Нижчі ландшафтні одиниці

ГК, относимые к низшим ландшафтным единицам — местно­сти, урочищу, подурочищу, фации (см. рис. 6), отличаются не­большими размерами и простотой строения. В противоположность ГК более высокого ранга исследователь может обозревать их в натуре, что облегчает их выделение и изучение непосредственно в поле. Правда, изучение их преимущественно полевыми ме­тодами определяется не только и даже не столько указан­ными особенностями низших ГК. Даже для хорошо исследо­ванных территорий обычно не имеется достаточно полного и согласованного комплекта очень детальных карт отдельных ком­понентов и характеристик к ним, на основании которых мож­но было бы выделить и охарактеризовать эти ГК камеральным путем.

В поле выделение низших ГК целесообразно начинать с наи­более физиономичных — урочищ, легче всего распознаваемых в натуре. Подурочище, не выходящее за пределы урочища, опре­деляется через урочище и фацию, местность — через урочища. Поскольку диагностика простых и сложных урочищ (см. ниже) связана с понятием о фации, представление о последней должно быть дано раньше, чем об урочище. Сказанное объясняет поря­док, в котором мы излагаем материал о низших ландшафтных единицах: фация — урочище — подурочище — местность. Но преж­де чем рассматривать эти единицы, общие как для равнинных, так и для горных территорий, следует кратко остановиться на более крупных единицах, которые обособляются только в горах и необходимы для выделения в них местностей, урочищ, подурочищ и фаций. Это ландшафтный пояс и подпояс.

Ландшафтный пояс выделяется нами при наложении границ района и высотного пояса, т. е. это часть района в пределах од­ного высотного пояса. Если район делится на подрайоны, то ланд­шафтный пояс выделяется внутри подрайона. Приведенные оп­ределения полностью применимы и к ландшафтному подпоясу, если слова «высотный пояс» заменить на «высотный подпояс».

В качестве примеров ландшафтных поясов могут быть на­званы высокогорный лугово-степной и гляциально-нивальный поя­са Кеминского горно-котловинного ландшафтного района Тянь-Шаня (Чупахин, 1964). В пределах первого пояса два подпояса: 1) субальпийских лугов, лугостепей и арчового стланика; 2) аль­пийских лугов и лугостепей.

Природные, в основном биоклиматические различия отдельных высотных поясов, даже в рамках ландшафтного района, весьма велики и имеют большое научное и практическое значение. Вы­деление ландшафтных поясов и подпоясов — способ учета этих различий. Он позволяет как бы уравнять единицы ландшафтного расчленения гор и равнин по степени их биоклиматической одно­родности. Так, подпояса соответствуют в этом отношении ланд­шафтным районам равнин. Поэтому местности, урочища, подурочища и фации в горах должны выделяться внутри подпоясов. Иначе они существенно отличались бы по своему характеру от одноименных ГК равнин, что исключало бы возможность дости­жения сравнимости результатов ландшафтного расчленения рав­нин и гор.

Переходя к рассмотрению фации, необходимо прежде всего отметить, что это элементарная, т. е. наименьшая и наиболее про­стая ландшафтная единица. Неизмененные человеком коренные, а часто также слабо измененные фации практически однородны по комплексу геокомпонентов. Природные различия внутри фаций обычно наблюдаются, но практически несущественны. При прин­ципиально едином подходе к выделению элементарных частных регионов границы всех их или чаще многих из них имеют тен­денцию к совпадению друг с другом и с границами фации. Стало быть, фация не выходит за пределы наименьшей геолого-геомор­фологической и микроклиматической единицы, одной почвенной разности, одного фитоценоза и т. д.

Ведущим фактором обособления фаций чаще всего служат раз­личия склонов по их местоположению. Местоположение — слож­ное понятие. В него входят: 1) положение склона в пределах со­ответствующей формы микро- или мезорельефа обычно с учетом и соседних его форм; 2) крутизна склона; 3) солярная экспози­ция склона. При этом имеется в виду, что форма рельефа сложе­на одной коренной породой или коренными породами, неодинако­выми по минералогическому составу, но сходными в ландшафто-образующем отношении.

