В данной главе очень кратко рассматриваются этапы решения главным образом теоретических и методических вопросов выде­ления ГК. Это объясняется тем, что другие вопросы районирова­ния в историческом аспекте почти еще не изучались. Упомянутые этапы выделены и охарактеризованы преимущественно на мате­риалах русской дореволюционной и советской географии, ибо в нашей стране теоретическим вопросам физико-географического районирования уделялось значительно больше внимания, чем за рубежом. Следует отметить еще, что эти этапы, хотя и близки, но все же не вполне совпадают с этапами развития проблемы райо­нирования в других странах (Исаченко, 1971).

Попытки расчленения земной поверхности по ее природным особенностям известны давно. Однако как научная проблема фи­зико-географическое районирование ведет свое начало с XVIII в. (Исаченко, 1965). Историю районирования в этом смысле при самом общем ее рассмотрении можно разделить на четыре этапа.

Первый этап (конец XVIII — первая половина XIX в.) харак­теризуется еще довольно примитивными, в основном эмпириче­скими попытками хозяйственно-природного районирования. Это было связано как с недостатком фактических данных о природ­ных сходствах и различиях расчленяемых территорий, так и с неразработанностью теории и методики физико-географического районирования. Схемы деления Европейской России (большинст­во опытов районирования относится к этой территории) осно­вывались главным образом на ее общих качественных различиях по климату, так как постоянной сети метеорологических станций еще не существовало. Например, С. И. Плещеев (1790) делит Европейскую Россию на три полосы: северную, среднюю и юж­ную, а Е. Ф. Зябловский (1807) — на четыре: самую холодную, холодную, умеренную и теплую’. Границы полос проведены по параллелям. Хотя это деление не соответствовало каким-либо ре­альным зональным единицам, оно может рассматриваться как прообраз зонального районирования названной территории. Обыч­но районирование не было чисто природным, ибо при выделении некоторых территориальных единиц учитывались и их социально-экономические, например сельскохозяйственные, особенности, причем предпринимались попытки совместить природные и со­циально-экономические границы, которые, как правило, не совпа­дают друг с другом. Районирование небольших стран Западной Европы вследствие их зональной однородности или затушевыва­ния зональных различий горным рельефом проводилось главным образом по орогидрографическим признакам.

Второй этап (вторая половина XIX —начало XX в.). В это время начинается разработка теоретических основ и появляются первые опыты физико-географического районирования. Данный этап делится на два подэтапа, обычно рассматриваемых при бо­лее подробном изложении вопроса как особые этапы (Исаченко, 1965; Мильков, 1966). В течение первого подэтапа (50— 80-е годы XIX в.) усиливается дифференциация старой единой географии. Особенно существенно то, что физическая география обособляется от экономической. Но сама физическая география, от которой все больше отпочковываются частные науки, еще не обрела своего лица. Правда, идея А. Гумбольдта о том, что это наука о связях природных явлений на Земле, а также установ­ление им широтной зональности и высотной поясности климата и растительности создавали предпосылки для правильного реше­ния вопроса о специфическом объекте изучения физической гео­графии и для физико-географического районирования. Однако в целом идеи А. Гумбольдта опережали свое время, «почва» для них еще не была подготовлена. Впрочем, некоторые выдающиеся русские географы уже в середине XIX в. использовали их при исследовании конкретных территорий. Например, П. П. Семенов-Тян-Шанский в 1856—1857 гг. выявил и охарактеризовал си­стему высотных поясов Тянь-Шаня.

Успешнее развивались отраслевые физико-географические науки, особенно геоботаника и зоогеография. Их представителям принадлежат интересные опыты частного районирования, осно­вывающиеся преимущественно на зональных сходствах и разли­чиях территорий по соответствующим биокомпонентам. Впрочем, эти опыты не носили узкоотраслевого характера. Так, Ф. П. Кеппен (1885) при делении Европейской России на «древеснорастительные области» учитывал влияние на их формирование и не­которых особенностей развития территории в четвертичное вре­мя, вследствие Чего его можно считать родоначальником гене­тического подхода при районировании. Кеппеном впервые была применена многоступенная система таксономических единиц.

