Від гіпотез до відкриттів

Западная Сибирь! Три миллиона квадратных кило­метров болот, озер и тайги. Могучие Иртыш и Обь прорезают эту бескрайнюю таежную равнину, связы­вая между собой редкие поселения на суровых боло­тистых берегах.

Край воды и тайги, край несметных богатств леса, пушнины, рыбы и птицы. В долгие зимние месяцы тайга и тундра покрываются белой пеленой снега. И лишь редкие упряжки собак и оленей, одиночные повозки да дикие звери нарушают это морозное белое безмолвие.

Грандиозные стройки пятилеток преобразили толь­ко юг этого края. Вдоль Транссибирской железнодо­рожной магистрали выросли крупнейшие индустриальные центры, степные и лесостепные участки покры­лись квадратами полей колхозов и совхозов. Но это только на юге. Север оставался нетронутым. Он ждал своего часа.

И этот час настал. Под безжизненными болотами и тайгой геологи открыли кладовые нефти, конденсата и природного газа.

«Нефть и газ Тюмени — на службу народному хо­зяйству» — такие аншлаги на страницах газет и жур­налов сейчас уже никого не удивляют. Но мало кто знает, что за прочным утверждением этого факта стоит длительная и непрекращающаяся борьба мнений. На­учные удачи окрыляли оптимистов и заставляли их с еще большей настойчивостью и энергией искать все новые пути эффективного поиска. Временные неудачи порождали пессимистов, которые с завидным хладно­кровием искали доказательства несостоятельности по­рою уже свершившихся фактов.

Открытие западносибирской нефти и газа — это результат тесной взаимосвязи науки и производства. Здесь за короткое время научные гипотезы превраща­лись в фонтаны нефти и газа. Пожалуй, сейчас трудно назвать такой геологический регион в нашей стране, где планы комплексного развития народного хозяйства на длительную перспективу основывались бы в таких масштабах только на прогнозных расчетах запасов нефти и газа.

В Западной Сибири это допустимо не только пото­му, что коллективы производственников и ученых ежегодно корректируют выбор главных и текущих на­правлений поиска; не только потому, что прогнозы всегда подтверждаются, но главным образом — за счет того, что прогноз новых, еще не открытых ме­сторождений осуществляется на базе глубоких теоре­тических разработок в области происхождения нефти и газа и условий формирования месторождений. В науке единственно правильным направлением являются исследования, основанные на генетическом принципе,— познавание природных законов и на основе их созда­ние методов поиска новых месторождений.

Впервые вопрос о необходимости поисков нефти в Западно-Сибирской равнине был поставлен академи­ком Иваном Михайловичем Губкиным на чрезвычай­ной сессии Академии наук СССР в Москве 21—27 июня 1931 года в докладе «Естественные богатства СССР и их использование». В разделе, посвященном нефтя­ным ресурсам СССР, И. М. Губкин писал: «Кроме всего прочего, нефть необходимо искать среди равнин европейской части СССР к западу от Уральского хреб­та, в Вятском и Елабужском районах, и вообще в тех местах, где встречаются среди осадочных пород текто­нические формы, которые принято считать благопри­ятными для образования скопления нефти. Необходимо нефть искать и на восточном склоне Урала, предвари­тельно разведав эти места геофизическим методом. Одним словом, будущее нашей нефтяной промышлен­ности всецело зависит от развития разведочных работ, смелых и решительных, без боязни риска».

Позднее, в Свердловске, на заседании выездной сес­сии АН СССР, посвященной проблемам Урало-Кузнец­кого комбината, И. М. Губкин снова подчеркнул эту мысль о том, что пора ставить вопрос «о поисках неф­ти на восточном склоне Урала». При этом он исходил из следующих соображений. Вдоль восточного склона Урала на значительном протяжении развиты юрские отложения такого же типа, как и те, которым подчи­нены в Челябинском районе угольные месторождения. Академик предполагал, что угольная фация, подчинен­ная отложениям прибрежного характера или возник­шая в условиях наземных озер, лагун к востоку, т. е. несколько в сторону более открытого моря, могла сме­ниться осадками сапропелитового характера, из которых возникают битуминозные породы, например горю­чие сланцы типа сланцев Общего Сырта или развитых на Волге в районе Ульяновска, в районе Сызрани. Эти осадки сапропелитового характера, по утверждению И. М. Губкина, могли послужить материалом для обра­зования нефти на востоке Урала и по краю великой Западно-Сибирской депрессии, совпадающей с Запад­но-Сибирской равниной. Эти соображения и заставили академика выдвинуть идею поисков нефти на восточ­ном склоне Урала. Уже тогда академик И. М. Губкин нашел поддержку среди многих геологов. На той же выездной сессии Академии наук, на заседании в Ново­сибирске, он выдвинул также идею поисков нефти по окраине Кузнецкого бассейна, в тех районах, где встре­чены так называемые барзасские сапропелиты, или сапромикситы.

