Характеристика основних наукових досягнень САДУ у вивченні природи Середньої Азії. Питання орографії та геоморфології

В рассматриваемый отрезок времени (1920—45 гг.) в университете геоморфологические исследования не имели организационного оформления. Но благодаря комплексному проведению большинства научных работ был накоплен большой материал о характере форм рельефа, закономер­ностях их территориальной дифференциации, генезисе и динамике развития.
Большой вклад внесен университетом в изучение и уточнение орографического плана Средней Азии.
Следует указать, что до второй половины XIX в. науч­ные представления об орографии края были очень далеки от истины. Эти неверные орогеологические построения (главным образом А. Гумбольдта и К. Риттера) были опрокинуты трудами П. П. Семенова-Тян-Шанского, Н. А. Северцова, А. П. Федченко, В. Ф. Ошанина и И. В. Мушкетова, основанными на личных наблюдениях.
В развитии представлений об орографии края и реше­нии ряда запутанных вопросов ведущее место занимали работы И. В. Мушкетова. Основными выводами его яви­лись: 1) признание общего параллельно-рядового располо­жения основных горных хребтов края и нарушения их только лишь боковыми ответвлениями; 2) установление общего направления хребтов Тянь-Шаня, близкого к ши­ротному; 3) определение расхождения складчатых цепей 3. Тянь-Шаня, являющегося характерной чертой его оро­графии; 4) установление отсутствия самостоятельных ме­ридиональных поднятий и опровержение тем самым взгля­дов А. Гумбольдта о гипотетическом Болоре; 5) создание первой обобщенной и верной орографической схемы Сред­ней Азии, согласно которой выделяются три основные гор­ные системы: северная, или Тарбагатайская, средняя, или Тянь-Шаньская, и южная, или Памиро-Алайская.
Однако, несмотря на работы И. В. Мушкетова и по­следующих исследователей, общее устройство поверхности Средней Азии даже в первые десятилетия советского пе­риода не было достаточно раскрыто. Так, в 20—30-е годы еще продолжалось выяснение общего орографического плана и составление более точных гипсометрических карт края, основанных на инструментальных съемках. Здесь большое значение имели работы ученых университета, в первую очередь, Н. Л. Корженевского.
Его орографический план края (1922, 1925, 1941) под­твердил взгляды И. В. Мушкетова и вместе с тем значи­тельно углубил и расширил знания в этой области. Если в отношении равнинной части края Н. Л. Корженевский (1941) соглашается с ландшафтно-геоморфологическим районированием Л. С. Берга (1913), то в выделении ос­новных орографических единиц горной части он следует за И. В. Мушкетовым. Но, в отличие от схемы последнего, Н. Л. Корженевский, наряду с Тарбагатайской, Тянь-Шаньской и Памиро-Алайской системами, выделяет чет­вертую — Копетдаг-Гиндукушскую, что вполне соответст­вует нынешним представлениям.
В процессе экспедиционной деятельности университета был накоплен большой фактический материал по геомор­фологии преобладающей части Средней Азии (гл. II— III). Здесь только хочется отметить, что в результатах этих экспедиций приводится развернутая характеристика рельефа многих слабо изученных или вовсе неизученных в то время районов края, какими являются Ц. Каракумы, Ц. и Ю.-В. Кызылкум, Каракалпакский Устюрт, Ц. Муюнкум, Бетпак-Дала, Прибалхашские пустыни, Ц. Тянь-Шань, отдельные районы Памира и т. д.
Наиболее важным моментом в геоморфологических ис­следованиях является то, что в них рельеф рассматрива­ется как один из компонентов ландшафта и изучается в тесной связи и взаимообусловленности с другими компо­нентами и в целом на фоне общей природной обстановки. В этом отношении особенно выгодно отличаются работы Института почвоведения и геоботаники и Биологического института. В работах почвоведов и геоботаников рельеф территории выступает не как таковой, а как важнейший фактор почвообразования и экологический фактор, во мно­гом определяющий состав, структуру и распространение фауны и растительности. Дифференцирующее влияние рельефа на распределение почвенно-растительного покрова (и в целом природных комплексов) было достаточно четко выявлено на примере Памира (И. А. Райкова) и Тянь-Шаня (Р. И. Аболин, М. М. Советкина), Бетпак-Далы и Ю.-В. Каракумов (Е. П. Коровин), Ю.-З. Кызылкума (И. И. Гранитов) и других обширных горных и равнинных областей. Так, И. А. Райкова (1945) считает, что долин­ные ландшафты В. Памира тесно связаны с преобладаю­щими в их рельефе формами древнего оледенения и их производными. Она доказала, что постепенное понижение базиса эрозии и связанное с ним изменение в общей мор­фологии долин влекут за собой изменение почти во всех компонентах природной среды и, следовательно, приводят к смене целых природных комплексов.
Весьма характерно, что исследователи не ограничива­ются общим описанием форм рельефа, но и пытаются выяснить генезис и динамику развития этих форм. В их представлении рельеф территории формируется в результате совокупного действия эндогенных и экзогенных процессов в их историческом развитии. Такой подход к изу­чению форм поверхности наиболее определенно намечается в работах Ю. А. Скворцова, Н. Л. Корженевского, О. Ю. Пославской, С. Н. Колова и др.