Важнейшей особенностью второго подэтапа (90-е годы XIX —начало ХХ в.) является разработка В. В. Докучаевым (1898 1900) учения о зонах природы как об основном объекте изучения физической географии. Зоны Докучаева — это ГК, ха­рактеризующиеся некоторой однородностью всей совокупности тесно взаимосвязанных компонентов, в состав которых он вклю-чил и почву. Естественно, что физико-географическое райониро­вание, призванное выделять ГК, изображать их на карте и ха­рактеризовать в тексте, выдвигается в качестве одной из важ­нейших проблем физической географии.

Претворение идей В. В. Докучаева его учениками и после­дователями стало» возможным вследствие значительного развития геоботанического и почвенного картирования нашей страны в это время, изучения ее климатических и фаунистических особенно­стей, что было тесно связано с практическими запросами сель­ского и лесного хозяйства. Наибольший интерес представляют схемы физико-географического районирования Европейской Рос­сии Г. И. Танфильева (1897) и всей России Л. С. Берга (1913). спя схемы базируются на зональной концепции районирования. Однако в известной мере, причем часто непоследовательно, учи­тываются и некоторые тектогенные особенности территорий. Так, на схеме Л. С. Берга наряду с собственно зонами (подзонами) иногда выделены их геоморфологические варианты (например, сухая степь холмистая) или даже собственно тектогенные еди­ницы (Камчатка).

Противоположный, азональный подход к физико-географиче­скому районированию был использован В. П. Семеновым-Тян-Шанским (1915) при районировании Европейской России. В его основу были положены различия в рельефе и поверхностных от­ложениях этой территории, тогда как зональные различия не уч­тены.

Из зарубежнных работ большой интерес представляет индиви­дуально-типологическая схема деления всей суши на крупные природные регионы Э. Гербертсона (НегЬегЫп, 1905). Эта схе­ма носит в основнаом секторно-зональный характер. Ее высшие еди­ницы близки к географическим поясам. Единицы второго ранга выделены внутри них на основании секторных климатогенных, а в некоторых случаях и тектогенных особенностей. Например, холодно-умеренные пояса подразделяются на западные окраины материков, их восточные окраины, внутренние равнины внут­ренние горы.

В конце данного подэтапа появляются схемы районирования, близкого к ландшафтному. Элементы ландшафтного, зонально-азонального подхода достаточно четко выражены еще в физико-географическом районировании Европейской России А. А. Крубера (1907). Но наиболее последовательно как климатогенные, так и тектогенные различия были учтены при выделении «естест­венных районов» бывшей Самарской губернии (Неуструев и др., 1910). Фактически это первое районирование, проведенное ме­тодом чередования зональных и азональных ведущих факторов. Существенный интерес для теории и методики физико-географи­ческого районирования представляют работы Г. Н. Высоцкого (1904, 1905). Ему принадлежит идея районирования «снизу вверх»—путем объединения типов местностей в естественные ок­руга, округов в области, областей в страны. Высоцкий выдвинул понятие о плакоре как о местоположении, на котором лучше все­го выражены зональные черты почвенно-растительного покрова, вследствие чего плакоры играют особо важную роль при зональ­ном районировании. Он же впервые использовал для обоснования зонального расчленения Восточно-Европейской равнины установ­ленный им количественный показатель гидротермических усло­вий — коэффициент увлажнения.

Но в целом теории и методики физико-географического райо­нирования как системы взглядов еще не существовало. Были вы­двинуты и лишь частично практически реализовались только ее отдельные положения.

Третий этап (1917—1945 гг.), охватывающий в СССР годы Советской власти до окончания Великой Отечественной войны, характеризуется значительным объемом работ по физико-геогра­фическому районированию, но в общем небольшим прогрессом в его теории. Появление в это время многочисленных работ по рай­онированию отдельных частей страны было вызвано переустрой­ством ее политико-административного деления, планированием ее быстро развивающегося народного хозяйства. Эти работы часто имели существенное практическое значение. Однако в большин­стве случаев они не базировались на определенной теоретической концепции, страдали эмпиризмом. Из исключений отметим кни­гу С. С. Неуструева (1918), в которой развиваются теоретиче­ские положения уже упомянутой работы того же автора, а также труды И. М. Крашенинникова (1939 и др.), где четко выражен генетический подход к физико-географическому райойированию.

