Науково-дослідна діяльність САДУ (1931-1941 рр.)

Дальнейшее развитие научной мысли в университете, темпы и характер исследовательских работ в первую очередь были обусловлены коренной реорганизацией САГУ, проходившей в 1929—31 гг., и теми конкретными задачами, которые были поставлены перед учеными Ком­мунистической партией и Советским государством.
Известно, что в 30-е годы бурно развивалось социали­стическое народное хозяйство среднеазиатских республик и Казахстана. Оно требовало вовлечения в оборот все но­вых и новых территорий. В связи с этим перед наукой бы­ла выдвинута одна из главных жизненных проблем — комплексное географическое изучение обширных пустын­ных и высокогорных районов края и создание необходимых предпосылок для их хозяйственного освоения. В этом деле САГУ сразу же выступает в качестве инициатора и организатора крупных комплексных экспедиций географи­ческого характера. Чтобы сосредоточить научные исследо­вания вокруг изучения и освоения пустынь и высокогорий края, в 1932 г. создается Биологический научно-исследо­вательский институт, сконцентрировавший научные силы биологов.
Уровень и размах научной деятельности Биологическо­го института, возглавлявшегося Е. П. Коровиным, особен­но ярко проявились в комплексных экспедициях универси­тета, работавших в наименее изученных районах Средней Азии. Это Бетпакдалинские (1933—1937 гг.), Кенимехские (1934—1936 гг.) и Памирские (1933—1937 гг.) ком­плексные экспедиции — самые яркие страницы в исто­рии научно-исследовательской деятельности университе­та. Указанные экспедиции отличались оригинальной био­комплексной методикой и явились крупным событием в истории географических исследований Средней Азии.
Другая характерная черта научно-исследовательской деятельности этого периода — с начала 30-х годов усили­вается систематизация и обобщение накопленного в тече­ние первого десятилетия огромного фактического материа­ла по отдельным компонентам природы. Кроме того, пересматриваются научно-теоретические установки отдель­ных наук и их отраслей (экологии, биоценологии, пастбищеведения, педозоологии, метеорологии, минералогии, геологии осадочных пород и т. д.) на основе марксистско-ленинской методологии и под влиянием накопившихся на­учных фактов. Кстати, это совпадает с периодом появления в нашей стране наиболее существенных теоретических обобщений в естественных науках.
В тридцатые годы начинается новый этап в развитии экологических методов исследований при разработке ком­плексно-географических проблем. В научных- исканиях красной нитью проходит мысль о том, что изучить природ­ную обстановку и хозяйственные возможности отдельных территорий можно и нужно на основе выявления харак­терных экологических черт органического мира. В жизне­деятельности растительного и животного мира биологи университета видят одно из главнейших связующих звень­ев в сложной цепи природных явлений и процессов. В рассматриваемый промежуток времени экологический ме­тод занимает господствующее место в научных исследова­ниях университета и глубоко проникает в деятельность всех биологических кафедр.
При этом большой упор делается на детальное разно­стороннее изучение всего комплекса условий развития и распространения растительности и животного мира, по преимуществу пустынь и высокогорий как в историческом аспекте, так и в современной экологической обстановке. На основе синтеза эколого-генетических и эколого-географических методов исследования возникает эколого-биокомплексный метод изучения территории, успешно примененный в перечисленных комплексных экспедициях университета. Этот синтетический метод изучения природы, несомненно, требовал совместных усилий не только биологов различного профиля, но и представителей других наук, в первую оче­редь почвоведов.
Следующей отличительной чертой научно-исследова­тельской деятельности института явилось сочетание марш­рутных методов исследований с детальными стационарны­ми работами, обеспечившими научную достоверность и плодотворность биокомплексных исследований университе­та. Совокупность приведенных аргументов и дает нам пра­во выделить второе десятилетие научно-исследовательской деятельности университета в самостоятельный период его развития. В этот период центр тяжести естественноисторических исследований падает на Биологический институт, так как специальные географические, геологические и другие исследования проводятся только с 1936—37 гг., т. е, пос­ле организации геолого-почвенно-географического факуль­тета.
В решение задачи по организации естественноисторических и более широких географических исследований Средней Азии включились все кафедры биологического цикла университета.
Ботанические исследования. С 1932 г. широко развер­тывает научно-исследовательскую работу кафедра гео­графии и систематики растений (Организовалась в 1925 г. на базе отделения геоботаники Института почвоведения и геоботаники САГУ), к тому времени претер­певшая существенные изменения в личном составе. В пе­риод между 1928 и 1932 гг. по разным обстоятельствам покидают университет геоботаники Р. И. Аболин, М. Г. Попов, М. В. Культиасов и В. С. Титов. В связи с этим кафедра укомплектовывается новыми научными си­лами, главным образом воспитанниками университета: А. Д. Пятаевой, С. С. Сахобуддиновым, К. М. Королевой, А. Я. Бутковым, Н. Б. Никифоровой, Б. С. Закржевским, М. Арифхаиовой и др. В 1936 г. приходит на кафедру О. Н. Радкевич, с 1938 г.— М. М. Советкина.
Геоботаники кафедры во главе с Е. П. Коровиным сосредоточивали внимание на вопросах экологии и генези­са преимущественно ксерофитной растительности Средней Азии, геоботанического районирования, явлений «провин­циализма», зональности и поясности в распределении рас­тительности, а также классификации растительного покрова. Комплексность научных деяний особенно ярко прояви­лась в результатах Бетпакдалинских и Кенимехских экспе­диций университета (об этом см. III главу).
