Географическая подзона
Изложенное выше о сущности и методике выделения зон в общем справедливо и по отношению к зональной единице более низкого ранга — подзоне. В основе обособления подзон лежат различия в количестве тепла и влаги и в их соотношении внутри зон. Как и последние, подзоны обычно имеют вытянутые очертания; их границы идут более или менее параллельно границам зон и подобно им могут иметь субширотную или субмеридиональную ориентировку. Правда, подзоны нередко протягиваются вдоль не всей зоны, а только ее части, после чего подзона выклинивается или замещается другой. Поэтому на отдельных участках одной и той же зоны может быть разное число подзон (см. на рис. 7 зоны широколиственно-хвойных лесов и лесостепную).
Индикатором гидротермических условий ранга подзоны обычно служит зональный подтип растительности, например северная, средняя или южная тайга. Но подзоной может быть и ареал преобладания зонального типа растительности, если он не соответствует критерию сложности зоны (см. пример с ареалом широколиственных лесов на Восточно-Европейской равнине — раздел II, 6).
В типичном случае каждая зона делится на три подзоны: среднюю, в пределах которой специфические особенности ее природы выражены наиболее четко, и две окраинные, носящие переходный характер к соседним зонам. Однако могут быть также зоны, состоящие из двух и четырех подзон. Это связано с применением приема присоединения «малого» ГК, в первом случае при выделении переходной зоны, а во втором — основной. Так, переходная зона лесостепи Восточно-Европейской равнины состоит из двух подзон: северной лесостепи (широколиственных лесов), представляющей собой, как упоминалось, «малый» ГК, и подзоны собственно лесостепи. Четыре подзоны в зоне наблюдаются в том случае, если подзона — «малый» ГК — присоединяется к основной зоне с «нормальным» трехчленным делением. На рисунке 7 это имеет место, например, в восточной части Восточно-Европейской равнины, где подзона широколиственно-хвойных лесов присоединена к зоне тайги (подробнее см.: Прокаев, 1973).
Подзоны обычно являются пределом зонального деления территорий, т. е. они однородны по зональным особенностям природы. Правда, некоторыми геоботаниками отдельные подзоны подразделяются на полосы (например, Лавренко, Исаченко, 1976). Однако вопрос о зональной полосе почти не изучен. По-видимому, полосы — узкорегиональные единства, выраженные только там, где имеются особо благоприятные геолого-геоморфологические условия для проявления зональности. Вследствие достаточно тесной связи с рельефом и составом горных пород территорий климатогенные различия по полосам обычно могут быть учтены при районировании через геолого-геоморфологические. Стало быть, включение полосы в систему зональных единиц по меньшей мере преждевременно.
Деление на подзоны обязательно, по-видимому, для всех равнин, исключая межгорные и некоторые предгорные, где подзоны как бы замещаются барьерными полосами и подполосами (раздел III, 3). В горах же, особенно высоких и сложно построенных, деление на подзоны часто не выражено.
Вопрос о делении на географические зоны Мирового океана остается еще не решенным. Ясно, что прямых аналогов зон суши здесь нет, ибо в океане теряет свое значение ведущий фактор их обособления — фактор количества и соотношения тепла и влаги. С. В. Калесник (1970) выделяет океанические зоны по свойствам водных масс и их динамике, т. е. по тем же признакам, по которым океанологами выделяются географические пояса. Естественно, что его зоны в основном и соответствуют этим поясам.
В. Г. Богоров (1960) считает зонами мощные поверхностные течения. Но они часто представляют собой лишь узкие полосы. Поэтому, по справедливому замечанию Г. М. Игнатьева (1976), логично выделять в качестве океанических зон также обширные акватории между этими течениями.
По мнению Ф. Н. Милькова (1970, 1977) и А. М. Рябчикова (1972), зональная дифференциация Мирового океана ограничивается только поясами, а внутрипоясные различия, в значительной мере связанные с течениями, носят не зональный, а секторный и региональный характер. Однако, как известно, в целом система океанических течений зональна и едва ли их можно рассматривать только в рамках секторности и региональной, в основе своей тектогенной, дифференциации. По-видимому, точка зрения В. Г. Богорова и Г. М. Игнатьева является более правильной.
В средней школе представление о географической зоне учащиеся получают уже в V классе. На примере зоны дается понятие о ГК, о связях и взаимодействиях между его компонентами.
В учебнике для VI класса на основе рассмотрения главных особенностей циркуляции атмосферы и климатических поясов Земли, а также климатических поясов и географических зон отдельных материков дается понятие о географических поясах, как основных, так и переходных. Их образование правильно связывается с широтным распределением солнечного тепла. Отмечается не только относительная однородность главных черт климата каждого из поясов, но и то, что эти черты отражаются на всех других природных компонентах. Указывается, что пояса материков подразделяются на зоны. Однако на карте поясов и зон суши последние не всегда соподчинены поясам, иногда выходят за их границы. Так, зона переменно влажных, в том числе муссонных, лесов протягивается на этой карте от умеренного до субэкваториального пояса включительно.
В учебнике для VII класса указан ведущий фактор обособления зон в пределах поясов — сочетание тепла и влаги. Однако в этом учебнике почему-то говорится не о географических, а о климатических поясах. Несогласованность в учебниках для VI и VII классов проявляется и в различной системе зон. Например, в учебнике для VI класса выделена зона тайги, тогда как в учебнике для VII класса — зона лесов, а тайга рассматривается лишь как подзона этой зоны (без употребления термина «подзона»). Впрочем, на карте зон в данном учебнике тайга показана как самостоятельная зона.