Основные этапы развития проблемы физико-географического районирования
В данной главе очень кратко рассматриваются этапы решения главным образом теоретических и методических вопросов выделения ГК. Это объясняется тем, что другие вопросы районирования в историческом аспекте почти еще не изучались. Упомянутые этапы выделены и охарактеризованы преимущественно на материалах русской дореволюционной и советской географии, ибо в нашей стране теоретическим вопросам физико-географического районирования уделялось значительно больше внимания, чем за рубежом. Следует отметить еще, что эти этапы, хотя и близки, но все же не вполне совпадают с этапами развития проблемы районирования в других странах (Исаченко, 1971).
Попытки расчленения земной поверхности по ее природным особенностям известны давно. Однако как научная проблема физико-географическое районирование ведет свое начало с XVIII в. (Исаченко, 1965). Историю районирования в этом смысле при самом общем ее рассмотрении можно разделить на четыре этапа.
Первый этап (конец XVIII — первая половина XIX в.) характеризуется еще довольно примитивными, в основном эмпирическими попытками хозяйственно-природного районирования. Это было связано как с недостатком фактических данных о природных сходствах и различиях расчленяемых территорий, так и с неразработанностью теории и методики физико-географического районирования. Схемы деления Европейской России (большинство опытов районирования относится к этой территории) основывались главным образом на ее общих качественных различиях по климату, так как постоянной сети метеорологических станций еще не существовало. Например, С. И. Плещеев (1790) делит Европейскую Россию на три полосы: северную, среднюю и южную, а Е. Ф. Зябловский (1807) — на четыре: самую холодную, холодную, умеренную и теплую’. Границы полос проведены по параллелям. Хотя это деление не соответствовало каким-либо реальным зональным единицам, оно может рассматриваться как прообраз зонального районирования названной территории. Обычно районирование не было чисто природным, ибо при выделении некоторых территориальных единиц учитывались и их социально-экономические, например сельскохозяйственные, особенности, причем предпринимались попытки совместить природные и социально-экономические границы, которые, как правило, не совпадают друг с другом. Районирование небольших стран Западной Европы вследствие их зональной однородности или затушевывания зональных различий горным рельефом проводилось главным образом по орогидрографическим признакам.
Второй этап (вторая половина XIX —начало XX в.). В это время начинается разработка теоретических основ и появляются первые опыты физико-географического районирования. Данный этап делится на два подэтапа, обычно рассматриваемых при более подробном изложении вопроса как особые этапы (Исаченко, 1965; Мильков, 1966). В течение первого подэтапа (50— 80-е годы XIX в.) усиливается дифференциация старой единой географии. Особенно существенно то, что физическая география обособляется от экономической. Но сама физическая география, от которой все больше отпочковываются частные науки, еще не обрела своего лица. Правда, идея А. Гумбольдта о том, что это наука о связях природных явлений на Земле, а также установление им широтной зональности и высотной поясности климата и растительности создавали предпосылки для правильного решения вопроса о специфическом объекте изучения физической географии и для физико-географического районирования. Однако в целом идеи А. Гумбольдта опережали свое время, «почва» для них еще не была подготовлена. Впрочем, некоторые выдающиеся русские географы уже в середине XIX в. использовали их при исследовании конкретных территорий. Например, П. П. Семенов-Тян-Шанский в 1856—1857 гг. выявил и охарактеризовал систему высотных поясов Тянь-Шаня.
Успешнее развивались отраслевые физико-географические науки, особенно геоботаника и зоогеография. Их представителям принадлежат интересные опыты частного районирования, основывающиеся преимущественно на зональных сходствах и различиях территорий по соответствующим биокомпонентам. Впрочем, эти опыты не носили узкоотраслевого характера. Так, Ф. П. Кеппен (1885) при делении Европейской России на «древеснорастительные области» учитывал влияние на их формирование и некоторых особенностей развития территории в четвертичное время, вследствие Чего его можно считать родоначальником генетического подхода при районировании. Кеппеном впервые была применена многоступенная система таксономических единиц.