На кафедре совместно с Ташкентской зональной коне­водческой станцией продолжается изучение кормовых ре­сурсов высокогорий и пустынь края, которой руководит М. М. Советкина. В них маршрутные геоботанические ис­следования удачно сочетаются со стационарными обсле­дованиями пастбищ и сенокосов. Позже эти исследования постепенно сосредоточиваются на территории Узбеки­стана и к ним подключается группа молодых ботани­ков (Б. А. Миронов, П. А. Гомолицкий, А. Я. Бутков, С. Н. Лепешкин и др.).
Кроме того, геоботаники университета в стенах Сред­неазиатского института удобрений и агропочвоведения активно изучают сорную растительность, главным обра­зом на хлопковых полях Средней Азии. Результаты пуб­ликуются в виде сводной работы в 1934 г.
Материал высокой научной значимости, накопленный в рассматриваемый период, требовал обобщения. Появля­ется капитальная монография Е. П. Коровина «Раститель­ность Средней Азии и Казахстана» (1934), в которой удачно синтезируются многолетние исследования расти­тельного покрова края, завершается определенный этап в развитии ботанико-географической мысли Средней Азии. Эта книга позволила наметить пути дальнейших геобо­танических исследований университета. Высокая оценка труда автора видна из предисловия к книге акад. Б. А. Келлера: «Автор проделал с большим искусством очень большой и сложный труд — свел в цельную картину чрезвычайно разнообразную растительность Средней Азии, поставил эту растительность на фон, тесно связал ее с разнообразием природных условий — от жарких су­хих пустынь до высочайших снежных гор. Автор учел производственные возможности. Наконец, он дал общую картину культурной растительности Средней Азии, что я считаю чрезвычайно важным» (стр. 16).
Эта работа Е. П. Коровина была весьма оригинальна по структуре, содержанию и идейно-методическому на­правлению. В первой, теоретической, части книги развер­тываются экологические воззрения автора, во второй дает­ся эколого-географическая характеристика растительности Средней Азии.
Благодаря эколого-географическому подходу в отдель­ных главах работы (7, 8, 10, 11, 18) освещается немало общих физико-географических вопросов. Автор удачно избежал трафаретных рамок зонально-поясной концепции в распределении растительности и тесно связанных с ней компонентов природной среды и упорно развивал идею провинциализма.
В течение 30—40-х гг. Е. П. Коровин публикует ряд крупных статей по сложным и спорным вопросам приро­ды Средней Азии. Особенное развитие получают некото­рые общие (Е. П. Коровин) и частные (А. Д. Пятаева, Б. П. Некрасов, С. Н. Лепешкин и др.) вопросы генезиса флоры и растительности Средней Азии. Проблема естественноисторического районирования наиболее выпукло ос­вещается в совместной работе Е. П. Коровина с почвове­дом А. Н. Розановым (1938), сыгравшей выдающуюся роль в разработке принципов комплексного физико-гео­графического районирования края.
В 1937 г. коллектив кафедры географии и систематики растений завершает систематиза­цию и обобщение мате­риалов по растительно­сти Узбекистана в виде четырехтомной моногра­фии с детальной геобо­танической картой Эколого-географической ха­рактеристике раститель­ности Узбекистана пред­послан обстоятельный очерк истории исследо­вания растительности, что придает монографии законченный вид. Но, к сожалению, работа оста­лась неопубликованной и недоступной широкому кругу читателей.
В 1938 г. выходит в свет труд М. М. Советкиной «Пастбища и сенокосы Сред­ней Азии», в котором оригинальные геоботанические обоб­щения интересно переплетаются с системой взглядов на классификацию, географическое распространение и хозяй­ственную оценку естественных кормовых ресурсов края.
В дальнейшем развитии геоботанической мысли в уни­верситете большую роль сыграла новая схема ботанико-географического деления Средней Азии Е. П. Коровина, приведенная в первом томе «Флоры Узбекской ССР» (1941) и совместная работа М. М. Советкиной и Е. П. Коровина «Введение в изучение пастбищ и сенокосов Узбекистана» (1941).
Широко разворачиваются исследования по флористике и систематике высших растений. Продолжается обработка отдельных крупных систематических групп; монографи­чески изучаются семейства Umbelliferae, Salsolaceae, Chenopodiaceae, Liliaceae, некоторые роды— Ferula (Е. П. Коровин), Tulipa (А. И. Введенский), Tamarix (Ф. Н. Русанов) и т. д.
Деятельность кафедры морфологии и анатомии растений в это время развивается как неотъемлемое звено комплекса биологических исследований САГУ. Поэтому морфолого-анатомические исследования тесно связываются с экологическими.
Углубление в область анатомических, анатомо-цитологических и эмбриологических исследований (П. А. Бара­нов, О. Н. Радкевич, Е. А. Мокеева) не помешало членам кафедры одновременно включиться в разработку общей биокомплексной проблемы.
С 1933 г. кафедра выбирает тему комплексного изуче­ния и сельскохозяйственного освоения громадной высоко­горной пустыни Средней Азии — Памира, частично инте­ресовавшей биологов еще в 20- е годы. Особое внимание уделяется теоретически интересной, практически важной проблеме крайних условий высокогорий для жизни расте­ний. Последнее обстоятельство направляло научные иска­ния кафедры в экологическое русло и играло выдающуюся роль в познании условий природной среды в ее высоко­горном варианте.
В дальнейшем памирские работы (П. А. Баранов и И. А. Райкова) занимают ведущее место в жизни кафед­ры и направляют деятельность ее членов в сторону естественноисторических и агробиологических проблем. Таким образом, откликаясь на запросы развития социалистиче­ского сельского хозяйства в республиках Средней Азии, даже специалисты по морфологии и анатомии растений университета перешли к исследованиям географического характера.