Так, Ю. А. Скворцов (1929), впервые применив аэро­фотосъемку, доказал эоловое происхождение грядовых песков Каракумов и этим удачно решил один из спорных вопросов генезиса песчаных аккумуляций аридных обла­стей. О. Ю. Пославская в своих работах (1945, 1949, 1954) выяснила картину последовательного развития основных форм рельефа Устюрта и дала анализ современных динамико-геологических процессов.
Определенный удельный вес занимали в исследованиях САГУ также вопросы в исторической географии и собствен­но палеогеографические аспекты геоморфологии Средней Азии. В центре внимания стояли следующие крупные про­блемы: 1) палеогеография Амударьи, Сырдарьи и Зарафшана; 2) роль тектонических движений в формировании современного рельефа и 3) древнее оледенение в горах Средней Азии и его значение в истории развития рельефа. Ю. А. Скворцов во время почвенно-географических исследований долины р. Амударьи в Чарджоуском районе выяснил факт, что река в историческом прошлом никогда резко не меняла свое основное направление, близкое к современному. Он высказывается в пользу взглядов Л. С. Берга и В. А. Бартольда, опровергая мнение И. Валь­тера, А. В. Каульбарса и В. А. Обручева по данному воп­росу. Интересен вывод исследователя о продолжении русла р. Зарафшана до современной долины Амударьи. Предпо­лагаемое место впадения р. Зарафшан в Амударью (по Ю. А. Скворцову) находится в районе Фарабского оазиса. Некоторые мысли о палеогеографии долины Сырдарьи развиваются С. Н. Коловым (1947). В трудах Ю. А. Сквор­цова видное место занимает вопрос о неотектонических движениях в горах Средней Азии и их роли в формирова­нии современных форм рельефа.
Факт нахождения погребенных почв в бассейне р. Келес дает исследователю богатый материал для суждения об истории формирования рельефа местности и выявле­ния роли этих почв в стратиграфическом расчленении по­верхностных толщ (Ю. А. Скворцов, 1932, 1933). Анализируя эволюцию овраж­ного рельефа Келесского района, Ю. А. Скворцов констатирует три фазы усиленного размыва. Причем прогрессивное развитие эрозионных процессов в этих фазах становится в прямую связь с общим измене­нием базиса эрозии, что, в свою очередь, явно свидетельствует о нали­чии горообразователь­ных процессов в совре­менную эпоху. Таким образом, еще в начале 30-х годов (а в рукопис­ных материалах—в 1928 г.) Ю. А. Скворцовым доказывается большая роль тектонических дви­жений в формировании современного рельефа на примере гор 3. Тянь-Шаня. Этот взгляд позже нашел свое полное подтверждение в деталь­ных исследованиях самого Ю. А. Скворцова (1949) и С. С. Шульца (1948).
В палеогеографическом плане определенный интерес представляют некоторые обобщения Н. Л. Корженевского по геоморфологии гляциальных районов. Он высказывает мнение о типах и стадиях древнего оледенения (Л. Н. Корженевский, 1945). По убеждению исследователя, в горах Средней Азии имело место двукратное оледенение, ослож­ненное тремя фазами (кроме современной), что вполне соответствует нынешним представлениям (Средняя Азия, 1958).
Определенный интерес вызывают биогеоморфологиче­ские воззрения Е. П. Коровина (1928, 1934). В его рабо­тах приводится оригинальная схема динамики развития песков и песчаных форм рельефа пустынь в связи с сукцессиями растительного покрова. Выводы Е. П. Коро­вина несколько отличаются от общеизвестных схем эволю­ции песчаных аккумуляций, даваемых В. А. Обручевым, В. А. Дубянским и В. А. Палецким. Его идеи созвучнее взглядам М. П. Петрова (1934, 1940), положительно вос­принимаемым большинством геоморфологов. Так, по Е. П. Коровину, заключительные стадии развития рельефа песчаной пустыни не доходят до состояния равнины и пес­ки всегда имеют бугристый характер с благоприятными условиями для дальнейшего развевания. Согласно его ут­верждению, бугристый рельеф пустыни «есть равнодейст­вующая климата, животных и растительности».
Анализируя качественное изменение состава и струк­туры растительного покрова в горах в связи с высотой и изменением общего характера рельефа, Е. П. Коровин (1934) устанавливает четыре «геоморфологических ступе­ни» со своими растительными комплексами, следовательно, Е. П. Коровин обращает внимание на явления ярусности в рельефе Средней Азии.
Накопление новых фактических сведений вызывает не­обходимость их обобщения в широком территориальном масштабе. Появляются труды Н. Л. Корженевского (1922, 1925, 1941, 1960), Р. И. Аболина (1930), Н. Г. Маллицкого (1929) и В. М. Четыркина (1960). Научное и позна­вательное значение их очевидно. Историко-географический интерес этих работ заключается в том, что они в значи­тельной степени отражают уровень представлений о релье­фе края в разные периоды и характеризуют эволюцию геоморфологической мысли.

• ← Експедиції М.Л. Корженевського (1920-1945 рр.)
• Характеристика основних наукових досягнень САДУ у вивченні природи Середньої Азії. Вивчення клімату →