По инициативе И. М. Губкина в 1934 году на терри­тории низменности трест Востокнефть (Уфа) начал геологопоисковые работы.

В тридцатых и сороковых годах две точки зрения были объектом споров. Нефть в Западной Сибири есть. Но сколько ее и где она? Многие считали, что нефть нужно искать в палеозойских породах, а не в мезозой­ских и палеозойских, как считал И. М. Губкин.

И этот научный спор отразился в практике поисков. Идеи И. М. Губкина восторжествовали только после его смерти. При жизни же его, несмотря на авторитет ученого, пошли иным путем — за сторонниками нефти в палеозое. В Западной Сибири палеозойские породы обнажены в Кузбассе, в Минусинских впадинах и дру­гих окраинах ее. На территории Кузбасса поиски неф­ти с помощью глубоких скважин были начаты в 1933 году и продолжались до 1963 года. В Минусинских впадинах первые скважины были пробурены в 1931 го­ду, и работы там продолжались до 1962 года. За это время в поисках черного палеозойского золота было пробурено более 200 тысяч погонных метров глубоких скважин.

До начала регионального наступления на мезозой в Западно-Сибирской равнине почти в это же время было пробурено всего около 47 тысяч погонных мет­ров глубоких скважин.

Вот цена научного спора и правильного выбора на­правления главного удара поиска. Предположим, что мезозойская стратегия победила бы. Не исключено, что на 15—20 лет раньше заговорили бы фонтаны нефти и газа Западной Сибири.

Возвратимся к тем временам и посмотрим, как раз­вивались события того периода. В 1932 году академик Н. С. Шатский, ставя вопрос о проблеме поисков нефти в Сибири, отдавал предпочтение Байкальскому, Лено-Вилюйскому и Минусинскому районам. К второочеред­ным он отнес районы Хатаганской впадины, Амурской зоны, Кузбасс и запад Сибирской платформы. Западно-Сибирская низменность рассматривалась им менее перспективной.

Позднее, в 1936 году Н. С. Шатский пересмотрел свое отношение к Западно-Сибирской равнине. Осно­вываясь на статистическом анализе приуроченности нефтяных месторождений к определенным геотектони­ческим элементам Земли, он в качестве первоочеред­ного объекта для поисков залежей нефти на севере Сибири признал Обский район, а второочередным — Ленский и Вилюйский.

Тогда же инженер Р. С. Ильин, описывая породы между Атлымом и Васюганом, в низовьях реки Оби выше Большого Атлыма и в низовьях реки Иртыша до Горной Субботы, пришел к выводу о приуроченно­сти возможных залежей нефти здесь к палеозойским отложениям.

В результате проведенных исследований были сде­ланы выводы о проявлении в низменности горнообразовательных тектонических движений в альпийскую орогеническую эпоху. Констатировалось, что в преде­лах Западно-Сибирской низменности кроме доюрского складкообразования имело место формирование струк­тур и в более молодое время, вплоть до послемиоцено­вого, в связи с чем в мезозойских и третичных отло­жениях сформировались валы, антиклинали, тектони­ческие ступени, прогибы, купола.

Не отрицая перспектив нефтегазоносности палео­зойских и рэтских отложений в Западно-Сибирской низменности, геологи треста Востокнефть полагали, что наибольший интерес представляют морские юрские и нижнемеловые (особенно неокомские) отложения, в ко­торых помимо благоприятных фациальных обстановок существуют и необходимые структурные условия и покрышки, способствующие сохранению возможных залежей нефти от разрушения.