В эмбриологических исследованиях кафедры отража­ются вопросы эволюции отдельных частей растительного организма (генеративной сферы, зародышевого мешка и т. д.) и их изменчивости в различных условиях природ­ной среды и под влиянием человека (работы П. А. Бара­нова, И. А. Райковой, М. И. Ивановой-Паройской и И. Д. Романова). Следовательно, и эмбриология растений в университете развивалась как экологическая эмбриоло­гия (Сборник „XX лет САГУ”, Ташкент, 1940).
О. Н. Радкевич разрабатывает вопросы адаптации растений пустынь (эфемеры, псаммофиты, галофиты и др.), их формы роста в крайних условиях пустыни, эво­люции проводящей системы и цитологии некоторых родов (Tamarix, Papaver, Tulipa).
На кафедре морфологии и анатомии растений также велись исследования по низшим растениям Средней Азии с микологическим направлением. Микологи участвуют в комплексных исследованиях университета по освоению пустынь и высокогорий.
Сотрудники П. Ф. Самсонова и О. Г. Елкина прово­дят микробиологические исследования.
В 1938 г. на базе микологического и микробиологиче­ского кабинетов возникает самостоятельная кафедра низ­ших растений, которой руководит И. А. Райкова. С этого момента исследования кафедры проводятся на экологи­ческом и географическом фоне.
Микологи обследовали Каракумы, Кызылкум, высоко­горья Памира, Дарваза, Центрального Тянь-Шаня и Алая. Уже к 1940 г. им удалось установить общие зако­номерности распределения грибной флоры обследованных районов Средней Азии.
Альгологические исследования (изучение флоры во­дорослей) края начались в 40-х годах. Объектами их явились водоросли рисовых полей и хаузов, что имело большое практическое значение для борьбы с малярией и повышения урожайности риса.
В 1941 г. кафедра низших растений вновь сливается с кафедрой морфологии и анатомии растений.
Специалисты по физиологии и биохимии растений за­нялись изучением физиологических и биохимических про­цессов, происходящих в растениях в условиях пустынь и высокогорий. Под руководством Н. Д. Леонова изучался фотосинтез и углеводный обмен ксерофитной раститель­ности, что близко подходило к экологическим исканиям биологов университета.
Большую работу проводит Ботанический сад, возглав­ляемый сначала И. И. Гранитовым, а с 1934 г. Ф. Н. Ру­сановым. С 1930 г. здесь занимаются изучением и инвен­таризацией декоративных растений. Сотрудники сада (А. И. Введенский, 3. П. и В. П. Бочанцевы, А Я. Бутков и Н. Б. Никифорова) организуют 25 экспедиций в разные части Средней Азии. Развертываются работы по культивированию декоративных и лекарственных расте­ний, по флористике и систематике, теоретической пробле­ме формообразования и т. д.
Зоологические исследования. С 1930—3t гг. в универ­ситете значительно расширяются зоологические исследования. Они особенно были плодотворными в области зоогеографии и экологии животных. В этот период зооло­ги занимались вопросами освоения пустынь и высокого­рий края, представляющих собой в экологическом отно­шении крайние условия для жизни растений и животных. Большой успех зоогеографических и эколого-фаунистических исканий ученых был достигнут благодаря тесному контакту со специалистами других отраслей биологии и почвоведения. Указанная черта особенно ярко проявилась, в научных работах кафедры зоологии позвоночных, руко­водимой сначала (до 1933 г.) Д. Н. Кашкаровым, а затем: Н. А. Бобринским и Г. П. Булгаковым.
В начале 30-х годов наиболее интенсивно разворачи­вается деятельность Д. Н. Кашкарова в области экологии-Это были годы, когда в стране пересматривались теоре­тические и методологические основы многих наук, в том числе биологических, на принципах деалектического мате­риализма. Д. Н. Кашкаров становится во главе разработ­ки предмета, методов и методологии советской экологии. В последние годы работы в Среднеазиатском университете крупные вопросы экологии Д. Н. Кашкаров разрабатыва­ет совместно с Е. П. Коровиным. Пробным камнем в их сотрудничестве было появление в свет совместной работы «Опыт анализа экологических путей расселения флоры и фауны Средней Азии» (1931).
Основные взгляды на предмет экологии и ее задачи излагаются Д. Н. Кашкаровым в работе «Среда и сооб­щество. Основы синэкологии» (1933 г.), Е. П. Коровиным в «Растительность Средней Азии и Южного Казахстана» (1934, введение и «Основы экологии»), а также в их сов­местном труде «Экология на службе социалистического строительства, ее роль и задачи» (1933). В последнем труде наиболее рельефно представлена роль экологии в социалистической реконструкции народного хозяйства и в выработке диалектико-материалистического мировоззре­ния.
«Советское хозяйство и советская наука,— констати­руют авторы,— ищут новых методов для осуществления своих великих задач, и все эти искания проникнуты основ­ным принципом: мы не можем разрешить ни одной проб­лемы, не можем вполне овладеть ни одним явлением при­роды, если будем рассматривать его изолированно от других,, без взаимной их связи и опосредствовании.
Это приводит нас к изучению природного комплекса в его сложных взаимосвязях, т. е. к изучению в большинст­ве случаев экологическому, притом к изучению не статики явлений, происходящих в комплексе, а к изучению их ди­намики, к изучению процесса.
Экология отвечает запросам социалистического строи­тельства и имеет огромное значение в сельском хозяйстве и животноводстве, в лесоводстве, в рыболовстве и рыбо­водстве, в пушном деле, в защите растений, в медицине» (стр. 5).
Они утверждают, что экология «дает богатейший, под­тверждающий диалектические закономерности, конкрет­ный материал, иллюстрирующий движение в природе, взаимосвязь ее элементов, взаимопроникновение противо­положностей» (там же).