Значительный интерес для последующей разработки его тео­рии имели высказывания ряда видных ученых по вопросам част­ного геоботанического и почвенно-географического районирова­ния, а также составленные ими схемы районирования крупных территорий. Так, П. Н. Крылов (1919), который провел геобота­ническое районирование Сибири, предложил различать зональные и провинциальные растительные единицы. Последние обособля­ются в силу воздействия тектогенных орографических и палеогеографических факторов, вследствие чего провинциальные еди­ницы таксономически не соподчинены климатогенным зональным. При наложении границ тех и других выделяются растительные округа, совмещающие в себе определенные зональные и провин­циальные черты растительности. Как видно, П. Н. Крыловым впервые была применена при геоботаническом районировании трехрядная система единиц и метод наложения.

Аналогичный подход был использован В. Л. Комаровым (1921) при флористическом расчленении суши. Он предложил различать на каждом материке по три «меридиональных зоны» (две приокеанические и одну континентальную). При наложении границ этих «зон» и широтных поясов были выделены флори­стические округа.

Л. И. Прасолов (1922) и С. С. Неуструев (1930) считают не­обходимым учитывать при почвенно-географическом районирова­нии не только зональные, но и «фациальные» особенности почв, обусловленные как долготно-климатическими, так и геолого-гео­морфологическими особенностями расчленяемой территории. И. П. Герасимов (1933) выделил «почвенные фации» на терри­тории СССР и прилегающих стран. В основном эти единицы со­ответствуют секторам или подсекторам Евразии.

В конце данного этапа в СССР наблюдалось быстрое разви­тие высшего географического образования; во многих универси­тетах и педагогических институтах были открыты географиче­ские факультеты. В связи с этим были изданы учебники по фи­зической географии СССР. В первом из них (Берг, 1937) на карте районирования отображена только зональная дифференциация равнин СССР. В другом учебнике (Добрынин, 1941; Сус­лов, 1947) районирование европейской части СССР проведено, наоборот, по геолого-геоморфологическим признакам. Б. Ф. Доб­рыниным выделены здесь единицы, в общем соответствующие физико-географическим странам. Они подразделяются на «глав­ные ландшафтные области», носящие также преимущественно тектогенный характер, хотя при выделении некоторых из них учитываются и зональные различия. Но в целом на схеме райони­рования европейской части СССР зональность не получила отра­жения. Более совершенным является районирование азиатской части СССР С. П. Суслова. На равнинных территориях у него отражена как тектогенная дифференциация (по единицам, соот­ветствующем странам или подстранам), так и зональная (по зо­нам и подзонам). Правда, ландшафтные единицы, выделенные при наложении границ упомянутых тектогенных и климатогенных ГК, не всегда показаны на схеме районирования как особые при­родные единства, т. е. районирование не всегда доводится до его «конечного продукта».

За рубежом в период между двумя мировыми войнами разви­тие теории физико-географического районирования ограничива­лось господством хорологической  (пространственной)   концепции

А. Геттнера (1930) и все большим отходом географии от природы к изучению социально-экономических явлений. Геттнер рас­сматривает географию как науку, изучающую лишь пространст­венные взаимоотношения любых предметов и явлений на земной поверхности. Несовпадение различных частных природных регио­нов, и тем более последних и регионов, выделяемых по социаль­но-экономическим признакам, дает основание, по Геттнеру, от­рицать возможность объективного, общепринятого районирова­ния земной поверхности. Ее деление даже по природным сходст­вам и различиям может быть только субъективным. Эти взгляды получили дальнейшее развитие у другого теоретика буржуазной географии — Р. Хартшорна (Hartshorne, 1939), отрицающего вся­кое общенаучное комплексное районирование и признающего только отраслевое прикладное.

Определенный интерес представляет концепция ландшафтоведения и физико-географического районирования, разрабатывав­шаяся отчасти еще в течение предыдущего этапа 3. Пассарге (Passarge, 1919—1921). Главной задачей географии он считает изучение естественных ландшафтов, а не интегральных естест­венно-культурных, как А. Геттнер. Ведущее значение в обособ­лении естественных ландшафтов справедливо придается разли­чиям в климате и строении твердой земной поверхности. Факти­чески Пассарге (концепция его изложена недостаточно ясно и последовательно) выделяет «ороклиматические» естественные ландшафты методом наложения.