С 1936 года группа сотрудников Ленинградского геологического нефтяного института под руководством Н. П. Туаева начала систематическое наблюдение и обработку кернового материала скважин, бурившихся для водоснабжения станций Транссибирской железно­дорожной магистрали. Обобщая эти материалы позднее, в 1941 году, Н. П. Туаев пришел к выводу, что наибо­лее благоприятными районами для поисков нефти в мезозойско-кайнозойских отложениях являются цент­ральная и западная части Западно-Сибирской низмен­ности. Он считал необоснованными утверждения о по­всеместной генетической связи возможных залежей нефти в мезозойско-кайнозойских отложениях с палео­зойскими образованиями, рассматривая оценку перс­пектив нефтегазоносности последних в качестве само­стоятельной проблемы. Для комплексного изучения нефтеносности палеозойских и мезозойско-кайнозой­ских отложений он рекомендовал районы в бассейнах рек Миасса, Туры, Тавды и Сосьвы.

В 1939 году профессор А. Г. Вологдин, намечая первоочередные районы для поисков нефти в Сибири, рекомендовал поиски ее в мезозойских отложениях Петропавловско-Ганькинского района и по восточному склону Урала.

Эти сведения и рекомендации советских геологов послужили основанием для высокой оценки перспектив нефтеносности Западно-Сибирской низменности на I Всесоюзном совещании геологов-нефтяников в Моск­ве в 1939 году.

В 1939 году в Новосибирске организуется Западно-Сибирский геологоразведочный трест, а в 1940 году создается Западно-Сибирская геофизическая экспеди­ция. В Петропавловском районе Северо-Казахстанской области и на Чесноковском участке Шумихинского района были проведены сейсморазведочные работы. В 1939 году начато глубокое роторное бурение в Тав-динском и Петропавловском районах.

За период с 1934 по 1939 год экспедиция Ленинград­ского геологоразведочного института установила в нижнем течении Енисея многочисленные выходы горю­чего газа, в составе которых присутствовали тяжелые гомологи метана. Это дало основание рекомендовать в этом районе нефтегазопоисковые работы.

Результаты всех первых исследований на нефть и газ в Западной Сибири были обобщены. Однако едино­го мнения, где искать нефть и газ, не было. Но все же главным итогом этого периода является постепенное возникновение убежденности у многих ведущих геоло­гов в высокой перспективности на нефть мезозоя этой территории. Поэтому, как только появилась возмож­ность выделения технических средств, в Западно-Си­бирской низменности начались в крупном масштабе планомерные нефтегазопоисковые работы. Начало это­му было положено специальным совещанием под пред­седательством академика Д. В. Наливкина в декабре 1947 года по выработке основных направлений поиско­во-разведочных работ на нефть и газ. На нем было принято решение о бурении опорных скважин в Западно-Сибирской низменности и организации регио­нальных геофизических исследований. Дату проведе­ния этого совещания можно считать началом генераль­ного наступления на нефть и газ Западной Сибири. Совещание совпало с образованием Министерства гео­логии СССР. Одной из своих главных задач министер­ство поставило поиск нефти и газа в мезозойских отло­жениях Западно-Сибирской равнины. В Новосибирске создается специальная экспедиция, которая совместно с экспедициями в Омске и Тюмени в 1949 году пре­образовывается в трест Запсибнефтегеология.

Для вновь созданной организации нужен был кон­кретный план работ. И такой план создается группой специалистов, глубоко убежденных в высоких перспек­тивах открытия нефти и газа в Западной Сибири. В эту группу входили профессор Н. Н. Ростовцев, профессор В. П. Казаринов и другие ученые.

Этим планом предусматривалось пробурить на тер­ритории низменности сеть опорных скважин, соеди­нить все опорные скважины сейсмо- и электропрофи­лями для выяснения строения мезозойско-кайнозой­ского платформенного чехла; на выявленных антикли­нальных перегибах поставить площадные сейсморазведочные работы с последующим заложением поиско­вых скважин; покрыть всю территорию низменности аэромагнитной и гравиметровой съемкой и продолжить геологическую съемку низменности.

Даже частичная реализация этого плана позволила не только изучить геологическое строение мезозойско-кайнозойских отложений Западно-Сибирской низмен­ности и дать сравнительную оценку перспектив нефтегазоносности отдельных районов, но и открыть место­рождения нефти и газа.