Указывая на задачи, стоящие перед экологами, и под­черкивая недостаточность кадров, Д. Н. Кашкаров и Е. П. Коровин предлагают организовать Центральный экологический институт, который бы направлял разнооб­разные экологические исследования. Кроме того, авторы работ намечают основные проблемы теоретического и практического порядка, которые охватывал бы своей науч­ной деятельностью Центральный экологический институт.
Весьма оригинальные для советской экологии мысли развиваются в капитальной работе Д. Н. Кашкарова «Среда и сообщество (основы синэкологии)», представля­ющей первое руководство по экологии в нашей стране. В книге ученый стремился дать в сжатом виде полный обзор проблем экологии, ее задач, понятий и методов. Особый упор делается на выяснение задач синэкологии, имеющей дело не с отдельными организмами (аутоэкологии), а с биоценозами, т. е. естественными комплексами растительных и животных организмов. Таким образом, здесь мы находим руководящие идеи не только экологии, но и живые ростки биоценологии.
По Д. Н. Кашкарову, жизнь биоценоза зависит от среды — от экологических ее факторов — климатических, эдафических и биотических. Но существование и развитие биоценоза обусловлены комплексом факторов среды; на организм влияют не только отдельные факторы, но и их комбинации, констелляция факторов. Таким образом, эко­лог должен изучить факторы среды в их комплексе, ком­бинации, установить их пути развития, взаимные связи и зависимости. В этом отношении экология (особенно синэкология) близко подходит к синтетической науке — физической географии. Недаром Д. Н. Кашкаров в качест­ве эпиграфа к своей книге приводит слова Бунге: «Приро­да должна рассматриваться как целое, если хотим понять ее в деталях». Но, надо учесть, что в отличие от объекта исследования физической географии синэкологию интере­сует не сама природная среда и не ее компоненты, а их воздействия на организмы и обратная реакция организ­мов на среду.
В книге Д. Н. Кашкарова для географа особый инте­рес представляют главы II «Основные факторы среды и значение их в создании сообществ» и XI—«Сообщества пустыни, как иллюстрация взаимоотношений среды и со­общества».
Теоретические поиски Д. Н. Кашкарова развиваются на основе деятельности ученого в области экологического изучения пустынь края в целях ее хозяйственного освое­ния. Это подтверждается его активным участием в орга­низации и проведении первой Бетпакдалинской экспеди­ции университета. В ряде работ Д. Н. Кашкарова (1933, 1934) выясняются конкретные задачи зоолога в освоении пустыни и в связи с этим разрабатывается зооэкологический метод анализа биоценозов пустыни.
Появившаяся в свет в 1936 г. работа Д. Н. Кашкарова и Е. П. Коровина «Жизнь пустыни»— образцовое научно-популярное произведение. В нем показаны главные успехи экологического изучения пустынь земного шара.
Характерно, что кафедра также занималась экологией домашних животных.
С переходом Д. Н. Кашкарова в Ленинградский госу­дарственный университет экологическое направление раз­вивается в работах его последователей: Т. 3. Захидова, В. А. Селевина, И. И. Колесникова.
С 1933 по 1937 г. кафедрой зоологии позвоночных ру­ководит Н. А. Бобринский. В эти годы продолжается изучение видового состава фауны позвоночных и выявле­ние закономерностей географического распространения жи­вотных, а также определение значения деятельности отдельных групп животных (грызунов, птиц) в сельском хозяйстве. Так, систематике фауны позвоночных Средней Азии и Казахстана посвящаются работы В. А. Селевина (1933, 1934, 1935, 1935а, 1937), Р. Н. Мекленбурцева (1936, 1936a, 1937), И. И. Колесникова (1937), А.П.Ко­ровина (1934), 3. А. Горбачевой (1934) и других сотруд­ников кафедры. Некоторые вопросы географии позвоноч­ных животных края нашли отражение в исследованиях Р. Н. Мекленбурцева, В. А. Селевина, Н. А. Гладкова и М. К. Лаптева.
Экономическая роль отдельных представителей фауны позвоночных Средней Азии и разработка рациональных способов борьбы с вредными животными прослеживается в работах Р. Н. Мекленбурцева (1935, 1937), И. И. Ко­лесникова (1935), В. А. Селевина (1934а) и Е. Я. Коно­валовой (1935).
Многие исследования кафедры посвящены вопросам акклиматизации фауны и изучению охотничьих промысло­вых животных края. Н. А. Бобринский продолжает рабо­ты по систематике и зоогеографии, связанные с фауной позвоночных Средней Азии, одновременно создает учеб­ник по курсу зоологии, который вышел в свет в 1939 г. в соавторстве с Б. С. Матвеевым.
Другой член кафедры — Т. 3. Захидов, наряду с раз­носторонними исследованиями экологического характера, усиленно разрабатывает зоологическую терминологию на узбекском языке и переводит ряд учебников зоологии с русского на узбекский.
Кафедра организовала и активно участвовала в Бетпакдалинской, Кенимехской, Памирской комплексных экс­педициях университета, в зооботанической экспедиции в заповедник Аксу-Джебоглы, организованной Казахстан­ским филиалом АН СССР. Кроме того, в зоологическом отношении изучаются хр. Нурата, дельта Амударьи, от­дельные районы Туркмении (Большие Балханы, Запад­ный Копет-Даг), приташкентские районы, Южный Узбе­кистан и т. д.
Таким образом, период с 1931 по 1941 г. наполнен ак­тивной научной деятельностью кафедры зоологии позво­ночных, проявившейся особенно в области развития моло­дой биологической науки — экологии, и широкого приме­нения зооэкологических и зоогеографических методов в изучении природной среды.
