимания уделила изучению флоры и растительности. Результаты геоботанического и флористического исследования вначале были обобщены. И. И. Гранитовым в 1950 г., где автор углубляется в теоретические вопросы классификации, картирования и детального районирования пустынной растительности. Непрерывный научный поиск в последующие годы дал еще новые факты и позволил переосмыслить основные положения, выдвинутые в начале 50-х годов (И. И. Гранитов, 1961). Ученый приходит к выводу о том, что флора Ю.-З. Кызылкума достаточно выпукло отражает экстрааридные черты природной обстановки пустыни. Она имеет явные черты общности с флорой всего Кызылкума: больше 50% видов в обеих флорах относится к одним и тем же семействам. Статистика флорогенетических элементов обнаруживала наибольшее сходство флоры района с таковой Стран Передней Азии; этот вывод исследователя является важным подтверждающим аргументом идеи М. Г. Попова о флоре среднеазиатских пустынь как составной части флоры Древнего Средиземья, высказанной еще в 20-х годах.
Критический разбор состава флоры выявил бедность района эндемиками. Исследователем зарегистрировано всего два эндема.
Весьма интересны сведения исследователя о биоэкологических особенностях флоры района, как-то: формы роста (жизненные формы) и экологические формы, приспособительные признаки к условиям пустыни, способы расселения, фенология и распределение растений по местообитаниям. Наиболее интересно раскрываются основные черты растительного покрова (И. И. Гранитов, 1961). Ученый пытается представить специфику структуры и динамики растительности, а также взаимоотношения между растениями территории. При этом он не соглашается с широко распространенным в литературе утверждением об отсутствии в пустынях настоящих ассоциаций. Одной из самобытных черт растительности Ю.З. Кызылкума, по мнению ученого, является комплексность.
И. И. Гранитовым прослежена тесная связь между состоянием растительного покрова и метеорологической обстановкой, главным образом условиями увлажнения. В частности, урожайность пастбищ пустыни прямо зависит от метеорологической обстановки вегетационного года.
Из других особенностей растительного покрова отмечена одновозрастность полукустарников и кустарников, роль инкубации в формировании и эволюции пустынных фитоценозов и наличие на большей части района мохового покрова, что подтверждает отсутствие выпаса в течение ряда лет. Кстати, И. И. Гранитов пишет, что разбивание моховой «корки» выпасом играет важную роль в восстановлении разнотравного покрова.
Значительное внимание уделено И. И. Гранитовым выявлению генезиса флоры и растительности, а также геоботаническому районированию как в целом Кызылкума, так и его юго-восточной части. Интересно проследить эволюцию взгляда ученого о месте Ю.З. Кызылкума в сетке естественноисторического районирования пустынь Средней Азии. В 1950 г. в своей работе «Карта растительности Юго-Западных Кызылкумов» ученый писал о том, что обследованная часть пустыни представляет собой контакт пустынь южного и северного типов, выделенных Е. П. Коровиным и Д. Н. Кашкаровым еще в 1934 г. При этом исследователь пытается подтвердить свое заключение не только экоклиматическими предпосылками, но и геоботаническими и флорогенетическими показателями. Однако привлечение дополнительного материала и критический пересмотр первоначального утверждения вынудили автора высказать новое мнение, сводящееся к тому (1961), что весь Кызылкум является местом стыка двух экологически и генетически различных частей среднеазиатских пустынь. Несмотря на это, Кызылкум в целом относится им к южным пустыням. Место Ю.З. Кызылкума он определяет следующим образом: это Кызылкумская подпровинция Южно-Туркестанской провинции Иранской группы про винций Восточной подобласти Древнесредиземноморской пустынной области.
Определенный интерес представляет подробное геоботаническое районирование «Кызылкумской подпровинции». Разбирая предыдущие опыты районирования Кызылку-ма, И. И. Гранитов приходит к заключению о том, что при расчленении территории на геоботанические единицы нужно исходить из совокупности естественноисторических признаков, придавая существенное значение растительному покрову и флоре в целом. В пределах подпровинции он выделяет 5 ботанико-географических округов (Дельтово-Приаральский, Северный, Центральный, Юго-Западный и Юго-Восточный) и 62 района.
Надо сказать, что если при выделении округов в значительной степени учитывается комплекс естественноисторических признаков, то при расчленении округов на районы главное внимание уделяется составу и структуре растительного покрова.
Кенимехской экспедицией собран большой материал по характеристике ландшафтных растений. С географической точки зрения также важны сведения И. И. Гранитова о распространении, фенологии, а также о хозяйственном значении главнейших эдификаторов. Экспедицией было описано ок. 300 ассоциаций растительности. При характеристике ассоциаций не только выявляются эдификаторы, флористический состав и формы роста, но и даются особенности географического распространения и степень проективного покрытия их в тесной зависимости от рельефа и субстрата, что придает суждениям географический характер.
