Характеристика основних наукових досягнень САДУ у вивченні природи Середньої Азії. Вчення про пустелю як про природний комплекс

Сотрудники Среднеазиатского университета внесли достойный вклад в изучение пустынь. Можно утверждать, что на протяжении четверти века (1920—45 гг.) САГУ фактически являлся идейным и организационным центром почти всех крупных работ среднеазиатского масштаба, организованных с целью комплексного изучения и освоения пустынь (За исключением Репетекской пустынно-песчаной станции).
Большая работа по изучению природы пустынь сопро­вождалась крупными теоретическими обобщениями физи­ко-географического характера. Так было развито учение о пустыне как о своеобразном природном комплексе. В этом особая роль принадлежала Д. Н. Кашкарову и Е. П. Коровину. В своих трудах они неоднократно и на­стойчиво писали о том, что качественный перелом в раз­витии науки, техники и хозяйства должен непременно отразиться и на отношении человека к пустыням. Задача науки — неотступно прокладывать пути к освоению пус­тынь, овладению их естественными потенциальными воз­можностями. «Ближайшие пути к разрешению этой задачи нужно искать в самой пустыне, в ее специфических свой­ствах и закономерностях. Для этого необходимо вскрыть закономерности, которые управляют жизнью пустыни, не­обходимо познать ее, чтобы в соответствии с требования­ми современной культуры приспособить ее под земледелие и животноводство. И в том и в другом случае необходимо знать пустыню» (Д. Н. Кашкаров и Е. П. Коровин, 1936, стр. 301). Они утверждают: чтобы понять пустыню как своеобразный природный комплекс, необходимо комплекс­ное изучение пустынь, изучение их физико-географических условий и влияние этих условий на жизненный процесс в пустыне. Таким образом, в 20—30-х годах у Д. Н. Кашкарова и Е. П. Коровина сформировалась определенная систе­ма взглядов на пустыни как на сложный природный комп­лекс со специфическими чертами и закономерностями.
Прежде всего остановимся на определениях сущности и содержания понятия пустыни — одного из узловых и, вместе с тем, дискуссионных вопросов физической геогра­фии.
Впервые синтетический подход в определении понятия пустыни намечается в ряде интересных экологических ра­бот Д. Н. Кашкарова (1928, 1929, 1932). В 1939 г. он писал: «Пустыня представляет собой «биотическую об­ласть» (американский термин « Biotis area »), т. е. географический район, характеризующийся наличием опреде­ленных жизненных форм и экологических признаков, отличающихся от таковых прилегающих районов… Биотическая область — это то же самое, что и «зона жизни»… Зоны жизни, или биотические области, определяются если не целиком, то в значительной мере климатом данной местности. Конечно, и физиография, т. е. современное строение и геологическое прошлое страны, играет свою роль» (Д. Н. Кашкаров, 1929, стр. 18).
В данном определении для нас важны три момента. Во-первых, в интерпретации Д. Н. Кашкарова пустыня — явление комплексное, выступающее в качестве «зоны жиз­ни», «биотической области» или «физико-географического района». Во-вторых, при характеристике пустынной среды главное внимание уделяется климатическим факторам. В-третьих, в формулировке исследователя дается регио­нальное толкование пустыни.
Все эти мысли Д. Н. Кашкарова дополнены новыми аргументами в его сводном экологическом труде «Среда и сообщество» (1933). Там исследователь утверждает, что пустыня представляет собой комбинацию наиболее край­них (конечно, в первую очередь, климатических) условий природы: основной чертой климата жарких пустынь яв­ляется, прежде всего, малое количество осадков и высокая температура. «Эти факторы,— пишет Д. Н. Кашкаров,— находятся здесь или в минимуме или близки к максиму­му» (стр. 216). Те же взгляды высказываются в ряде более поздних работ Д. Н. Кашкарова (1932, 1933, 1935, 1936).
Аналогичные мысли отражены в работе Е. П. Коро­вина «Растительность Средней Азии и Южного Казах­стана». По его мнению, «пустыня представляет собою биотическую область, биохору, где покой или смерть ор­ганизмов обусловливается недостатком влаги или высокой сухостью, причем этот минимум-фактор жизни зависит от высоких температур, ограниченного количества выпадаю­щих осадков и их крайне неравномерного распределения в течение года» (стр. 83).