На склонах, различных по положению в пределах формы релье­фа, по крутизне и экспозиции, происходит перераспределение секторно-зональных, а в горах — также барьерно-высотнопоясных количеств тепла и влаги. По местоположениям дифференциру­ются и четвертичные отложения. Следовательно, каждый склон, характеризующийся одинаковым местоположением, однороден не только по рельефу, представляя собой его элементарную единицу, и четвертичным породам, но и по количеству и соотношению теп­ла и влаги. Геологотеоморфологическая и гидротермическая од­нородность указанного склона обусловливает однородность всего комплекса геокомпонентов, т. е. формирование на нем одной фа­ции (во время ландшафтных исследований на Урале мы пользовались сле­дующей шкалой крутизны склонов: ровные, близкие с горизонтальным — 0,5—1°; очень пологие —1—3°; пологие —3—5°; покатые —5—8°; сильно­покатые—8—12°; умеренно крутые—12—16°; крутые—16—24°; очень кру­тые —24—34°; обрывистые —34—45°; обрывы — больше 45°).

Правда, разные фации могут возникать и на склоне, харак­теризующемся одинаковым местоположением. Это наблюдается, например, тогда, когда часть такого склона увлажняется проса­чивающимися грунтовыми водами или отличается иным механи­ческим составом материнских пород почв, обусловленным, пред­положим, палеогеографическими причинами; механический же состав пород сильно влияет на увлажнение почв.

Непосредственным, прямым индикатором фации являются осо­бенности ее местоположения, которые могут быть охарактеризо­ваны качественно и количественно. В большинстве случаев фа­ция приурочена к элементу формы микрорельефа или к части элемента формы мезорельефа определенной крутизны и солярной экспозиции (Анненская и др., 1962). Среди форм микро- и ме­зорельефа различаются положительные и отрицательные или вы­пуклые и вогнутые. К элементам этих форм относятся их скло­ны, приводораздельные (привершинные) и приподошвенные час­ти увалов, кряжей, холмов, бугров, днища и террасы лощин,- ба­лок, логов и пр. Примеры фаций: днище, крутой склон северной экспозиции и обрывистый склон южной экспозиции современной данной промоины в низовьях Елизаветинского лога (промоина — форма микрорельефа); покатый склон северо-восточной экспози­ции от второй к первой террасе в левобережье лога (лог — фор­ма мезорельефа)  (рис. 15).

Фация может занимать и всю форму микрорельефа. Это на­блюдается в том случае, если различия в условиях местоположе­ния, существующие и внутри такой формы, не проявляются в ком­понентах-индикаторах (растительность, почвы) или проявляют­ся настолько слабо, что практически несущественны. В качестве примера фации, приуроченной к форме микрорельефа, можно указать слабоврезанную и пологосклонную часть донной промои­ны в верховьях Елизаветинского лога.

Внутри фации часто располагаются микрокомплексы, свя­занные с еще меньшими формами рельефа — с его наноформами. К ним относятся отдельные камни и глыбы коренных пород, мел­кие эрозионные рытвины на склонах, микроповышения и микро­понижения на поймах рек, приствольные бугры у деревьев, коч­ки, муравейники, кротовины и др. По А. Г. Исаченко (1961), по­добные природные объекты не являются фациями, так как качественно отличны от последних. Но в чем! качественное отличие небольшой глыбы коренных пород от скалы-останца, которую, по­жалуй, каждый ландшафтовед выделит как особую фацию, а то и простое урочище? С нашей точки зрения, не мнимые качествен­ные отличия, а критерий практики, понимаемый широко, может служить основой для однозначного решения вопроса.

Суть названного критерия в том, что фация понимается как практически целесообразный предел физико-географического де­ления территорий. Деление на фации достаточно для решения подавляющего большинства научных и практических задач сегод­няшнего дня и ближайшего будущего, с перспективой на которое ведутся ландшафтные исследования. К сожалению, критерий практики сам по себе не является настолько определенным, что­бы исключить субъективные решения. Пока ландшафтовед мо­жет пользоваться им, опираясь прежде всего на личный опыт полевых исследований. Последние же часто, носят в той или иной мере специализированный характер, что может привести к одно­стороннему пониманию этого критерия. Он приобретет необхо­димую объективность тогда, когда понятие «практическая одно­родность комплекса компонентов» будет детально определено и конкретизировано на многих, хорошо иллюстрированных приме­рах из различных регионов в специальных физико-географиче­ских определителях. Раздел такого определителя, посвященный наименьшей ландшафтной единице, должен быть составлен на основе критического анализа опытов выделения не только фаций, но и элементарных регионов частных физико-географических наук.