В 1932 г. на базе кафедр зоологии позвоночных и зоо­логии беспозвоночных организуется кафедра ихтиологии и гидробиологии. В ее состав входили ихтиолог Г. П. Бул­гаков, гидробиологи Н. А. Кейзер и В. Ф. Гурвич. Стимулом для ее организации явились неоднократные поста­новления партии и правительства о развитии местного рыбного хозяйства.
Кафедра обследовала множество стариц р. Сырдарьи, озер Памира: Яшилькуль, Булункуль, Турунтай и другие более мелкие, бухту Чолпан-Ата на Иссык-Куле и т. д. Изу­чаются различные искусственные водоемы.
Кафедра стремится выяснить причины малой биологи­ческой продуктивности водоемов Средней Азии. Это тре­бовало широкого экологического подхода. Ведутся разно­сторонние экологические обследования (Н. А. Кейзер) рисовых полей как объекта использования Для выращи­вания местного сазана и зеркального карпа.
В целом научные исследования гидробиологов и ихтио­логов университета в период с 1933 по 1944 г. группиро­вались вокруг изучения вопросов закономерностей в рас­пределении гидрофауны, влияния отдельных физических и химических факторов на гидрофауну, генезиса гидрофауны р. Сырдарьи, типологии водоемов Средней Азии, экологии ихтиофауны озер Средней Азии, экологии отдельных по­род рыб, разводимых на рисовых полях.
Качественно новый этап наступает с 30- х годов, ког­да, исходя из потребностей развивающегося народного хо­зяйства, кафедра широко ставит исследования по теоре­тическим и практическим вопросам зоогеографии, эколо­гии и систематике фауны беспозвоночных края. Особенное развитие получают исследования протофауны, гельминтофауны и энтомофауны основных почв пустыни. Но основ­ным направлением в деятельности кафедры явилось педозоологическое с особым вниманием к почвенным простей­шим — Protozoa. В течение многих лет, начиная с 1927 г., изучается почвенная фауна различных районов Средней Азии. Детально обследуется протофауна почв на Аккавакской опытно-оросительной станции под Ташкентом, в Центральных Каракумах, в долине р. Мургаб, в Голод­ной степи, в отдельных хлопкосеющих районах Бухарской, Самаркандской и Ферганской областей, в высокогорном Памире и в пустыне Бетпак-Дала.
Характерно, что в этих исследованиях почва рассмат­ривается не просто как естественное тело, а как биологи­ческий комплекс. Изучая почвенные простейшие в этом биологическом комплексе, А. Л. Бродский пришел к вы­воду, что Protozoa, их состав, количество и распределение являются одним из основных индикаторов почв, показате­лем динамики их развития и даже плодородия. Такой взгляд на роль почвенных простейших питал как почво­ведение, так и зоологию совершенно оригинальными идея­ми.
Исследования показали, что почвенные простейшие присутствуют во всех типах почв, но они усиливают свое влияние в обрабатываемых (особенно культурно-полив­ных) почвах. По мере накопления микроорганизмов воз­растает и биологическая активность почв.
Результаты изучений кафедры обобщаются в 1935 г. в монографии А. Л. Бродского «Protozoa почвы и их роль в почвенных процессах (итоги исследований над почвенными простейшими Средней Азии)». Как указыва­ет автор, эта работа осуществлена при содействии его учеников К. В. Беляевой, А. И. Янковской и М. Ф. Самсоновой.
Занимается кафедра и макрофауной почв Средней Азии: изучаются почвы пустынь и оазисов, богарные и поливные. Особенно богатый материал дали стационарные исследования в пограничном районе Казахстана (хлопковый массив Пахта-Арал), в Ферганской и Зарафшанской долинах. Установлены данные по плотности населения почвенной микрофауны, выявлены основные ее компонен­ты, значимость отдельных групп и взаимосвязь между эдафическими факторами и почвенной фауной. Большой труд здесь вложили многие сотрудники кафедры и сту­денты (А. Бродский, К. Беляева, 3. Пажитнова, Д. Ко-лачек, Л. Касымов, К. Бродский, Е. Кирьянова, Е. Ша­пошникова и др.).
Кафедра продолжает работы гидробиологического ха­рактера. Публикуются, например, материалы по микро­фауне рисовых полей Самарканда (3. А. Пажитнова) и по фауне беспозвоночных р. Иссык Северного Тянь-Шаня (К. А. Бродский) и т. д. Включаясь в комплексную рабо­ту Биологического института, сотрудники кафедры значи­тельное внимание уделяют вопросам влияния экологиче­ской обстановки знойных пустынь и холодных высокого­рий на беспозвоночных животных, главным образом энтомофауну (Д. Колачек, 3. А. Пажитнова, А. А. Саакянц).
В связи с требованиями народного хозяйства члены кафедры (А. Л. Бродский, В. П. Невский, К. В. Беляева и Д. Чолпанкулов) активно занимаются динамикой зоо­ценозов (главным образом энтомоценозов) Каракумов и Памира, экологией амбарных вредителей и вредителей основных культурных растений, экологией паразитов до­машних животных и паразитных двукрылых.
Запросами хозяйства связаны исследования кафедры по энтомофауне и нематодофауне почв, начатые в 1936 г. К. В. Беляевой.
Систематике беспозвоночных Средней Азии посвяще­ны работы А. Л. Бродского, В. П. Невского, В. Ф. Гурвича и И. В. Янковского.
Разнообразные исследования по физиологии и биохи­мии животных выполняются под руководством А. И. Израэля на экологической основе. Ведущей темой явилось изучение физиологических и биохимических реакций организма человека и животных в условиях пустынь и высо­когорий. Главное внимание здесь уделяется сельскохозяй­ственным животным Средней Азии (каракульские и кур­дючные овцы, лошади, кролики, горные архары и т. д.).