В сентябре 1953 года Березовской опорной скважи­ной было открыто первое в Западно-Сибирской низ­менности месторождение природного газа. Опорное бурение — это разведка боем. Ее задача — изучение основных принципов геологии и выбор главного на­правления удара. Каждый выбор места бурения опор­ной скважины с точки зрения решения оперативных вопросов случаен, но с позиций большой стратегии — закономерен.

Ученые, обосновывающие план наступления на не­дра Западной Сибири опорными скважинами, настоль­ко были убеждены в перспективности недр Запад­но-Сибирской равнины, что не исключали открытие отдельными скважинами даже месторождений нефти и газа. Правда, были предупреждения, что если это случится, то не нужно обращать внимание на такие случайные открытия. Всегда нужно помнить, что лю­бое открытие в науке, как правило, случайно, но оно появляется в результате направленного поиска. И луч­ше сначала определить главные направления, а затем уже открывать месторождения в местах их наиболь­шей концентрации.

К сожалению, наука оказалась недостаточно подго­товленной для того, чтобы убедить в правильности выбранной стратегии. Одну из опорных скважин, за­проектированных в долине реки Казым, поручили про­бурить геологической партии, возглавляемой А. Г. Бы­стрицким. В силу разных причин он не выполнил ука­заний руководства треста, и оборудование для бурения скважины было выгружено в поселке Березово на ле­вом берегу реки Северная Сосьва. Здесь и началось бурение, которое закончилось 23 сентября 1953 года мощным фонтаном газа.

Двойная случайность. Этот случай был взят «а во­оружение в борьбе мнений против плана опорного бурения.

«Не предвидение ученых-геологов, а простой слу­чай привел к открытию Березовского месторождения газа. Достаточно было Быстрицкому точно выполнить указание, и открытия бы не произошло, как не про­изошло его нигде в Западной Сибири, где намечалось бурение дорогостоящих опорных скважин. Голос фон­тана с таежной речки Волгулки прозвучал сенсаци­ей»,— писал в своих воспоминаниях руководитель гео­логической службы Тюменской области Юрий Рауль Георгий Эрвье.

Тактический успех в районе Березово на время затмил главную стратегическую задачу. Там сосредо­точиваются техника, все главные силы геологической службы Тюмени. На продолжении опорного бурения настаивало Министерство геологии СССР, но оно было отодвинуто на задний план.

Начиная с 1953 года в течение более 10 лет усилен­ным темпом шли поиск и разведка месторождений вблизи Березово. За это время в Березовском районе было затрачено около 100 миллионов рублей, открыто 22 месторождения газа.

Поиск шел, разведка продолжалась, несмотря на то, что на прогнозной карте распределения месторожде­ний, составленной профессором Н. Н. Ростовцевым, Березовский район показывался как слабый отзвук более перспективных районов, которые должны быть на севере Западной Сибири.

Но план опорного бурения никто не отменял. Плохо ли хорошо, а его нужно было выполнять. В низовья реки Таз в 1961 году снова отправляется караван с обо­рудованием для бурения Тазовской опорной скважины. В 1962 году, как и в Березово, скважина дает фонтан. Так открывается, также «случайно», новый газоносный район на севере Тюменской области.

Но это «случайно» открытое месторождение было в направлении главного удара.

Западная Сибирь стала нефтегазоносным районом страны. А это могло произойти раньше, если бы уче­ные так же настойчиво доказывали свою веру в недра Западной Сибири, в свой план изучения этих недр.

Скрытая дискуссия между наукой и производством продолжалась вплоть до 1964 года, когда встал вопрос об оценке сделанных открытий.

В газете «Известия» был опубликован список работ, представленных различными организациями, на соис­кание Ленинских премий 1964 года. Группой институ­тов Министерства геологии СССР и АН СССР в обла­сти геолого-географических наук была выдвинута работа «Геология и нефтегазоносность Западно-Сибир­ской низменности — новой нефтяной базы СССР».

В области разведки и добычи полезных ископаемых на соискание Ленинской премии 1964 года Тюменский обком КПСС и облисполком выдвинули работу «От­крытие и подготовка к промышленному освоению но­вого в стране — первого в Западной Сибири Березов­ского газоносного района».