Но вопрос о микрокомплексах, связанных с наноформами рельефа, может быть решен достаточно определенно уже сейчас. Эти микрокомплексы не представляют собой фаций, поскольку не соответствуют критерию практики. Выделение и изучение мик­рокомплексов, причем главным образом не комплексное общена­учное, а частное специализированное, имеет смысл лишь в очень редких случаях.

Необходимо отметить, что критерий практики не противоречит принципу объективности существования ГК. В данном случае на основании этого критерия решается вопрос лишь о том, считать ли выделяемые ГК фациями или единицами иного, более высо­кого или низкого ранга.

Косвенным, но наиболее чувствительным, а часто и самым физиономичным индикатором ведущего фактора обособления фа­ций служит естественная растительность. Существенно еще, что она — интегральный индикатор, который характеризует результат взаимодействия всех составляющих местоположений фаций. Если естественная растительность сохранилась, граница фации прово­дится по границе соответствующего коренного фитоценоза. Если же естественная растительность уничтожена или сильно измене­на, приходится учитывать различия в почвах и вторичной рас­тительности. Нередко эффективно использование и таких пря­мых индикаторов, как линии перегиба рельефа, особенно подошв и бровок склонов. В случае четкой выраженности этих линий на них происходят значительные изменения в мощности, иногда и в характере четвертичных отложений, а также в увлажнении почв. Стало быть, если бы на них сохранилась естественная рас­тительность, наблюдались бы изменения и в ней.

Названия фаций могут быть полные и сокращенные. Послед­ние состоят только из указаний на характер местоположения фа­ций (см. названия, приводившиеся выше). В полном названии фации, кроме особенностей ведущего фактора ее обособления, на­ми отмечается еще характер растительности — основного инди­катора ведущего фактора. При этом указывается, хотя бы пред­варительно, Коренной фитоценоз, на месте которого возникла современная растительность фации («вторая терраса левобережья Елизаветинского лога с огородами на месте сосняка разнотрав­ного»). Если в обособлении фаций большую роль играют разли­чия в материнских породах почв, то в полных названиях фаций необходимо отразить еще мощность и механический состав почв.

Фации объединяются в урочища. Урочище — система фаций, обычно сложенных одной и той же коренной породой (об исклю­чениях см.: Прокаев, 1967, 1975) и связанных либо с положи­тельной, либо с отрицательной формой микро- или мезорельефа. Ведущее значение в обособлении урочищ играют различия в чет­вертичных породах, ридротермическом и геохимическом режиме на положительных и отрицательных формах рельефа. Например, для положительных форм характерен такой тип четвертичных от­ложений, как элювий, а для отрицательных — аллювий. Положи­тельные формы рельефа хуже увлажняются, чем отрицательные; в последних гораздо лучше выражены радиационное выхолажива-ние воздуха и заморозки и т. д. Указанные и другие различия ведущих факторов-компонентов проявляются в ведомых компо­нентах, что и обусловливает образование в положительных и от­рицательных формах рельефа систем специфичных фаций.

Поскольку урочища могут быть связаны с формами рельефа, сильно отличающимися друг от друга по размерам и сложности строения, их приходится делить по меньшей мере на две кате­гории: простые и сложные. Простое урочище связано с небольшой формой мезорельефа или, реже, формой микрорелье­фа, каждый элемент которой занят либо одной естественной фа­цией, либо несколькими (обычно двумя-тремя) фациями. Однако они должны быть настолько различными, что не могут быть объ­единены в подурочище — совокупность сходных фаций. Слож­ное урочище совмещается со значительной или крупной фор­мой мезорельефа, элементы которой заняты подурочищами. Кро­ме последних, в состав естественного сложного урочища входят еще простые урочища. Наличие хотя бы одного из них — важ­ный диагностический признак сложного урочища (см. рис. 15). Правда, не принимаются во внимание антропогенные простые урочища (глава IV). Они, как и антропогенные фации и подурочища, учитываются лишь при определении категорий антро­погенных) урочищ.

Сложные урочища обычно состоят из многих фаций, которые могут значительно или даже сильно отличаться друг от друга. Поэтому и с познавательной и с практической точек зрения существенно выделение подурочищ, состоящих из сходных фаций.