В результатах экспедиции также нашли отражение теоретические и практические вопросы типологии и детальной характеристики пастбищ Ю.-З. Кызылкума в аспекте рационализации их использования и улучшения мелиоративного состояния. Так, И. И. Гранитов по-новому освещает типы естественного кормового угодья, а также ставит на обсуждение проблемы качественной и количественной оценки их.
Весьма интересны соображения исследователя о роли выпаса в изменении состояния пустынных пастбищ. В противовес преувеличенным утверждениям о якобы испорченности пустынных пастбищ в результате перевыпаса И. И. Гранитов пишет: «наряду с действительной испорченностью отдельных, Небольших участков приколодезных пастбищ, имеет место омоховение очень больших массивов пастбищ в результате отсутствия на них выпаса. Поэтому лучше говорить не о пастбищной дегрессии (дигрессии), а пастбищной (пасторальной) сукцессии и всесторонне изучать ее» (И. И. Гранитов, 1961, стр. 31). Таким образом, ученый утверждает, что целесообразна более интенсивная эксплуатация пустынных массивов, для чего необходимо их полное обводнение. В качестве рациональных приемов мелиорации пустынных пастбищ рекомендуется культивирование ряда ценных представителей местной флоры, орошение, а также дождевание, способствующее значительному удлинению вегетации отдельных растений.
Результаты экспедиции ознаменовали важный этап в развитии теории и практики геоботанического картирования пустынь. При составлении карт И. И. Гранитов исходит из анализа самого объекта исследования — растительности, а не экологических и топологических признаков.
Зоологическими исследованиями экспедиции (Т. 3. Захидов и И. И. Колесников) главным образом были охвачены позвоночные животные Ю.З. Кызылкума. При этом фауна позвоночных была изучена и освещена в широком синэкологическом плане. Как состав и численность, так и географическое распространение животных анализируются на фоне общей жизненной обстановки пустыни; путем вскрытия биоценологических связей определяется значение и удельный вес позвоночных животных в природных комплексах пустыни.
По данным Т. 3. Захидова, на территории всего Кызылкума имеет распространение 252 вида и подвида птиц, 40 млекопитающих, 25 рептилий и 1 амфибия. Большинство их свойственно и для юго-западной части пустыни. Эколого-фаунистический анализ пустынных ландшафтов обнаруживал наиболее благоприятные условия для развития животных песчаных пространств. Впоследствии Т. 3. Захидов (1951) специально изучает биотопы песчаной пустыни.
Важным моментом в исследовании Т. 3. Захидова является анализ динамики биоценоза песчаной пустыни в зависимости от смены микро-, мезо- и ксеротермических фаз. Выявлено, что максимально разнообразные и наиболее сложные биотические взаимоотношения в песчаной пустыне возникают весной — в мезотермической фазе.
Экологические условия песчаного биотопа, конечно, неоднородны, что позволило Т. 3. Захидову и И. И. Колесникову различить в его составе три фации: сыпучих, полузакрепленных и закрепленных грядово-бугристых песков. Среди них наибольшим обилием животных выделяется фация грядово-бугристых закрепленных песков, им свойственны также некоторые реликтовые виды рептилий.
Экспедиция занималась изучением влияния главным: образом грызунов на состояние пастбищ пустыни. По подсчетам И. И. Колесникова (1949), только южную часть Кызылкума населяет половина видов грызунов, известных для всего Узбекистана. Обилие форм грызунов, Б первую очередь, объясняется крайним разнообразием экологических условий. Было выявлено, что местами землерои уничтожают до 20% самых ценных кормов.
Характерно, что И. И. Колесников, изучая некоторые биоценотические детали Ю.-З. Кызылкума, кроме отрицательного влияния землероев, обратил внимание и на их положительную роль. Дело в том, что землерои, разрушая такырную корку, создают этим возможность заселения такыров растениями.
Т. 3. Захидов (1947) развил весьма оригинальный метод эколого-фаунистического анализа в применении к оценке территории. В этой работе на базе плодотворных идей Н. А. Северцова, В. Ф. Ошанина, а также под влиянием научных концепций Д. Н. Кашкарова, В. В. Станчинского и др. выдвигается интересная идея. Суть ее состоит в том, что биоценоз является известным трансформатором энергии и вещества, поэтому количественное и качественное изучение его на фоне природной среды даст ценный материал для оценки территории. При этом, согласно Т. 3. Захидову, наиболее существенными показателями биоценоза как индикатора биологического потенциала территории являются данные о продуктивности и плотности биоценоза наземных позвоночных и их посезонная динамика. В связи с этим на конкретном материале выясняются критерии, характеризующие продуктивность биоценоза. Это видовой состав населения по экологическим фазам и процентное отношение биологических групп по роду питания.