Комитет по Ленинским премиям в области науки и техники принял решение, что открытие Западной Си­бири, ее природных богатств сделано хоть и разобщен­ными, но общими усилиями науки и производства. За научное обоснование и открытие первого в Западной Сибири Березовского газоносного района группе уче­ных и производственников была присуждена Ленин­ская премия 1964 года. Лауреатами стали В. В. Аниси­мов, А. Г. Быстрицкий, С. Г. Белкина, В. П. Казари­нов, М. К. Коровин, В. Д. Наливкин, Т. И. Осыко, Н. Н. Ростовцев, Л. И. Ровнин, Б. В. Савельев, Л. Г. Ци­булин, Ю. Г. Эрвье и А. Г. Юдин.

В Западной Сибири, особенно в Тюменской области, перед геологами стоят ответственные задачи, связан­ные с открытиями нефти, газа и конденсата и комплексным развитием народного хозяйства на базе этих открытий. Крупнейший промышленно-энергетиче­ский узел страны здесь создавался почти заново, неви­данно быстрыми темпами. В этих условиях даже не­большая ошибка в направлении поиска, в проектиро­вании и размещении производительных сил, задержка их могли привести к серьезным непроизводительным затратам.

И все же Березово — открытие принципиального значения. Можно спорить, что в условиях Западной Сибири не столь важно было концентрировать усилия на разведке газа в Березовском районе, а направить его в более богатые районы. Эта наша внутренняя борьба за повышение эффективности работ. С позиций же страны — это открытие нового резерва газовой про­мышленности. Наконец, открытие промышленного газа — первое доказательство, что в Западной Сибири он есть.

Ведь до Березовского фонтана, с 1948 по 1953 год на территории Западно-Сибирской равнины, главным образом в ее южных районах, была пробурена 51 глу­бокая скважина. И все скважины с нулевым эффектом. Это порождало неуверенность. Фонтан газа положил конец пессимизму.

Наряду с концентрацией поисковых и разведочных работ в Березовском районе продолжалось и бурение отдельных, главным образом опорных скважин и в других районах. В этих скважинах были получены слабые притоки нефти в виде пленок. Где же промыш­ленная нефть? Опять временная задержка открытий породила волну пессимизма, появились «гипотезы», объясняющие отсутствие промышленных скоплений нефти с «научных» позиций: сибиряки ошибаются, они не учитывают древний климат и напрасно тратят госу­дарственные деньги на поиски нефти в Среднем Приобье.

Финал этих рассуждений известен. В 1974 году здесь добыто 116 миллионов тонн нефти, в 1975 году будет добыто не менее 145 миллионов тонн, а в более далекой перспективе — свыше 300 миллионов тонн.

Главная ошибка этих ученых в том, что в своих выводах они основываются только на одном факторе — палеоклиматическом, не проанализировав другие, кото­рые в условиях Западной Сибири оказались более ин­формативными. Основываясь даже на тезисе, что нефть образуется только в теплых морях, нельзя было делать такой опрометчивый вывод. Сейчас геологи в содружестве с палеонтологами убедились, что в совре­менном Заполярье в древние времена существовал субтропический климат. Но об этом в следующей главе.

В 1961 году тюменский профессор М. Я. Рудкевич в содружестве с москвичом профессором Р. М. Зорьки­ным выступил в печати против высокой оценки неф­ти в районах Среднего Приобья, а за то, что в При­уралье нефти и газа больше, чем в Средней Оби.

Когда же в Среднем Приобье из Мегионской сква­жины был получен первый мощный фонтан, в адрес М. Я. Рудкевича из Сургута полетела телеграмма та­кого содержания: «Мегионе получен фонтан нефти 300 тонн тчк Понял тчк Салманов».

Значит, опять та же ошибка — отсутствие комплекс­ности в подходе к решению этой сложной проблемы. Только на основе гидрогеологии и тектоники нельзя решать проблему поисков нефти и делать такой ответ­ственный вывод.

Разногласия среди ученых породили неуверенность производства. В 1960—1961 годах в Среднем Приобье уже бурилось достаточное количество скважин, в том числе и на Мегионской и Усть-Балыкской площадях. Первые скважины оказались неудачными. Нефти не было. Многие задумались. А не лучше ли сосредото­чить объемы бурения в уже открытом газоносном Березовском районе, где намечено строительство газопро­вода на Урал? Лучше синица в руках, чем журавль в небе.