Важнейшей особенностью второго подэтапа (90-е годы XIX —начало ХХ в.) является разработка В. В. Докучаевым (1898 1900) учения о зонах природы как об основном объекте изучения физической географии. Зоны Докучаева — это ГК, характеризующиеся некоторой однородностью всей совокупности тесно взаимосвязанных компонентов, в состав которых он вклю-чил и почву. Естественно, что физико-географическое районирование, призванное выделять ГК, изображать их на карте и характеризовать в тексте, выдвигается в качестве одной из важнейших проблем физической географии.
Претворение идей В. В. Докучаева его учениками и последователями стало» возможным вследствие значительного развития геоботанического и почвенного картирования нашей страны в это время, изучения ее климатических и фаунистических особенностей, что было тесно связано с практическими запросами сельского и лесного хозяйства. Наибольший интерес представляют схемы физико-географического районирования Европейской России Г. И. Танфильева (1897) и всей России Л. С. Берга (1913). спя схемы базируются на зональной концепции районирования. Однако в известной мере, причем часто непоследовательно, учитываются и некоторые тектогенные особенности территорий. Так, на схеме Л. С. Берга наряду с собственно зонами (подзонами) иногда выделены их геоморфологические варианты (например, сухая степь холмистая) или даже собственно тектогенные единицы (Камчатка).
Противоположный, азональный подход к физико-географическому районированию был использован В. П. Семеновым-Тян-Шанским (1915) при районировании Европейской России. В его основу были положены различия в рельефе и поверхностных отложениях этой территории, тогда как зональные различия не учтены.
Из зарубежнных работ большой интерес представляет индивидуально-типологическая схема деления всей суши на крупные природные регионы Э. Гербертсона (НегЬегЫп, 1905). Эта схема носит в основнаом секторно-зональный характер. Ее высшие единицы близки к географическим поясам. Единицы второго ранга выделены внутри них на основании секторных климатогенных, а в некоторых случаях и тектогенных особенностей. Например, холодно-умеренные пояса подразделяются на западные окраины материков, их восточные окраины, внутренние равнины внутренние горы.
В конце данного подэтапа появляются схемы районирования, близкого к ландшафтному. Элементы ландшафтного, зонально-азонального подхода достаточно четко выражены еще в физико-географическом районировании Европейской России А. А. Крубера (1907). Но наиболее последовательно как климатогенные, так и тектогенные различия были учтены при выделении «естественных районов» бывшей Самарской губернии (Неуструев и др., 1910). Фактически это первое районирование, проведенное методом чередования зональных и азональных ведущих факторов. Существенный интерес для теории и методики физико-географического районирования представляют работы Г. Н. Высоцкого (1904, 1905). Ему принадлежит идея районирования «снизу вверх»—путем объединения типов местностей в естественные округа, округов в области, областей в страны. Высоцкий выдвинул понятие о плакоре как о местоположении, на котором лучше всего выражены зональные черты почвенно-растительного покрова, вследствие чего плакоры играют особо важную роль при зональном районировании. Он же впервые использовал для обоснования зонального расчленения Восточно-Европейской равнины установленный им количественный показатель гидротермических условий — коэффициент увлажнения.
Но в целом теории и методики физико-географического районирования как системы взглядов еще не существовало. Были выдвинуты и лишь частично практически реализовались только ее отдельные положения.
Третий этап (1917—1945 гг.), охватывающий в СССР годы Советской власти до окончания Великой Отечественной войны, характеризуется значительным объемом работ по физико-географическому районированию, но в общем небольшим прогрессом в его теории. Появление в это время многочисленных работ по районированию отдельных частей страны было вызвано переустройством ее политико-административного деления, планированием ее быстро развивающегося народного хозяйства. Эти работы часто имели существенное практическое значение. Однако в большинстве случаев они не базировались на определенной теоретической концепции, страдали эмпиризмом. Из исключений отметим книгу С. С. Неуструева (1918), в которой развиваются теоретические положения уже упомянутой работы того же автора, а также труды И. М. Крашенинникова (1939 и др.), где четко выражен генетический подход к физико-географическому райойированию.