Кроме того, на кафедре разрабатывался целый комп­лекс специальных физиологических и биохимических иссле­дований, в которых, кроме ведущих ученых кафедры А. И. Израэля и А. С. Шаталиной, принимали участие X. Алимов, А. И. Венчиков, О. М. Витрищак, И. Н. Ле­бединская, Р. Мухамедиев, М. Розыбакиев, К. Л. Рома­нова, М. Сулейманов, Л. Д. Топорова, А. Хасанов и др. Широко велись эксперименты в природе и лабораториях кафедры.
Географические исследования. В 1935 г. в связи с об­разованием геолого-почвенно-географического факультета (В 1940—41 учебном году этот факультет был переведен в г. Самарканд, в состав Узб. Госуниверситета. В 1941 г. в связи с временной ликвидацией УзГУ он вновь возвращен в САГУ) постепенно развертываются исследования по географии, геологии и почвоведению Средней Азии. Большой вклад в организацию и укрепление нового факультета сделан почвоведом М. А. Орловым. Он же был и первым его деканом. В разработке организационной структуры фа­культета и в обеспечении его высококвалифицированными научными специалистами и преподавателями принимали активное участие географы В. П. Андреев, М. И. Силищенский и геолог А. С. Уклонский.
В том же 1935 г. организуется общая кафедра физи­ческой и экономической географии, заведывание которой поручается М. И. Силищенскому, а годом позже (в связи с его уходом из университета)— В. П. Андрееву. К работе на факультете привлекаются известные ученые и иссле­дователи Средней Азии: Н. Л. Корженевский, Н. Г. Маллицкий, Л. А. Молчанов, С. Д. Муравейский и др.
В первые годы кафедра не смогла в должной мере раз­вернуть научно-исследовательскую работу, занятая орга­низационными вопросами, подготовкой специальных кур­сов лекций и практикумов по географии.
С 1937 г., сменив В. П. Андреева, во главе кафедры Становится известный советский географ-исследователь и путешественник, один из лучших знатоков природы Средней Азии Н. Л. Корженевский. Научная работа гео­графов несколько оживилась, но ограниченность средств еще не давала возможности широко ставить экспедицион­ные исследования. В целом из работ, выполненных и на­чатых в довоенный период, можно отметить следующие.
Под руководством Н. Л. Корженевского составлялись военно-географические очерки Средней Азии, выполняе­мые по заданиям специальных организаций (в частности, для штаба САВО); Н. Л. Корженевский делает сводную работу по физической географии Средней Азии, опублико­ванную в 1941 г. Участвует в многочисленных экспедициях гидрометслужбы Узбекской ССР (более подробно об этом в следующей главе нашей работы).
В 1937 г. за совокупность работ по физической геогра­фии Средней Азии Н. Л. Корженевскому присуждается ученая степень доктора географических наук без защиты диссертации, а двумя годами позже ему присваивается звание заслуженного деятеля науки Узбекской ССР, что является ярким доказательством признания большого зна­чения его научного творчества и общественной деятель­ности.
Большая часть военно-географических обзоров Средней Азии выполняется видным географом, историком и этно­графом Средней Азии, крупнейшим деятелем Туркестан­ского отдела русского географического общества Николаем Гурьевичем Маллицким.
Наряду с этим Н. Г. Маллицкий изучает динамику водных ресурсов Средней Азии, но обширный научный материал по данному вопросу остался неопубликованным. Кроме того, ученый не прерывает свою многолетнюю ра­боту по сбору и систематизации материалов для энцикло­педии Средней Азии; однако результаты и этих работ не были опубликованы.
На факультете работает преподавателем один из дея­тельных членов Среднеазиатского географического обще­ства А. В. Панков. Он преподает историю географии и ме­тодику преподавания географии, а свои научные работы посвящает истории географических исследований Средней Азии (XVIII в.).
Кафедра привлекает новые научные силы — Н. Д. Далимова, О. Ю. Пославскую. Н. Д. Далимов занимается, главным образом, переводами на узбекский язык учебной литературы по физической географии, а также ведет науч­ную работу по комплексному изучению хр. Нурата. Круг научных интересов О. Ю. Пославской связан с изучением геоморфологии и четвертичной геологии края. Кроме того, ею изучается вопрос генезиса и морфологии речных террас в геоморфологической литературе.
Геологические исследования. В связи с возникновением геолого-географического факультета постепенно начинают восстанавливаться в университете и геологические исследо­вания, прерванные в 1930 г. В 1935 г. организуется об­щая кафедра геологии, которой руководит А. С. Уклонский.
Однако вплоть до 1937 г. кафедра не располагает дос­таточными силами и средствами для научных исследова­ний. В 1938 г. организуется две самостоятельных кафед­ры: минералогии и петрографии, геологии и палеонтоло­гии. Вокруг этих кафедр сразу же сосредоточивается большая группа крупных специалистов. Научный состав кафедры минералогии и петрографии комплектуется из А. С. Уклонского (зав. кафедрой), Ю. М. Голубковой и К. Н. Вендланд. В состав кафедры геологии и палеонтоло­гии входят В. И. Попов (зав. кафедрой), Н. Ф. Безобразова, М. И. Брик, О. К. Ланге, А. С. Аделунг, Д. И. Ар­хангельский, Н. П. Васильковский, Е. Л. Кадысев, С. Н. Колов, Л. А. Колова, О. И. Сергунькова, Т. А. Сикстель и др.