Итак, в вышеприведенных формулировках Д. Н. Каш­карова и Е. П. Коровина пустыня выступает не как цель­ный природный комплекс в полном смысле этого слова, а как биотическая область и раскрывается только лишь биоклиматическая специфика пустыни.
Дальнейшая эволюция взглядов этих исследователей обнаруживается в совместной их работе «Типы пустынь Туркестана», появившейся в печати в 1934 г. Кстати, это было первым и наиболее удачным обобщением целого ряда географических аспектов изучения пустынь Средней Азии и что в значительной степени определило дальнейшее направ­ление пустынноведческих исследований. В ней исследова­тели определяют пустыни как в высшей степени своеобраз­ный «природный комплекс геологических и биологических явлений, связанных единством причины. Для пустыни такой единой причиной является сухой климат» (стр. 302). Далее они отмечают, что «пустыня создается определенным напряжением двух факторов — влажности и температуры» (там же).
Эстрааридные черты климата ярко отражаются в раз­витии в пустынях солончаков, связанных с термическим выветриванием, являющихся вторым минимум-фактором, в преобладании эоловых процессов, восходящих минераль­ных растворов в почве и т. д. В борьбе со всеми отрица­тельными явлениями природы пустынь растения и живот­ные вырабатывают особые формы приспособления. В последнем определении охватываются все компоненты при­роды в едином комплексе и подчеркивается роль опреде­ляющего звена пустынного комплекса — климата.
В своей недавно вышедшей работе Е. П. Коровин пишет, что «пу­стыня, так же, как степь, тундра и т. д.,— понятие сложное; это сво­его рода биогеоценоз, положенный на географическую основу» (Е. П. Коровин, 1961, стр. 213). И здесь исследователем отмечается решающая роль климатических факторов в формировании пустынных ландшафтов: «в пустынях… определяющим жизненную обстановку фактором является засушливость. Эта черта аридного режима влечет за собой много своеобразного в геологии, геохимии, почвообразова­нии и пр., оставляя, в свою очередь, определенный и глубокий след на растительности» (стр. 217—218).
Приведенные формулировки понятия пустыни пред­ставляют большой интерес с физико-географической точки зрения, ибо до настоящего времени четкого и общепри­нятого определения пустыни нет. Даже в энциклопедиях вместо краткого определения пустыни как природного комплекса часто дается нагромождение фактов, отражаю­щих характер отдельных компонентов пустынной среды.
В географической литературе сравнительно давно на­мечалась тенденция к пониманию пустыни как к простран­ству с резко выраженными аридными условиями климата. Климатическая трактовка пустыни встречается в работе Л. С. Берга (1911), С. С. Неуструева (1931), И. П. Герасимова (1956), И. С. Щукина (1938), М. П. Петрова (1964), Э. М. Мурзаева (1956) и многих других. Харак­терно, что в этих определениях не отмечается, что из себя представляют пустыни, а показывается лишь их основная причина — аридные черты климата. Большинство геогра­фов как-то минует этот вопрос, а представители частных физико-географических наук дают одностороннее «отрасле­вое» истолкование пустыни. Все это значительно повышает интерес к определению Кашкарова — Коровина.
Одним из основных компонентов в учении о пустынях является районирование и классификация пустынь Сред­ней Азии.
Сравнительно-экологическое изучение пустынь края показало большое разнообразие их по комплексу естественноисторических признаков. Еще в начале 30-х годов в пределах пустынной зоны Средней Азии Е. П. Корови­ным и Д. Н. Кашкаровым выделяются две подзоны («экоогические типы» по Коровину — Кашкарову) пустынь: южная — Средиземноморская (или Туранская) и север­ная— Центральноазиатская (или Казахстанская). К се­верным пустыням относится Устюрт, северная часть Кызылкума, Муюнкум, Бетпак-Дала и Прибалхашские пустыни, а к южным — большая часть Кызылкума, Кара­кумы и более мелкие пустынные массивы южной части края. Граница между ними, проведенная авторами, пример­но совпадает с северной границей «Туркестанского окру­га» Р. И. Аболина (1929) в его равнинной части.