Значительный интерес для последующей разработки его теории имели высказывания ряда видных ученых по вопросам частного геоботанического и почвенно-географического районирования, а также составленные ими схемы районирования крупных территорий. Так, П. Н. Крылов (1919), который провел геоботаническое районирование Сибири, предложил различать зональные и провинциальные растительные единицы. Последние обособляются в силу воздействия тектогенных орографических и палеогеографических факторов, вследствие чего провинциальные единицы таксономически не соподчинены климатогенным зональным. При наложении границ тех и других выделяются растительные округа, совмещающие в себе определенные зональные и провинциальные черты растительности. Как видно, П. Н. Крыловым впервые была применена при геоботаническом районировании трехрядная система единиц и метод наложения.
Аналогичный подход был использован В. Л. Комаровым (1921) при флористическом расчленении суши. Он предложил различать на каждом материке по три «меридиональных зоны» (две приокеанические и одну континентальную). При наложении границ этих «зон» и широтных поясов были выделены флористические округа.
Л. И. Прасолов (1922) и С. С. Неуструев (1930) считают необходимым учитывать при почвенно-географическом районировании не только зональные, но и «фациальные» особенности почв, обусловленные как долготно-климатическими, так и геолого-геоморфологическими особенностями расчленяемой территории. И. П. Герасимов (1933) выделил «почвенные фации» на территории СССР и прилегающих стран. В основном эти единицы соответствуют секторам или подсекторам Евразии.
В конце данного этапа в СССР наблюдалось быстрое развитие высшего географического образования; во многих университетах и педагогических институтах были открыты географические факультеты. В связи с этим были изданы учебники по физической географии СССР. В первом из них (Берг, 1937) на карте районирования отображена только зональная дифференциация равнин СССР. В другом учебнике (Добрынин, 1941; Суслов, 1947) районирование европейской части СССР проведено, наоборот, по геолого-геоморфологическим признакам. Б. Ф. Добрыниным выделены здесь единицы, в общем соответствующие физико-географическим странам. Они подразделяются на «главные ландшафтные области», носящие также преимущественно тектогенный характер, хотя при выделении некоторых из них учитываются и зональные различия. Но в целом на схеме районирования европейской части СССР зональность не получила отражения. Более совершенным является районирование азиатской части СССР С. П. Суслова. На равнинных территориях у него отражена как тектогенная дифференциация (по единицам, соответствующем странам или подстранам), так и зональная (по зонам и подзонам). Правда, ландшафтные единицы, выделенные при наложении границ упомянутых тектогенных и климатогенных ГК, не всегда показаны на схеме районирования как особые природные единства, т. е. районирование не всегда доводится до его «конечного продукта».
За рубежом в период между двумя мировыми войнами развитие теории физико-географического районирования ограничивалось господством хорологической (пространственной) концепции
А. Геттнера (1930) и все большим отходом географии от природы к изучению социально-экономических явлений. Геттнер рассматривает географию как науку, изучающую лишь пространственные взаимоотношения любых предметов и явлений на земной поверхности. Несовпадение различных частных природных регионов, и тем более последних и регионов, выделяемых по социально-экономическим признакам, дает основание, по Геттнеру, отрицать возможность объективного, общепринятого районирования земной поверхности. Ее деление даже по природным сходствам и различиям может быть только субъективным. Эти взгляды получили дальнейшее развитие у другого теоретика буржуазной географии — Р. Хартшорна (Hartshorne, 1939), отрицающего всякое общенаучное комплексное районирование и признающего только отраслевое прикладное.
Определенный интерес представляет концепция ландшафтоведения и физико-географического районирования, разрабатывавшаяся отчасти еще в течение предыдущего этапа 3. Пассарге (Passarge, 1919—1921). Главной задачей географии он считает изучение естественных ландшафтов, а не интегральных естественно-культурных, как А. Геттнер. Ведущее значение в обособлении естественных ландшафтов справедливо придается различиям в климате и строении твердой земной поверхности. Фактически Пассарге (концепция его изложена недостаточно ясно и последовательно) выделяет «ороклиматические» естественные ландшафты методом наложения.