С 1937 г. кафедра разворачивает большую работу по следующим направлениям: а) общие региональные геоло­гические исследования, сопровождавшиеся детальной гео­логической съемкой; б) изучение генезиса и географического распространения различных видов ископаемого сырья Средней Азии. В связи с этим широко была пос­тавлена поисковая разведка; в) исследование по разра­ботке литологических методов для изучения геологических формаций и по использованию их в поисково-разведочных работах (главным образом работы В. И. Попова); г) ис­следование по минералогии: разрабатывается новая минераловедческая классификация (А. С. Уклонский), созда­ется оригинальный метод определения минералов, конструируются специальные приборы для изучения фи­зических свойств минералов; д) изучение гидрогеологии Средней Азии; е) изучение генезиса и геоморфологии чет­вертичных отложений. Следует подчеркнуть, что основная часть этих работ была выполнена совместно с другими хо­зяйственными организациями и научными учреждениями Средней Азии.
Почвенные исследования. Почвенные исследования уни­верситета с 1931 по 1936 г. носили эпизодический харак­тер. После ликвидации Института почвоведения и геобота­ники из многочисленных почвоведов в университете остается только проф. М. А. Орлов. Он читает курс «Поч­вы Средней Азии». В это же время организуется кабинет почвоведения и почвенная лаборатория. Научно-исследо­вательская работа кабинета заключалась в основном в участии М. А. Орлова в 1934 г. в Памирской комплексной экспедиции Биологического института САГУ.
В 1935 г. создается кафедра почвоведения и ее члены продолжают работу в Памиоской комплексной экспедиции (Н. В. Зайчиков и А. С. Шувалов), в Кенимехской комп­лексной экспедиции (М. А. Орлов, С. Н. Пустовойт, А. Н. Шаповалов, В. И. Нагорная). Проводится специ­альное почвенное обследование территории городов Буха­ры и Коканда. Все эти работы сопровождались составле­нием крупномасштабных карт. В исследованиях кафедры специальное внимание уделяется комплексному изучению культурно-поливных почв Средней Азии.
Геофизические исследования. Предвоенное десятилетие отмечается развитием в университете разнообразных гео­физических исследований, в значительной степени способ­ствовавших разработке ряда вопросов физической геогра­фии Средней Азии
Наиболее интересные и плодотворные научные работы проводились по физике приземного слоя воздуха и микроклимату, по синоптической метеорологии и аэрологии, кли­матологии, гидрологии, земному магнетизму и атмосфер­ному электричеству. Следует подчеркнуть, что эти исследования велись совместно со Среднеазиатским гидрометеорологическим институтом (Практически почти невозможно отделить ту часть географи­ческих исследований, которая проводилась в университете, от работ, выполненных в системе гидрометслужбы. Поэтому приводимый ма­териал выходит за рамки университета), Гидрометеорологической службой, Бюро погоды г. Ташкента и Ташкентской геофи­зической обсерваторией и базировались на данных наблю­дений обширной сети метеорологических, гидрологических, и аэрологических станций.
Исследования по физике Приземного слоя воздуха и микроклимату велись руководителем кафедры А. А. Сквор­цовым и его учениками.
С середины 30- х годов А. А. Скворцов продолжает в университете сравнительное изучение микроклимата оази­сов и окружающих их пустынь, начатое им еще в 20-е го­ды совместно с Ю. А. Скворцовым. В результате его пре­дыдущих исследований четко выявились глубокие различия микроклиматической обстановки этих разнород­ных природных участков. По данным исследователя, эти различия сказываются, прежде всего, в неодинаковом распределении температуры и влажности в приземном слое воздуха, связанном с изменением естественной обстановки природы в оазисах вследствие внедрения искусственного орошения.
Дальнейшее углубление А. А. Скворцова в эту пробле­му дало блестящие результаты в изучении теплообмена и влагообмена у поверхности почвы. Основные материалы были опубликованы только в сороковых и начале пятиде­сятых годов (1947, 1950).
А. А. Скворцовым разработаны методы регистрации теплового обмена подстилающих поверхностей, предложен новый метод изучения испарения с поверхности почвы, изобретены новые приборы, в частности с И. Г. Лютерштейном балансометр и балансограф. Благодаря работам А. А. Скворцова впервые в мире удалось осуществить запись радиационного баланса.
Ряд важных климатологических исследований был про­веден членами кафедры Л. Н. Бабушкиным и И. Г. Лютерштейном.
Работы крупнейшего агроклиматолога Средней Азии Л. Н. Бабушкина играли важную роль в разработке науч­ной методики агроклиматических исследований и внедре­нии результатов подобных исследований в сельскохозяй­ственное производство. С географической точки зрения большой интерес представляют также исследования Л. Н. Бабушкина, посвященные выяснению закономерно­стей территориального распределения отдельных метеоро­логических элементов, в частности осадков на территории Средней Азии.
Научные интересы И. Г. Лютерштейна были связаны с изучением климатических и микроклиматических условий курортов, в частности курорта Шахимардан. Кроме того, им разрабатывается новый метод прогноза радиаци­онных заморозков по тепловому балансу. (Сборник „XX лет САГУ”, Ташкент, 1940, стр. 40)
В середине 30- х годов оформляется ташкентская школа синоптиков-метеорологов. В эти годы благодаря работам В. А. Джорджио, В. А. Бугаева и их учеников получают бурное развитие синоптическая метеорология и аэрология Средней Азии. Слабая изученность края в этом отноше­нии при глубокой самобытности его географических осо­бенностей — местоположении, орографии, разнообразии природных ландшафтов — открыли перед учеными широ­кую сферу деятельности.
Уже в 1935 г. группа ташкентских синоптиков во главе с В. А. Джорджио опубликовала сводную работу по уста­новлению основных типов погоды Средней Азии (Джорджио В. А., Каретникова К. А., Котова О. Ф. и др. Типы погоды Средней Азии. Журн. «Геофизика», V, № 2(16) М.—Л., 1935). В ней дается новая и оригинальная классификационная схема типов погоды Средней Азии, отличающаяся от общеевро­пейской классификации воздушных масс Бержерона-Шинце.