Четвертый этап, современный, начавшийся после второй ми­ровой войны, характеризуется в СССР как большим объемом ра­бот по районированию, так и весьма значительными достижения­ми в его теории и методике. Повышенный интерес к районирова­нию в это время связан, во-первых, с решением практических за­дач по восстановлению народного хозяйства, разрушенного во время Великой Отечественной войны, и по его развитию в годы послевоенных пятилеток. Во-вторых, исследователей привлекали и теоретические аспекты проблемы — одной из важнейших в комплексной физической географии. Последняя быстро развива­лась, ее теоретические основы перестраивались на базе диалек­тического материализма. Особенно большое значение имело уче­ние о географической оболочке как специфическом объекте изу­чения физической географии, исследуемой как в целом, так и по отдельным природным территориям, т. е. ГК (Григорьев, 1946; Калесник, 1947).

А. А. Григорьевым впервые предложена многоступенная уни­версальная система единиц районирования, основывающаяся на широкой теоретической концепции и предназначенная для деле­ния равнинных и горных территорий самых различных разме­ров. Данная система единиц базируется на представлении о не­равнозначности геокомпонентов в обособлении ГК и на методе чередования зональных и азональных ведущих факторов. Ее недостатком является то, что использование метода чередования обосновывается не необходимостью обеспечить выделение терри­ториальных единиц, однородных как в зональном, так и в «зо­нальном отношении, а тем, что на соседних ступенях таксономи­ческой лестницы якобы меняется роль климатического и геомор­фологического звеньев физико-географического процесса. Далее, в данной системе единиц прямо не учитываются такие важные тектогенные различия суши, как различия по странам.

Одновременно с рассмотренной работой были опубликованы две другие, которые также сыграли важную роль в развитии теории физико-географического районирования. Это статья А. И. Яунпутниня (1946) и монография «Естественноисторическее районирование СССР» (1947). В работе Яунпутниня наи­больший интерес представляет первый опыт секторного райони­рования суши и деления ее на физико-географические страны (правда, многие из них скорее соответствуют подконтинентам), а также идеи о барьерной дифференциации равнин (ландшафты барьерной тени и барьерного подножия). В «Естественноисторическом районировании СССР» впервые дано обстоятельное тео­ретическое обоснование проведенного районирования. Определе­ние страны и сетка стран близки к современным. Районирование проведено в трехрядной системе единиц: сначала выделяются не­совпадающие друг с другом зоны и страны, а затем при наложе­нии их границ — провинций. (В других случаях провинции — секторно однородные отрезки зон в пределах стран.) Большой ин­терес в данной работе представляет и первая попытка учета зо­нальных различий при физико-географическом районировании некоторых горных стран (Урал, Кавказ).

В 50-е годы и в начале 60-х развернулась широкая дискуссия по теоретическим проблемам физической географии, в том числе и по проблеме районирования. Необходимость ее разработки оп­ределялась не только научным, но и возрастающим практиче­ским значением районирования. Оно проводилось различными комплексными экспедициями, организованными в связи с сель­скохозяйственным освоением новых земель, лесоразведением, крупным гидротехническим и другим строительством. Велись межвузовские работы по физико-географическому районированию СССР для сельского хозяйства. Основные вопросы районирования приходилось решать и в процессе работы над серией очерков о природе крупных частей страны (издательство «Мысль»), а так­же над послевоенными вузовскими учебниками по физической географии материков и СССР, при составлении карт районирова­ния для «Физико-географического атласа мира», при подготовке академических монографий серии «Природные условия и естест­венные ресурсы СССР».

Творческая дискуссия и участие в упомянутых и других кол­лективных работах привели к сближению точек зрения многих советских физикогеографов. Получило значительное распространение представление о районировании как об одной из основных проблем ландшафтоведения, понимаемого широко — как наука о ГК любого ранга’. Большинство исследователей согласилось с необходимостью общенаучного районирования как основы для прикладного. Были уточнены и обоснованы ранее предложенные, а также выдвинуты некоторые новые принципы физико-геогра­фического районирования, причем такие, как принцип объектив­ности, территориальной общности, однородности единиц райони­рования, учета закономерностей физико-географической диффе­ренциации, получили широкое признание, хотя часто и в сущест­венно неодинаковой трактовке. То же самое относится и к ряду методов районирования: методу ведущего фактора, «чередова­ния», выделения ГК на ландшафтной карте, к приему совмеще­ния при районировании пути «сверху вниз» и «снизу вверх». Зна­чительное единство было достигнуто по такому краеугольному вопросу проблемы, как характер границ ГК. Вопреки мнению Н. А. Солнцева, было признано, что они далеко не всегда четкие. Обоснованы или предложены вновь собственно-однорядная, ус­ловно-однорядная, смешанные, трехрядная и многорядная систе­мы единиц районирования. Начались разработка и отчасти внед­рение новых точных методов в районирование. Большое внима­ние уделялось вопросам использования материалов общенаучно­го районирования для решения прикладных задач.