Подурочище — это как бы укрупненная фация (см. рис. 15). Различия внутри него прослеживаются достаточно четко, но ими можно пренебречь при решении целого ряда практических задач (см. ниже). Ведущим фактором обособления подурочищ, как и фаций, служат различия в их местоположении. Однако подуро­чище объединяет склоны хотя и близкой, но неодинаковой кру­тизны и экспозиции, которые варьируют также по их положе­нию внутри формы рельефа (количественные показатели, конк­ретизирующие эти положения, должны содержаться в описанных выше физико-географических определителях).

Обычно подурочище занимает один элемент средней или круп­ной формы мезорельефа близкой крутизны и экспозиции. Но оно может быть связано с двумя или даже тремя элементами такой формы. Это наблюдается тогда, когда упомянутые элементы по-логосклонны и когда, следовательно, различия в крутизне и экс­позиции склонов в значительной мере теряют свое дифференци­рующее значение. В других случаях, наоборот, на одном элемен­те формы мезорельефа образуется несколько подурочищ: если на нем существенно меняются углы наклона, петрографический со­став пород, гидрогеологические условия и пр., вследствие чего формируются настолько различные фации, что их нельзя объ­единить в одно подурочище. Стало быть, главный признак подурочища — сходство образующих его фаций. Это заставляет ис­ключать из состава подурочища простые урочища, составляю­щие вместе с ним единое территориальное целое, но существен­но отличающиеся от него по характеру фаций, например лога, расчленяющие водораздельное подурочище, или останцовые буг­ры, возвышающиеся над ним (рис. 16). Пример подурочища: сильнопокатые и крутые склоны южных экспозиций Первого Ели­заветинского кряжа, спускающиеся к Елизаветинскому логу, с преобладанием сухих и суховатых сосняков.

Практический смысл выделения подурочищ состоит в сле­дующем. Деление на фации позволяет в наиболее полной мере учесть природный потенциал территории в целях его рациональ­ного практического использования. Однако столь детальный учет природных сходств и различий часто не согласуется с интересами механизации производства, применения экономически выгодных технологических процессов и т. п. Например, в условиях круп­ного механизированного сельского хозяйства далеко не всегда целесообразно раздельное использование каждой фации. В то же время преобладающие размеры подурочищ (площади порядка не­скольких сот гектаров) таковы, что производительное использо­вание сельскохозяйственной техники в их пределах вполне воз­можно. Таким образом, если технические или экономические осо­бенности современного производства делают выделение фаций из­лишним, достаточно деление сложных урочищ на подурочища п простые урочища. Последние, хотя и могут слагаться из сущест­венно различных фаций, практически часто используются как единое целое. Это связано прежде всего с небольшими размера­ми простых урочищ.

Оценивая значение подурочища и простого урочища, надо иметь в виду также и то, что для их выделения и характеристики не требуется столь детальных и дорогостоящих исследований, как для выделения и характеристики фаций. Ведь подурочища можно выделить не только снизу — путем объединения сходных фаций, но и сверху — как части сложного урочища, характеризующиеся сходными местоположениями и сходными чертами почвенно-растительного покрова. Так, одним из важнейших индикаторов та­ежных подурочищ является преобладание внутри каждого из них типов леса, относящихся либо к одной группе местоположений по характеру увлажнения, либо к двум родственным группам (в подурочище, названном выше в качестве примера, преобладают сос­няки остепненные и брусничниковый, которые относятся к сухим и суховатым группам местоположений; подробнее см.: Прокаев, 1976).

Принципы составления названий урочищ и подурочищ — те же, что и фаций. Правда, для сложных урочищ, разделенных на подурочища и простые урочища, обычно употребляются сокра­щенные названия. Они дают представление о связи сложных уро­чищ с определенными формами рельефа, о морфологических и петрографических особенностях последних. Специфика же рас­тительного покрова сложного урочища отражается в этом слу­чае только в названиях подурочищ и простых урочищ (см. рис. 16).

Следующей (вверх) ландшафтной единицей является мест­ность. Это совокупность сложных урочищ, связанных с однотип­ными чередующимися положительными и отрицательными фор­мами мезорельефа. Из-за того, что местность — единица необя­зательная, а главное — гораздо менее определенная, чем урочище, мы этой единицей в практике ландшафтных исследований не пользуемся и подробнее ее здесь не рассматриваем (см.: Мильков, 1966; Прокаев, 1967, 1975).

• ← Вищі і середні ландшафтні одиниці
• Про нижчу одиницю фізико-географічного районування →