Четвертый этап, современный, начавшийся после второй мировой войны, характеризуется в СССР как большим объемом работ по районированию, так и весьма значительными достижениями в его теории и методике. Повышенный интерес к районированию в это время связан, во-первых, с решением практических задач по восстановлению народного хозяйства, разрушенного во время Великой Отечественной войны, и по его развитию в годы послевоенных пятилеток. Во-вторых, исследователей привлекали и теоретические аспекты проблемы — одной из важнейших в комплексной физической географии. Последняя быстро развивалась, ее теоретические основы перестраивались на базе диалектического материализма. Особенно большое значение имело учение о географической оболочке как специфическом объекте изучения физической географии, исследуемой как в целом, так и по отдельным природным территориям, т. е. ГК (Григорьев, 1946; Калесник, 1947).
А. А. Григорьевым впервые предложена многоступенная универсальная система единиц районирования, основывающаяся на широкой теоретической концепции и предназначенная для деления равнинных и горных территорий самых различных размеров. Данная система единиц базируется на представлении о неравнозначности геокомпонентов в обособлении ГК и на методе чередования зональных и азональных ведущих факторов. Ее недостатком является то, что использование метода чередования обосновывается не необходимостью обеспечить выделение территориальных единиц, однородных как в зональном, так и в «зональном отношении, а тем, что на соседних ступенях таксономической лестницы якобы меняется роль климатического и геоморфологического звеньев физико-географического процесса. Далее, в данной системе единиц прямо не учитываются такие важные тектогенные различия суши, как различия по странам.
Одновременно с рассмотренной работой были опубликованы две другие, которые также сыграли важную роль в развитии теории физико-географического районирования. Это статья А. И. Яунпутниня (1946) и монография «Естественноисторическее районирование СССР» (1947). В работе Яунпутниня наибольший интерес представляет первый опыт секторного районирования суши и деления ее на физико-географические страны (правда, многие из них скорее соответствуют подконтинентам), а также идеи о барьерной дифференциации равнин (ландшафты барьерной тени и барьерного подножия). В «Естественноисторическом районировании СССР» впервые дано обстоятельное теоретическое обоснование проведенного районирования. Определение страны и сетка стран близки к современным. Районирование проведено в трехрядной системе единиц: сначала выделяются несовпадающие друг с другом зоны и страны, а затем при наложении их границ — провинций. (В других случаях провинции — секторно однородные отрезки зон в пределах стран.) Большой интерес в данной работе представляет и первая попытка учета зональных различий при физико-географическом районировании некоторых горных стран (Урал, Кавказ).
В 50-е годы и в начале 60-х развернулась широкая дискуссия по теоретическим проблемам физической географии, в том числе и по проблеме районирования. Необходимость ее разработки определялась не только научным, но и возрастающим практическим значением районирования. Оно проводилось различными комплексными экспедициями, организованными в связи с сельскохозяйственным освоением новых земель, лесоразведением, крупным гидротехническим и другим строительством. Велись межвузовские работы по физико-географическому районированию СССР для сельского хозяйства. Основные вопросы районирования приходилось решать и в процессе работы над серией очерков о природе крупных частей страны (издательство «Мысль»), а также над послевоенными вузовскими учебниками по физической географии материков и СССР, при составлении карт районирования для «Физико-географического атласа мира», при подготовке академических монографий серии «Природные условия и естественные ресурсы СССР».
Творческая дискуссия и участие в упомянутых и других коллективных работах привели к сближению точек зрения многих советских физикогеографов. Получило значительное распространение представление о районировании как об одной из основных проблем ландшафтоведения, понимаемого широко — как наука о ГК любого ранга’. Большинство исследователей согласилось с необходимостью общенаучного районирования как основы для прикладного. Были уточнены и обоснованы ранее предложенные, а также выдвинуты некоторые новые принципы физико-географического районирования, причем такие, как принцип объективности, территориальной общности, однородности единиц районирования, учета закономерностей физико-географической дифференциации, получили широкое признание, хотя часто и в существенно неодинаковой трактовке. То же самое относится и к ряду методов районирования: методу ведущего фактора, «чередования», выделения ГК на ландшафтной карте, к приему совмещения при районировании пути «сверху вниз» и «снизу вверх». Значительное единство было достигнуто по такому краеугольному вопросу проблемы, как характер границ ГК. Вопреки мнению Н. А. Солнцева, было признано, что они далеко не всегда четкие. Обоснованы или предложены вновь собственно-однорядная, условно-однорядная, смешанные, трехрядная и многорядная системы единиц районирования. Начались разработка и отчасти внедрение новых точных методов в районирование. Большое внимание уделялось вопросам использования материалов общенаучного районирования для решения прикладных задач.