И как это часто бывает, неуверенность порождает действия, приводящие к новой ошибке. Осенью 1960 года сокращается план бурения Сургутской экспеди­ции, ликвидируется перевалочная база. В марте 1961 го­да в Тюмени созывается совещание, где принимают решение — консервировать часть работ в Сургутском районе.

Но природа опять поправляет ошибку. Ровно через месяц после мартовского совещания — 21 апреля 1961 года — скважина № 1 близ поселка Мегион дает фон­тан нефти. И вновь все повторяется сначала. Увеличи­ваются объемы бурения, разворачиваются геофизиче­ские исследования. Так был открыт новый нефтенос­ный район СССР.

В 1961 году почти одновременно забили фонтаны нефти в Сургуте и Нижневартовске. Сургут привлекал более крупными структурами, близостью ремонтно-производственной базы и хорошими фонтанами. Вслед за геологами сюда пришли и нефтяники. В 1964—1965 годах впервые на картах нефтеносности в Нижневар­товском районе появились прогнозы о наличии нефти в прогибах между Белозерной, Мартовской, Самотлорской структурами. И опять теоретическая слабость науки, неполная уверенность в прогнозах не позволили сразу же сконцентрировать объемы разведочного буре­ния здесь и вовремя переориентироваться на преиму­щественное развитие Нижневартовского района. А ведь своевременная переориентировка могла привести к эко­номии нескольких сот миллионов рублей.

По сравнению с другими районами страны тюмен­ские геологи пользуются более современными метода­ми поиска и разведки, разработанными ими самими, и в этом — успех больших открытий. Поэтому научному поиску, работам по глубоким теоретическим иссле­дованиям необходимо широко открыть двери, ошибки не должны повторяться.

Известный норвежский ученый и путешественник Тур Хейердал в своей книге «Аку-Аку» образно срав­нил исследователей узкой специальности с землекопа­ми: «Специалисты ограничивают себя, чтобы зары­ваться глубже, пока не перестают видеть друг друга из своих ям». Действительно, очень важно, чтобы ис­следователи хотя бы периодически перспективно оце­нивали свои разработки.

В 1965 году геологи Сибири подсчитали потенциаль­ные возможности всей территории Западно-Сибирской равнины. Были учтены все известные геологические параметры — палеоклимат, палеотемпературы, контуры развития древних морей, рек, крупных озерных водо­емов, физико-химические, термодинамические и дру­гие факторы, влияющие на образование и распределе­ние месторождений нефти и газа. После этого были поставлены дополнительные исследования, уточняю­щие и детализирующие геологическое строение недр Западной Сибири. Подсчет потенциальных запасов нефти и газа был повторен. Но итог почти не изменил­ся. Запасы нефти в Западной Сибири были подтверж­дены, в том числе и на большой территории севера Тюменской области.

Сейчас запасы нефти и газа в пределах Западной Сибири не вызывают сомнения. Научные исследо­вания, проведенные в последние годы учеными Тюме­ни, показали, что потенциальные ресурсы нефти, кон­денсата и газа Тюменской области могут быть еще больше. В ранее выполненных подсчетах прогнозных запасов углеводородного сырья не учитывались нефть и газ в глубоких горизонтах севера области, в трещино­ватых породах верхней юры, в образованиях фунда­мента и в литологических ловушках.

В 1973 году на Южно-Сургутской площади была открыта первая в Западной Сибири литологически-экранированная залежь нефти, не связанная с локаль­ными поднятиями, к которым приурочены все ранее выявленные месторождения. Это имеет принципиаль­ное значение. По нашим подсчетам, суммарная пло­щадь замкнутых локальных структурных ловушек составляет всего 14 процентов от всей территории перс­пективных земель, а остальные 86 процентов террито­рии представляют широкое поле деятельности для вы­явления литологических ловушек и связанных с ними месторождений типа Южно-Сургутского. Это дополни­тельный резерв новых открытий — залог еще более грандиозных успехов в будущем.

Несмотря на временные неудачи и отклонения, основная задача превращения Западной Сибири в глав­ный топливно-энергетический центр страны решена.

• ← З історії освоєння Сибірського краю
• Географія доісторичних часів →