Помимо множества статей, были опубликованы учебные по­собия и научные монографии, полностью или в значительной мере посвященные теоретическим вопросам физико-географиче­ского районирования (Михайлов, 1960, 1962; Исаченко, 1965; Мильков, 1966; Прокаев, 1967, 1973—1975; Федина, 1973). В них изложены определенные системы взглядов по проблеме, причем рассмотрены не только принципы и методы выделения ГК, но в той или иной мере и другие стороны проблемы.

Все же, несмотря на отмеченные и другие достижения, в проблеме районирования осталось немало еще слабо разработан­ных или несогласованных вопросов, причем некоторые из них от­носятся к числу основных. Поскольку они рассматривались вы­ше, ограничимся здесь только одним примером. Так, во многих работах нельзя найти определенного ответа на вопрос, как в ме­тодике районирования осуществляется один из его важнейших принципов — принцип учета закономерностей физико-географи­ческой дифференциации. Это неизбежно ведет к произволу при районировании, к несравнимости его результатов, что существен­но ограничивает возможности их практического использования.

В капиталистических странах неблагоприятное влияние на раз­витие теории и методики районирования продолжали оказывать факторы, отмеченные для предыдущего этапа. Сильно затрудняет¹ здесь решение проблемы отрицание самостоятельности физической географии. Она обычно сводится либо к геоморфологии, либо к описанию еще некоторых других геокомпонентов почти без вы­явления генетических взаимосвязей между ними, причем очень скудны или даже отсутствуют сведения о биокомпонентах. Гос­подству представлений о субъективности физико-географического районирования и невозможности однозначного построения границ его единиц существенно способствовала идея о континуальности природы земной поверхности, выдвинутая в начале 50-х годов. (На ошибочности этой идеи мы уже останавливались в разде­лах I, 1 и II, 3.)

Значительный интерес для теории районирования имеют взгляды К. Тролля (Troll, 1950, 1956). Он предлагает начинать районирование с выделения географических зон, которые затем подразделяются на секторы. На более низких ступенях райони­рования его должны проводить по геолого-геоморфологическим различиям. Антропогенные изменения в ландшафтных ГК сле­дует учитывать уже после того, как выделены восстановленные ГК. Положительно должны быть оценены усилия зарубежных уче­ных по внедрению математических методов в географию, правда главным образом социально-экономическую; применительно к фи­зико-географическому районированию эти методы разрабатыва­лись впоследствии преимущественно советскими географами.

В странах социалистического содружества, где физическая гео­графия развивалась под влиянием советской географии, физико-географическое районирование ведется главным образом снизу вверх на основе ландшафтной съемки. Однако при этом обычно мало внимания уделяется учету проявлений основных физико-географических закономерностей.

В заключение отметим некоторые основные задачи, которые необходимо решить по проблеме физико-географического райони­рования в ближайшем будущем. Это прежде всего разработка его единой теории и согласованной методики, что возможно при разумном сочетании традиционных и новых подходов и методов, в том числе системного подхода и моделирования ГК. На этой основе с использованием новых материалов о сходствах и раз­личиях природы территорий, особенно сопоставимых ландшафт­ных карт (задача их унификации также должна быть решена), материалов общих и специализированных космических съемок, данных геофизических, геохимических и палеогеографических ис­следований, должны быть составлены единые карты районирова­ния разных масштабов и текстовые характеристики его единиц. Все это обеспечит гораздо более широкое и эффективное приме­нение материалов районирования для решения разнообразных практических задач, связанных с рациональным использованием природного потенциала ГК, их охраной и улучшением.

• ← Физико-географическое районирование и вопросы практики
• Литература →