Помимо множества статей, были опубликованы учебные пособия и научные монографии, полностью или в значительной мере посвященные теоретическим вопросам физико-географического районирования (Михайлов, 1960, 1962; Исаченко, 1965; Мильков, 1966; Прокаев, 1967, 1973—1975; Федина, 1973). В них изложены определенные системы взглядов по проблеме, причем рассмотрены не только принципы и методы выделения ГК, но в той или иной мере и другие стороны проблемы.
Все же, несмотря на отмеченные и другие достижения, в проблеме районирования осталось немало еще слабо разработанных или несогласованных вопросов, причем некоторые из них относятся к числу основных. Поскольку они рассматривались выше, ограничимся здесь только одним примером. Так, во многих работах нельзя найти определенного ответа на вопрос, как в методике районирования осуществляется один из его важнейших принципов — принцип учета закономерностей физико-географической дифференциации. Это неизбежно ведет к произволу при районировании, к несравнимости его результатов, что существенно ограничивает возможности их практического использования.
В капиталистических странах неблагоприятное влияние на развитие теории и методики районирования продолжали оказывать факторы, отмеченные для предыдущего этапа. Сильно затрудняет1 здесь решение проблемы отрицание самостоятельности физической географии. Она обычно сводится либо к геоморфологии, либо к описанию еще некоторых других геокомпонентов почти без выявления генетических взаимосвязей между ними, причем очень скудны или даже отсутствуют сведения о биокомпонентах. Господству представлений о субъективности физико-географического районирования и невозможности однозначного построения границ его единиц существенно способствовала идея о континуальности природы земной поверхности, выдвинутая в начале 50-х годов. (На ошибочности этой идеи мы уже останавливались в разделах I, 1 и II, 3.)
Значительный интерес для теории районирования имеют взгляды К. Тролля (Troll, 1950, 1956). Он предлагает начинать районирование с выделения географических зон, которые затем подразделяются на секторы. На более низких ступенях районирования его должны проводить по геолого-геоморфологическим различиям. Антропогенные изменения в ландшафтных ГК следует учитывать уже после того, как выделены восстановленные ГК. Положительно должны быть оценены усилия зарубежных ученых по внедрению математических методов в географию, правда главным образом социально-экономическую; применительно к физико-географическому районированию эти методы разрабатывались впоследствии преимущественно советскими географами.
В странах социалистического содружества, где физическая география развивалась под влиянием советской географии, физико-географическое районирование ведется главным образом снизу вверх на основе ландшафтной съемки. Однако при этом обычно мало внимания уделяется учету проявлений основных физико-географических закономерностей.
В заключение отметим некоторые основные задачи, которые необходимо решить по проблеме физико-географического районирования в ближайшем будущем. Это прежде всего разработка его единой теории и согласованной методики, что возможно при разумном сочетании традиционных и новых подходов и методов, в том числе системного подхода и моделирования ГК. На этой основе с использованием новых материалов о сходствах и различиях природы территорий, особенно сопоставимых ландшафтных карт (задача их унификации также должна быть решена), материалов общих и специализированных космических съемок, данных геофизических, геохимических и палеогеографических исследований, должны быть составлены единые карты районирования разных масштабов и текстовые характеристики его единиц. Все это обеспечит гораздо более широкое и эффективное применение материалов районирования для решения разнообразных практических задач, связанных с рациональным использованием природного потенциала ГК, их охраной и улучшением.