В 1935 и 1936 гг. появились в печати интересные статьи «Зимние типы погоды в субтропических районах Средней Азии» и «О классификации воздушных масс Средней Азии», значительно продвинувшие вперед резуль­таты синоптических исследований.
Этапное значение имела статья В. А. Джорджио «За­дачи синоптических исследований» (1936). В ней подытоживаются двухлетние работы по изучению синоптико-метеорологической обстановки края и намечаются дальнейшие исследования по данной проблеме. Исследова­тель утверждает, что для выяснения текущих процессов погоды (диагноз) и установления возможных направлений их развития в будущем (прогноз) необходимо всестороннее и сравнительное изучение этих процессов как во времени, так и в пространстве (т. е. в сравнении с метеорологиче­скими явлениями соседних со Средней Азией стран). Ис­ходя из этого утверждения, одна из очередных задач си­ноптических исследований определяется В. А. Джорджио как установление места Средней Азии в системе общей циркуляции атмосферы. По В. А. Джорджио, эта узловая проблема охватывает целый комплекс разнообразных воп­росов: уточнение классификации воздушных масс, изуче­ние основных барических областей и их взаимодействия, установление сезонных положений атмосферных фронтов, детальное исследование типичных синоптических процес­сов Средней Азии, составление комплексных синоптиче­ских карт и объяснение географического распределения метеорологических элементов: температуры, осадков, облач­ности, ветров и т. д.
Большой научный интерес представляет работа со­трудников кафедры по выяснению синоптической обстанов­ки резких погодных явлений Средней Азии — летней жа­ры (Джорджио В. А., Бугаев В. А., Дубенцов В. Р. Синоптические условия наиболее жарких дней в субтропических районах Средней Азии. Тр. Узбекистанского геогр. общ., вып 1, Ташкент, 1937) и сильных зимних захолаживаний. (Джорджио В. А. Синоптические условия резких зимних захолаживаний в субтропических районах Средней Азии. В кн. «Ма­териалы по агроклиматическому районированию субтропиков СССР» вып. II, Л., 1938)
Особое место занимает в научной деятельности кафед­ры геофизики в предвоенные годы составление В. А. Джорджио и В. А. Бугаевым ряда учебников по си­ноптической и аэросиноптической метеорологии. Они так­же участвуют в составлении учебника «Курс метеорологии» для техникумов, выпущенного Гидрометеоиздатом в 1940 г. под редакцией А. П. Лоидиса.
Следует специально подчеркнуть ценность разработки В. А. Джорджио совместно с В. А. Бугаевым классификации воздушных масс всего Советского Союза, опублико­ванной в 1940 г. и принятой Центральным институтом прогнозов.
Р. Р. Циммерман в этот период продолжает аэрологи­ческие наблюдения в Ташкентской геофизической обсер­ватории. Наряду с этим он занимается проблемой изуче­ния ветроэнергетических ресурсов Средней Азии. В част­ности делается попытка ориентировочного расчета энерго­запасов ветра, и в связи с этим разрабатывается методика расчета.
Геофизические исследования сотрудников кафедры по земному магнетизму (В. Н. Михалков) и атмосферному электричеству (Е. А. Чернявский) проводятся, главным образом, в Ташкентской геофизической обсерватории и носят узкоспециальный характер.
К геофизическим работам близко примыкают исследо­вания члена кафедры гидролога В. Л. Шульца, работав­шего одновременно в Среднеазиатском метеорологическом институте. С середины 30- х годов В. Л. Шульц выступает с новыми идеями в области гидрологии Средней Азии. Так, еще в конце 1934 г. на Первом среднеазиатском гид­рологическом совещании в докладе на тему: «Географо-гидрологическое районирование» исследователь развивает новые мысли о сущности и принципах географо-гидрологического районирования.
В 1935 г. В. Л. Шульц публикует интересную работу «Принципы и схема гидрологического районирования Средней Азии». В ней еще отчетливее обнаруживается научная платформа исследователя по вопросам формиро­вания стока и о влиянии на него природной среды, а так­же по территориальной дифференциации стока в зависи­мости от комплекса географических условий и в первую очередь орографии и рельефа. Специально подчеркивается роль деятельности человека в преобразовании стока на равнинных частях края.
Исходя из этих теоретических предпосылок и на базе фактических материалов на территории Средней Азии В. Л. Шульц выделяет область образования, рассеивания и равновесия стока. В свою очередь область стока под­разделяется на пояса.
Исследователь основное внимание уделяет вопросам характеристики стока (внутригодовой режим, сроки мак­симальных расходов, водоносность и др.) в горах, т. е. в области формирования стока. Исходя из своего тезиса о главенствующей роли рельефа — более конкретно, гип­сометрического уровня водосбора в количественных пока­зателях стока,— исследователь развивает важную мысль об использовании средневзвешенной высоты водосбора для целей характеристики стока. При крайней недостаточно­сти в те годы количественных показателей характеристики стока указанный метод экстраполяции сыграл большую роль в гидрологических исследованиях Средней Азии. Кстати, этот метод не потерял значения и в настоящее время. К концу 30- х годов исследователь усиленно изучает количественные показатели при характеристике гидрологи­ческих особенностей края, чему посвящает специальную статью (1937 г.).
Таким образом, во втором периоде научно-исследова­тельской деятельности университета сотрудники кафедры геофизики выполнили большую работу по метеорологии, климатологии и гидрологии Средней Азии. Именно эти работы определили дальнейший ход исследований по ука­занным отраслям науки и способствовали изучению мно­гих узловых вопросов физической географии края.

• ← Науково-дослідна діяльність САДУ (1920-1931 рр.)
• Науково-дослідна діяльність САДУ (1941-1945 рр.) →