При выделении этих двух подзон пустынь Средней Азии Е. П. Коровин и Д. Н. Кашкаров исходят из двух основных моменгов: современной экологической обстанов­ки и генезиса флоры и фауны.
Изучение климата показало, что при общем ничтожном количестве атмосферных осадков и высоких температур воздуха обнаруживается различие в гидротермическом режиме северных и южных пустынь. Для северных харак­терно относительно равномерное распределение атмосфер­ных осадков в течение года, а для южных — резко выра­женный зимне-весенний максимум. Северные пустыни относятся ими к умеренному поясу, а южные — к субтро­пическому.
Указанные различия отражаются во всем комплексе их современных физико-географических условий. Эти разли­чия также детально рассмотрены исследователями в биогеографическом плане. Анализ показал, что в биогеографическом отношении южные — Туранские — пустыни реднвй Ааии имеют явные черты сходства со странами Средиземноморья и Передней Азии, а северные — Казах­станские —тяготеют к пустыням Центральной Азии.
Дальнейшее углубленное изучение Д. Н. Кашкаровым и Е. П. Коровиным экологической обстановки пустынь по­казало, что северная и южная подзоны неоднородны. Каж­дая представляет собой определенную группу экологиче­ских типов (видов) пустынь. Всего в пределах Средней Азии выделяются четыре типа пустынь: песчаная, гли­нистая, солончаковая и гипсовая. Каждый тип имеет свои особенности в зависимости от принадлежности к подзоне той или иной области.
Следует указать, что пустыни Средней Азии еще и 1911 г. Л. С. Бергом по характеру субстрата были под­разделены на четыре типа — песчаные, глинистые, каме­нистые и солонцовые. Эти типы в ботанико-географическом отношении впервые были описаны в 1924 г. М. Г. Поповым. В отличие от них, типы пустынь Е. П. Ко­ровина и Д. Н. Кашкарова являются комплексными при­родными образованиями.
Работы Е. П. Коровина и Д. Н. Кашкаров по типологической классификации пустынь имеют важное практи­ческое значение, так как расчленение территории пустынь по комплексу признаков — чрезвычайно важное условие в разработке специфических приемов для использования их в сельском хозяйстве, в первую очередь животновод­стве. Поэтому различные типы пустынь края ими харак­теризуются не только как ландшафтно-типологические единицы, но и дается оценка их хозяйственного значения. Указанные идеи по районированию и классификации пус­тынь края успешно были развиты в совместной работе Е. П. Коровина и А. Н. Розанова (1938), а также в монографическом исследовании В. М. Четыркина (1960).
Расчленение среднеазиатских пустынь на подзоны и типы в настоящее время прочно вошло в географическую литературу, причем не только научную, но и учебную (С. П. Суслов, 1954, Н. А. Гвоздецкий и Н. И. Михай­лов, 1965).
Более детальная типологическая и региональная диф­ференциация территорий отдельных пустынь приводится Д. Н. Кашкаровым и Е. П. Коровиным в результатах комплексных экспедиций университета.
Здесь мы не остановились на ряде существенных гео­графических аспектов исследований, пустынь, как-то: опре­деление северной границы пустынь Средней Азии (В начале 30- х годов северные пустыни края еще рассматри­вались то как пустыни, то как полупустыни («пустынные степи»). Работы указанных исследователей положили конец этим колебаниям), уста­новление аналогов северных и южных пустынь края среди других, пустынь земного шара, различие типов пустынь п северной и южной подзонах, экология пустыни как иллю­страция взаимоотношений внешней среды, организмов и их комплекса, сукцессионные процессы в пустыне и т. д. Эти вопросы освещены нами в соответствующих разделах работы.

• ← Характеристика основних наукових досягнень САДУ у вивченні природи Середньої Азії. Методика біокомплексного дослідження природи
• Характеристика основних наукових досягнень САДУ у вивченні природи Середньої Азії. Природне районування →